Книга Последний Меч Силы - Дэвид Геммел

Гвалчмай встал и посмотрел на словно бы безжизненное тело Утера.

– Все это к делу не относится. Пронести его по стране мы не сможем.

– Я смогу. Я отправлюсь по Древним Путям лунгмей, путями духов.

– А Прасамаккус и я?

– Вы уже послужили своему королю и больше ничего прямо сделать для него не можете. Но скоро на вас нападет войско Вотана. Не мне указывать вам, но я посоветовал бы собрать под знамя Утера столько людей, сколько вы сможете. Скажите им, что король жив и вернется вести их в день Рагнарека.

– Что это за день? – спросил Прасамаккус.

– День величайшего отчаяния, – прошептал Кулейн, встал и отошел к западной стене. Там он преклонил колени, держа в руке Сипстрасси, и в воцарившейся почти полной тишине оба старых воина услышали шепоты глубокой реки, всплески волн у невидимых берегов.

Стена замерцала и раздвинулась.

– Поторопитесь! – сказал Кулейн.

Гвалчмай с Прасамаккусом подняли тяжелое тело Кровавого короля и вошли с ним в открывшийся вход.

Возникли ступеньки, ведущие в пещеру и к глубокой темной реке. У каменного причала покачивалась лодка.

С великой осторожностью они опустили короля на ее дно. Кулейн отвязал чалку и шагнул на корму.

Лодка заскользила по течению, и Кулейн обернулся.

– Скорей назад в башню. Если врата закроются, вам не прожить и часа.

Со всей быстротой, какую позволяла хромота Прасамаккуса, два старых друга поднимались по лестнице. Позади слышались жуткие нечленораздельные звуки, царапанье когтей по камню. Гвалчмай увидел, что врата перед ними замерцали. Ухватив Прасамаккуса за плечи, он швырнул его вперед, нырком последовал за ним и упал на четвереньки на ковер в покое Утера.

За спиной у них была прежняя каменная стена, купающаяся в золотом свете солнца, которое поднималось над восточными холмами и лило лучи в открытые окна.

* * *

Викторин и двенадцать его спутников первые три дня ехали без происшествий, но соблюдали все предосторожности. Однако на четвертый, когда они по узкой тропе приближались к густому лесу. Викторин остановил коня.

Его второй помощник, Марк Бассик, молодой человек из хорошего римско-британского рода, подъехал к нему.

– Что-то не так, почтеннейший?

Над ними сияло солнце, тропа скрывалась в лесу над нависающими ветвями. Викторин глубоко вздохнул, испытывая страх. Внезапно он улыбнулся.

– Ты радовался жизни, Марк?

– Да, почтеннейший.

– И жил сполна?

– Думаю, да. Но почему ты спрашиваешь?

– Мне кажется, укрытая за этими деревьями, нас подстерегает смерть. И без славы, без надежды на победу. Только боль, и мрак, и конец радости.

Лицо молодого человека посуровело, серые глаза сузились.

– И что мы должны сделать, почтеннейший?

– Ты и остальные вольны, как поступить. Но я должен въехать в лес. Поговори с легионерами, объясни, что нас предали. Скажи, что каждый, кто захочет бежать, пусть спасается, не стыдясь. Это не трусость.

– Но тогда почему ты должен ехать вперед, почтеннейший?

– Потому что Вотан увидит все, и я хочу показать ему, что не устрашился его коварства, что я приветствую то, что меня ждет. Я хочу, чтобы он понял природу своих противников. Он завоевал Бельгику, Рэцию, Галлию, поставил римлян на колени. Но Британия не уподобится им.

Марк вернулся к легионерам, а их начальник продолжал смотреть на вход в свою гробницу. Викторин поднял круглый щит всадника с задней луки седла и надел его на левую руку. Затем захлестнул поводья своего боевого коня за переднюю луку, выхватил меч и, не оглянувшись, тронул каблуками бока коня. У него за спиной двенадцать легионеров взяли щиты, выхватили мечи и Последовали за ним.

На поляне за первыми рядами деревьев двести готов подняли мечи и луки.

* * *

– Ты говоришь, что король жив, – сказал Геминий Катон, сдвигая карты на столе и вставая, чтобы налить в кубок вина, разбавленного водой. – Но, надеюсь, ты простишь мое недоверие.

Гвалчмай пожал плечами и отвернулся от окна.

– Подтвердить это я могу лишь моим словом. Но его считают достойным уважения.

Катон улыбнулся и погладил черную, коротко подстриженную бороду, которая глянцевито блестела, точно смазанная жиром.

– Позволь мне перечислить известные обстоятельства. Высокий мужчина в христианском одеянии оглушил двух стражей и без помех проник в башню короля.

По твоим словам, это был Ланселот легенд. Он объявил, что в теле еще теплится жизнь, и с помощью колдовства увез его из башни.

– По сути все верно, – признал Гвалчмай.

– Но он же заклятый враг короля? Великий Предатель, так?

– Да.

– Так почему же ты поверил ему?

Гвалчмай покосился на Прасамаккуса, который молча сидел у стола. Хромой бригант откашлялся.

– Позволь со всем почтением заметить, полковник, что ты не был знаком с Владыкой Ланса. Забудь бесчисленные истории о его предательстве. Что он сделал?

Спал с женщиной. Кто из нас не был в этом повинен?

Он в одиночку спас Утера, когда изменники убили его отца. Он в одиночку проник в крепость Царицы-Ведьмы и убил Владыку Немертвых. Он не просто воин из сказаний. И в этом деле я твердо верю его слову.

Катон покачал головой.

– Но кроме того, ты веришь, что ему много тысяч лет, что он полубог, чьи владения скрылись под великим западным морем.

Прасамаккус не дал сорваться с языка гневной отповеди. Геминий Катон был не просто способным полководцем. Он преуспел в воинском искусстве, и войско его уважало, хотя и не любило. И, если не считать Викторина, только он мог успешно выступить против готов. Но с Другой стороны, он был чистокровным римлянином, плохо знал обычаи кельтов, предания о магии, легшие в основу их культуры. И Прасамаккус тщательно взвесил каждое слово своего ответа.

– Полководец, оставим историю Кулейна лак Ферага. Вотан попытался – и, может быть, успешно – предательски убить короля. Его следующий шаг – вторжение, а когда он высадится с войском, недостатка в союзниках у него не будет – едва они узнают, что Утер против них не выступит. Кулейн дал нам время подготовиться. Если мы пустим слух, что король жив и вернется, саксы, юты и англы призадумаются. Они слышали о могуществе Вотана, но они по опыту знают, чем оборачиваются попытки противостоять Кровавому королю.

Темные глаза Катона впивались в лицо Прасамаккуса. Молчание длилось несколько минут, потом полководец вернулся на свое место.

– Хорошо, начальник конюшен. Я согласен, что тактически лучше, чтобы Утер был жив, а не мертв. Я послежу, чтобы слухи распространились по всей стране. Но я не могу удалить ни одного рыцаря на поиски Меча.