Книга Случайный турист - Энн Тайлер

– Индейка? Уже? – спросил племянник.

– Я пробую новый способ, – сказала Роза. – Говорят, он экономит электричество. Задаешь минимальную температуру и на всю ночь оставляешь блюдо в духовке.

– Чудно.

После ужина посмотрели телевизор – карты ничуть не увлекали ребят – и разошлись по спальням. Но посреди ночи Мэйкон проснулся, как от толчка, и всерьез задумался об индейке. Роза намерена готовить ее до утра? На минимальной температуре? А на какой конкретно?

Поскольку нога зажила, Мэйкон спал в своей прежней комнате. В конце концов он спихнул кошку с груди и встал. В темноте спустился по лестнице, прошлепал по ледяному кухонному линолеуму и включил лампочку над плитой. На шкале духовки было сто сорок градусов.

– Верная смерть, – сказал Мэйкон Эдварду, притащившемуся следом за хозяином.

Тут в кухню вошел Чарлз в просторной болтающейся пижаме. Посмотрел на градусник и вздохнул.

– Мало того, индейка-то фаршированная, – сказал он.

– Прелестно.

– Две кварты начинки. Сама сказала.

– Две кварты кишмя кишащих бактерий.

– Может, мы чего-то не понимаем в этом способе?

– Утром выясним, – сказал Мэйкон, и они разошлись досыпать.

На завтрак Роза нажарила детям оладий.

– Скажи, что именно происходит с этой индейкой? – спросил Мэйкон.

– Я же объяснила: готовится на низкой температуре. Дэнни, тебе с джемом или сиропом?

– Так ли? – усомнился Мэйкон.

– Капаешь, – сказала Роза Либерти. – Ну что тебе, Мэйкон? Я прочла заметку о приготовлении мяса таким способом и решила, что он сгодится и для индейки…

– Для мяса способ, может, и хорош, но твоя индейка нас угробит, – сказал Мэйкон.

– В конце готовки я добавлю температуру!

– Нагрев потребуется мощный. Без автоклава тут не обойдешься.

– Или без ядерной вспышки, – радостно подхватил Дэнни.

– Вы оба сильно ошибаетесь, – сказала Роза. – И потом, кто здесь кухарка? Обещаю, все выйдет – пальчики оближешь.

Пальчики пальчиками, но выглядела птица неказисто: скукоженная грудка, тусклая иссохшая шкурка. Когда Роза триумфально внесла индейку в столовую, блюдо вызвало восторг лишь у тех, кто не знал его предысторию, – у Джулиана и миссис Барретт, Розиной подопечной старушки. Первый ахнул, вторая засияла улыбкой.

– Жаль, соседи мои этого не видят! – воскликнул Джулиан. Сегодня он был в синем пиджаке с медными пуговицами, щеки его блестели, точно отполированные.

– Знаете, тут все не так просто, – сказал Мэйкон.

Роза испепелила его взглядом.

– Нет, стол, конечно, замечательный. Можно наесться одними салатами. Пожалуй, я так и сделаю. А вот индейка…

– Чистая отрава, – закончил Дэнни.

– Что-что? – переспросил Джулиан, а улыбка миссис Барретт разъехалась еще шире.

– Мы опасаемся, что температура готовки была не вполне верной, – пояснил Мэйкон.

– Неправда! – перебила Роза. – Получилось превосходно.

– Миссис Барретт, отведайте салатов! – прокричал Мэйкон. Он решил, что старуха глуховата.

Но та, видимо, все слышала.

– Может, позже, – сказала она. Улыбка ее не угасала. – Что-то нет аппетита.

– А я вообще вегетарианка, – заявила Сьюзан.

– Я тоже, – вдруг сказал Дэнни.

– Как тебе не стыдно, Мэйкон? – вознегодовала Роза. – Индейка удалась! Столько трудов!

– По-моему, выглядит восхитительно, – сказал Джулиан.

– Но вам неизвестны другие случаи, – вмешался Портер.

– Какие?

– То были просто неудачи, – вскинулась Роза.

– Ну да, – кивнул Портер. – Либо экономия. Ясное дело, ты не любишь выбрасывать продукты. Лежалая свинина, куриный салат, всю ночь простоявший в тепле…

Роза села. В глазах ее блестели слезы.

– Это подло! – проговорила она. – Но вам меня не провести. Я знаю, зачем вы это затеяли. Хотите опорочить меня перед Джулианом.

Джулиан, похоже, оторопел. Из нагрудного кармана он вытащил платок, да так с ним и застыл.

– Задумали его отвадить! Каждый из вашей троицы профукал свой шанс, и теперь вам угодно, чтоб и я свой проморгала. Ну уж нет! Я знаю, что к чему. Да возьмите любую песню, что гоняют по радио, любую мыльную оперу. Там главное – любовь. В мыльной опере появляется новый персонаж, и сразу возникают вопросы: в кого он влюбится? Кто ответит ему взаимностью? Кто сойдет с ума от ревности? Кто разрушит собственную жизнь? А вы хотите меня этого лишить!

– Господи боже мой, – пробормотал Мэйкон, пытаясь уследить за ее логикой.

– Вы прекрасно знаете, что с индейкой все в порядке. Но вы хотите, чтоб я и дальше вам готовила, вела хозяйство, вы боитесь, что Джулиан в меня влюбится.

– Чего?

Роза вместе со стулом отъехала от стола, вскочила и выбежала вон. У Джулиана отвисла челюсть.

– Только посмей заржать, – сказал Мэйкон.

Но тот так и сидел с разинутым ртом.

– Даже не вздумай.

Джулиан сглотнул.

– Наверное, мне надо пойти к ней? – спросил он.

– Нет, – сказал Мэйкон.

– Но она вроде как…

– С ней все хорошо! Просто великолепно.

– Угу.

– Ну, кому печеной картошки?

За столом пробежал шумок, вид у всех был несчастный.

– Бедная девочка, – сказала миссис Барретт. – Я себя чувствую просто ужасно.

– Я тоже, – сказала Сьюзан.

– Джулиан? – Мэйкон звякнул ложкой. – Картошки?

– Мне, пожалуйста, индейку, – твердо ответил Джулиан.

В эту секунду Мэйкон его почти любил.

– Ребенок-то и разрушил наш брак, – говорила Мюриэл. – Смешно это, если вдуматься. Сперва из-за него мы поженились, потом из-за него разошлись, а в промежутке из-за него же ссорились. Норман не понимал, почему я все время торчу у Александра в больнице, – дескать, он же не соображает, что я рядом, чего туда ездить-то? А я там болталась с раннего утра до позднего вечера, сестрички меня не гнали. «Мы когда-нибудь вернемся к нормальной жизни?» – спрашивал Норман. Ну, вы понимаете, о чем это он. Якобы все мои мысли только об Александре, об остальном – недосуг. А сынок как будто поселился в больнице, буквально, столько хворей в нем нашлось. Видели б вы счета за лекарства. У нас была неполная страховка, и счетов этих набралось на тысячи-тысячи долларов. В конце концов я пошла работать в больницу. Просилась в медсестры, но мне отказали и взяли санитаркой – в палатах убирать и все такое. Мусор выносить, полы мыть…