Книга Гроза над Дремучим Миром - Наталья Белкина

--Его землю.

--Зачем?

--Там есть ископаемые необходимые мне.

--Неужели нельзя их просто попросить?

--Я ничего никогда не прошу! Я прихожу и берусам.

--А ты не боишься, что Гавр, пока ты тутсражаешься с невидимым врагом, придет и захватит Медные горы?

--Не боюсь. Он слишком боится гнева ЛютогоКнязя.

--А ты?

--Я ничего не боюсь.

Они помолчали. Вопрос не был исчерпан, простоБеатриче не хотела больше разговаривать на эту тему. Гавр был жив и здоров, этоглавное. Ну, а то, что она могла еще услышать о нем, лишь повергло бы ее вбеспомощное беспокойство. Здесь она ничем не могла бы ему помочь, да может бытьи там...

--Зачем он поехал к Хозяину?--задал вопросХамсин, прервав ее раздумья.

--Откуда я знаю?--неприветливо отозвалась Бет.

--Он не доверяет тебе?

--Просто есть вещи, о которых мне не положенознать.

--Какие, например?

--Ну, ваши дела в Тварном мире.

--Ты ничего не знаешь о его отношениях сСаргоном, о его делах в твоем родном мире. Чем же вы занимаетесь вместе, если увас даже нет общих интересов?

--Любовью!--с вызовом ответила Бет.

--И только-то? И ты ему еще не наскучила?

Хамсин безжалостно разбередил не затянувшуюсяеще рану. У Беатриче даже слезы на глаза навернулись. Гавр ее никогда ненайдет, а может быть и не ищет. Тогда зачем ей стремиться выбраться отсюда?Возможно здесь она теперь только и нужна. Бет представила, как будет жить иработать в общине, и смыслом ее вечности станет постижение нескончаемых тайнлабиринта. Но от этого стало еще тоскливей, а в груди черным камнем леглатоска. Беатриче не придумала ничего лучше, как сквозь слезы спросить у Хамсина:

--Думаешь, он меня не может любить просто так?Или, ну там, за красивые глаза что ли, а?

Хамсин вдруг снял кожаную перчатку, усыпаннуюметаллической чешуей, и осторожно провел рукой по лицу Беатриче. Она замерла,поняв, что таким образом он оценивает ее внешние данные.

--Да. Ты красива,--сказал он.--И, судя повсему, хорошо сложена.

--Не вздумай проверять последнее тем же способом,--навсякий случай предупредила Бет.

--Но для того, чтоб покорить сердце титанакрасоты недостаточно,--снова произнес он, не обратив внимания на ее реплику.

--А что нужно еще?

Хамсин не успел ответить. Рядом послышалсявзволнованный голос проснувшейся Иверлин.

--Эй, смотрите! Смотрите туда!

Беатриче тут же повернула голову в ту сторону,куда указывала рукой Ив, и увидела, что тускло освещенное желтыми камнями пятнона противоположной стене вдруг бесшумно задвигалось. В нем что-то замелькало изарябило. Бет вспомнила, что так мельтешит асфальт, когда несешься на мотоциклепо автостраде и смотришь под колеса. Через несколько мгновений она поняла, чтостена пещеры устремилась куда-то вниз, окунаясь во тьму и исчезая в ней. Этодлилось всего две-три минуты. Ив и Бет зачарованно смотрели вперед, пока вдругсверху не ударил луч света. Обе вскрикнули от неожиданности и прикрыли глазаруками.

Когда они, наконец, решились посмотреть снова,то увидели то, что меньше всего ожидали: на противоположной стороне обрыва,окруженный обычным пещерным светом, стоял ошеломленный Саб-Бияр. За его спинойвиднелась арка, предваряющая вход в общину.

Глава 17

Атмосфера в поселке бенши царила самаядоброжелательная и спокойная. Пленники не нуждались ни в чем, кроме свободы. Ихотя вокруг поселка не было никакой стены, ограждения, рва с водой или ещечего-нибудь подобного, сбежать отсюда было невозможно. За холмами, окружавшимиселение, на неопределенное расстояние простирались Гиблые болота с топями иневидимыми ловушками, в которых можно было сгинуть навсегда. К тому же всознании пленников время от времени поселялась непонятная убежденность вневозможности выйти из поселка. Каждый из них в такие минуты чувствовал себяобреченным на вечное заточение, и никто из них не знал, почему. Правда, скакого-то момента пленники стали замечать, что подобные состояния посещали ихвсе реже.

Флакк совсем утратил свою обычнуюуравновешенность и стал беспокойным и нервным. Он не пытался установить контактс бенши и с тех пор, как они оставили его мозги в покое, все время думал толькоо побеге. Ему необходимо было выполнить приказ Лютого Князя. В этом были егоначало и сущность, потому что единственный смысл существование сатурниона -служение Хозяину. А наместника, похоже, вовсе не тяготил вражий плен. Гаврсовсем забыл о своем задании и не хотел вспоминать. Он разговаривал с бенши, очем-то спрашивал, стремился больше узнать о них. Ю-Ю стал его проводником в ихмире, ведь он их знал немного дольше.

Ежедневно на рассвете поселок покидали околополовины летающих домов. Бесшумно и плавно поднимаясь сначала вертикальновверх, они взмывали и уносились в разных направлениях. Цели этих вылетов былине известны ни Гавру, ни Ю-Ю, так же, как Беатриче ничего не знала о целяхвизитов наместника в Тварный мир. Титан впервые оказался в подобном жеположении и потому испытывал неприятные ощущения. И все же любопытство ижелание разобраться в единственной для него загадке на земле пересиливалидосадное чувство беспомощности перед этими непредсказуемыми существами.

--Я думаю, что они тоже посещаютлюдей,--предположил однажды черт. Теперь он стал единственным собеседникомтитана, с которым можно было общаться прямым текстом, потому что сатурнионтолько злился и изредка обменивался с Гавром двумя-тремя словами.

--Ты не спрашивал их, зачем?

--А вы, наместники, зачем туда ходите?

--У нас есть Хозяин, который и диктует намправила игры. Но если бенши тоже ходят в люди, то почему мы с ними ни разу непересекались там?

--Думаю, потому что у вас разные цели.

--Я не уйду отсюда, пока не узнаю, что к чему.Второй такой шанс может не появиться.

--Думаешь, мы когда-нибудь сможем отсюда уйтипо доброй воле?

--Не знаю. Сейчас меня беспокоит только одинвопрос: почему они скрывают цель нашего пребывания.

--Да. Я тоже пытался у них это выяснить.

--И как? Они сказали тебе то же, что и мне?

--"Время придет, и все встанет на своиместа". Это ты слышал?

--Да. Именно. Но мне кажется, что они неотпускают нас, потому что не хотят, чтоб кто-то узнал об их существовании.

--Особенно Лютый Князь?

--Возможно. Хотя не думаю, что они опасаютсяего или Демиурга.