Книга Дело Бронникова - Татьяна Позднякова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первые впечатления будущих студийцев: «Михаил Леонидович Лозинский, большой, высокий, близорукий, с патетическим голосом и аккуратным пробором величественный, огромный и солидный, как шестистопный ямб»[116].
Обучая студийцев стихотворному переводу, Лозинский экспериментировал: учились переводить и с русского на французский, пробовали это на стихах из Ахматовой («Он длился без конца…», «Дверь полуоткрыта…»). М.Н. Рыжкина вспомнила, что, когда в журнале «Дом искусств» появилось ахматовское стихотворение «Мурка, не ходи — там сыч…», Лозинский «шутки ради предложил перевести “Мурку” на все доступные нам языки». Случилось так, что Рыжкина попала в окружение Ахматовой и, «чтобы потешить ее, заявила: “Мы ваши стихи переводили «на все языки»” — и прочла и французский и немецкий перевод», признавшись, что на английском прочесть не решается по причине произношения. «“Очень вольный перевод”, вылила она мне ведро холодной воды на голову».
Занимались одно время в помещении издательства «Всемирная литература», располагавшемся первоначально при комиссариате народного просвещения на Невском, 64. Затем вместе с издательством перебрались по другому адресу — на Моховую, против Тенишевского училища, в бывший барский особняк генеральши Хариной. Иногда встречались и на квартирах студийцев.
19 декабря 1925 года Лозинский выступил с анализом своего метода на секции переводчиков Ленинградского отделения Всероссийского Союза писателей. 19 октября 1926-го повторил этот доклад на I заседании Комиссии по изучению перевода. Вот основные положения доклада:
Тема… сообщения необычная и вообще еретическая, ибо предметом ее является коллективная совместная соборная поэтическая работа.
Искусство — дело вселенское, средство общения между временем и народами…
Но в своем труде художник одинок…
Иск-во кафолично… Перекличка трагических отдельных голосов.
В искусстве пребывают живыми давно умолкнувшие голоса…
…Творческий процесс складывается из постижения и воспоминания, слитых воедино.
Если бы этот процесс мог быть расчленен так, чтобы поэтическая идея могла быть выражена в беззвучной иероглифической формуле, была бы возможна коллективная работа над ее истолкованием и словесным воспроизведением.
Такой иероглифической формулой является всякое поэтическое произведение на чуждом языке, и выражение ее средствами данного языка возможно путем коллективной работы.
…Сумма нескольких координированных языковых сознаний располагает большим числом языковых комбинаций.
Такое содружество приводит к большему числу возможных вариантов.
Совместная работа предполагает живое общение участников, которые, собравшись вместе, одновременно и сообща изучают иностранный текст и стремятся по возможности передать его на родном языке.
Такая работа, чтобы не идти вразброд, предполагает руководителя, являющегося как бы дирижером.
Он должен быть отзывчив и деспотичен и быть вооружен жезлом железным.
Михаил Леонидович Лозинский закончил доклад ссылкой на своего погибшего друга:
Вот те мысли, которые руководили мною, когда семь лет тому назад я, следуя дружеским настояниям Николая Степановича Гумилева, пытался организовать во «Всемирной литературе» студию стихотворного перевода[118].
Через год, в ноябре 1927-го М.Л. Лозинский вместе с некоторыми другими сотрудниками Ленинградской государственной публичной библиотеки был арестован. Через семнадцать дней освобожден без предъявления обвинения.
В семейном архиве сохранилась открытка:
ДПЗ — 3 отд. 23 камера
Дорогая моя Таня.
Я был ужасно счастлив, увидев тебя во вторник. С нетерпением жду следующего свидания. Чувствую себя вполне хорошо. А ты береги себя, не переутомляйся, когда увидишь детей, поцелуй их от меня, крепко, как и я тебя целую.
Любящий тебя,
твой М.
30.11.1927[119].
Через месяц М.Л. Лозинский оставляет свой шутливый (шутливый ли?) автограф в Памятной книжке издательства «Academia». В диалоге с давним знакомым художником Вениамином Белкиным они перебрасываются цитатой древне-китайского философа — даосиста Лао-Цзы и парафразой к этой цитате.
«Когда пустота будет доведена до последнего предела, то будет глубочайший покой…»
С подлинным верно. В. Белкин
«Когда густота будет доведена величайшего предела, то будет глубочайший покой».
Антитеза высказывания…
Верно. М. Лозинский[120]
Реальная жизнь с дао сопрягалась с трудом. В Санкт-Петербургском центральном государственном архиве литературы и искусства сохранилась выписка из протокола Рабоче-крестьянской инспекции по опросу Лозинского во время чистки соваппарата в 1929 г. Приводим эту выписку с сохранением стиля документа:
Выписка из протокола № 19 заседания комиссии от 11́/́vi
СЛУШАЛИ: Лозинский работает в библиотеке с 1914 г. Образование юрист, но не применял на практике это образование, перешел на филологический и окончил его. Поступил в библиотеку вольнотрудящимся без содержания, а затем и занял освободившуюся вакансию. Привлекало его в библиотеку желание здесь работать. Работал весь 1914 г. в отд. социальных наук, затем перевели в отд. искусств. Принимал участие в журнале «Аполлон». С 1915 г. в этом отд. и стал им заведовать.
ВОПРОС: Вы были старым представителем общества, и для Вас политическая жизнь не была чужда и не мог пройти мимо Октябрьский переворот, как Вы отнеслись к попыткам интеллигенции игнорировать Октябрь.
́/́молчит́/́«Это крупное событие, которое пришлось пережить, я принадлежал к типу созерцателей. Человек, в стороне стоящий. Мне не стоило труда и внутреннего перелома понять, что здесь делается на глазах история и люди, которые подтолкнули, этот курс был курсом исторически верным».
