Книга Случайный турист - Энн Тайлер

– Наверное, так и будет, – сказал Мэйкон.

В нем даже проснулся легкий интерес, ибо теперь он понял, как возникают подобные пары. Вовсе не из-за нелепой обоюдной слепоты, а по совершенно иным причинам, которые другим никогда не постичь.

Он застегнул сумку:

– Прости, Сара. Я не хотел, чтоб так вышло.

Мэйкон осторожно ее обнял; помедлив, Сара положила голову ему на плечо. Он вдруг подумал, что все это – лишь очередной этап в их супружестве. Наверное, будут и другие этапы – в тридцатую годовщину, в сороковую и так до бесконечности, даже если пути их разошлись.

Не доверяя сумасбродному лифту, вниз Мэйкон сошел пешком. И одолел входную дверь, спиной навалившись на нее.

Улица встретила его обычной суетой будничного утра: на службу спешили продавщицы, чиновники с портфелями. И ни одного такси. Мэйкон зашагал в соседний квартал, где шансы поймать машину были выше. Ходьба давалась относительно легко, а вот поклажа мучила. Пусть легкая, сумка заставляла крениться. Мэйкон переложил ее в другую руку. А что, собственно, он тащит? Пижаму, смену белья, ЧП набор, которым ни разу не воспользовался… Мэйкон подошел к зданию (то ли банк, то ли какое-то управление), поставил сумку на каменную приступку и побрел дальше.

Впереди он увидел такси, из которого вышел парень, и только теперь сообразил, что подать знак водителю – большая проблема. Маханье рукой, что правой, что левой, категорически исключалось. Пришлось бежать нелепой семенящей рысцой и впервые громко взывать по-французски:

– Атанде! Атанде, мсье!

Такси уже отъезжало, но парень, засовывавший бумажник в задний карман джинсов, заметил Мэйкона и действовал быстро. Он развернулся, что-то крикнул водителю, и машина остановилась.

– Мерси боку, – пропыхтел Мэйкон, а парень (приятное чистое лицо, копна соломенных волос) открыл дверцу и любезно подсадил его в такси. Стегнуло болью, Мэйкон охнул. Парень захлопнул дверцу и вдруг прощально вскинул руку. Машина тронулась. Мэйкон сказал, куда ехать, и отвалился на сиденье. Проверил, на месте ли паспорт и билет. Потом достал платок и отер взмокший лоб.

Видимо, он, как всегда, перепутал направление. Водитель развернулся и поехал в ту сторону, откуда Мэйкон только что пришел. Он вновь увидел парня, чья свободная упругая походка показалась знакомой.

Наверное, взрослый Итан выглядел бы так же?

Хотелось еще раз посмотреть на парня, но обернуться Мэйкон не мог.

Машина подпрыгивала по булыжной мостовой, шофер что-то насвистывал. Мэйкон смекнул, что если одной рукой опереться о сиденье, толчки менее ощутимы. Хотя то и дело ухабы застигали врасплох.

Может, было бы легче, если б мертвые старели? Если б знать, что на небесах Итан растет, что теперь ему не двенадцать, а уже четырнадцать, было бы не так горько. Душа-то потому и разрывается, что мертвые неподвластны времени. Вот, скажем, муж умер молодым, жена его стареет одна; как печально представить, что он вернулся и видит ее неузнаваемо изменившейся. Мэйкон смотрел в окно, обдумывая возникшую мысль. Он будто ожил и устремился вперед. Течение времени, думал он, это и есть истинное приключение, какого больше нигде не сыщешь. И если вообразить, что Итан тоже плывет в этом потоке, пусть в другом, недосягаемом месте, тогда, наверное, можно как-то пережить разлуку с ним.

Проехали его отель, коричневый, опрятный, удивительно домашний. Из дверей вышел мужчина с вертлявой собачкой на руках. А на тротуаре в окружении чемоданов, хозяйственных сумок с плетеными ручками и картонных коробок, из которых выглядывало нечто красное бархатное, стояла Мюриэл. Она яростно махала рукой впереди идущему такси, потом замахала машине, в которой ехал Мэйкон.

– Арете! – крикнул он шоферу.

Такси остановилось. Солнечный луч ударил в ветровое стекло, и на нем заискрились яркие пятнышки. Это были следы дождевых капель или, может, налипших листиков, но выглядели они так радостно и празднично, что на миг Мэйкон принял их за конфетти.