Книга Засуха - Джейн Харпер

Фальк рассмеялся.

— Значит, ты так никогда замужем и не побывала? — спросил он, и Гретчен помотала головой.

— Не-а. Никогда.

— Я тоже так и не женился.

Гретчен это заявление явно позабавило.

— Да, я в курсе.

Женщины, кажется, всегда были в курсе. Как это им удавалось, Фальку было невдомек.

Она оба покосились друг на друга и обменялись улыбками. Фальк попытался представить себе, каково Гретчен и Лэчи живется посреди обширных полей на ферме Келлерманов, которую она купила. Ему вспомнилось зловещее одиночество фермы Хэдлеров. Фальк ценил личное пространство больше, чем большинство людей. Но и ему хватало пары часов наедине с бескрайними полями, чтобы вновь начать стремиться к человеческому обществу.

— Тебе, наверное, одиноко на ферме, когда ты совсем одна, — сказал он, и чуть не прикусил себе язык. — Прости. Это был настоящий вопрос, а не дурацкая пикаперская фраза.

Гретчен рассмеялась.

— Я знаю. С подобными фразочками ты вписался бы в местное общество гораздо лучше, чем тебе кажется. — Но тут ее лицо омрачилось. — Но да. Бывает, если честно. Проблема не в одиночестве. Вот это ощущение полной отрезанности от мира — оно, правда, иногда немного достает. Интернета нормального нет, и даже телефон не везде принимает. Конечно, нельзя сказать, чтобы мне постоянно обрывали телефон.

Сжав губы, она помолчала.

— Ты в курсе, что я так ничего и не знала о том, что случилось с Люком, до следующего утра?

— Серьезно? — Фальк был в шоке.

— Ага. Ни один человек не подумал мне позвонить. Ни Джерри, ни Барб, никто. Несмотря на все, что нас связывало, я так понимаю, я… — тут она еле заметно пожала плечами, — …не была в числе приоритетов. В тот день, когда это случилось, я забрала Лэчи из школы, мы поехали домой, поужинали. Он пошел спать, я посмотрела какой-то фильм. Обычный скучный вечер, но, понимаешь, это вроде как был вообще последний нормальный вечер. Ничего особенного, но я бы все отдала, чтобы его вернуть. И только на следующее утро я подъехала к воротам школы, и все, все говорят об этом. Такое было ощущение, что все, все они знали, — единственная слеза скатилась у нее с кончика носа, — и никто не позаботился мне позвонить. Я просто не могла поверить. То есть я буквально не могла в это поверить. Поехала было к нему на ферму, но добраться туда было невозможно. Дорога перегорожена, повсюду копы. Так что я поехала домой. К тому времени все уже было в новостях, конечно. Больше никаких шансов ничего пропустить.

— Мне ужасно жаль, Гретч, — сказал Фальк, кладя руку ей на плечо. — Если тебе от этого станет легче, мне тоже никто не позвонил. Я ничего не знал, пока не увидел его лицо на новостном сайте.

Фальк до сих пор ощущал тот шок, когда под кошмарным заголовком он увидел такое знакомое лицо.

Гретчен кивнула, потом явно заметила что-то за его плечом. Нахмурившись, она поспешно вытерла глаза.

— Поберегись, мы на мушке, — сказала она. — Мэнди Вэйзер. Помнишь ее? Она тогда была Мэнди Мантел. Господи, только этого мне сейчас не хватало.

Фальк повернулся. Та остролицая рыжая девчонка, которую он помнил как Мэнди Мантел, превратилась теперь в маленькую, компактную женщину с аккуратным медно-красным каре. На груди у нее висел младенец в слинге исключительно сложной конструкции, по одному виду которого было ясно, что он — «органический» и «сделан из натуральных волокон». Она направлялась к ним с решительным видом; черты лица у нее были все такие же острые.

— Она вышла за Тома Вэйзера. Он учился на класс или два старше нас, — шепнула ему Гретчен. — У нее двое детей, в нашей школе учатся. Плюс она сама себя назначила главой клуба озабоченных мамаш.

Мэнди остановилась прямо перед ними. Перевела взгляд с сэндвича, который Фальк держал в руке, на него самого, а потом обратно. Лицо ее приняло выражение крайнего отвращения.

— Привет, Мэнди, — сказал он. Она вежливо его проигнорировала, только прикрыла рукой голову своего младенца, как бы защищая его от нежелательных приветствий.

— Гретчен. Прости, что прерываю, — сожаления в ее голосе не было ни капли. — Не могла бы ты на минуту заглянуть за наш столик? Надо бы перемолвиться словечком.

Она быстро, со значением глянула на Фалька.

— Мэнди, — сказала Гретчен безо всякого энтузиазма. — Помнишь Аарона? Еще со школы? Он теперь в федеральной полиции.

Конец фразы она слегка подчеркнула.

Они с Мэнди как-то поцеловались, припомнил Фальк. Вроде бы это было на школьной дискотеке. Лет им было по четырнадцать, и она огорошила его тем, что засунула язычок ему прямо в рот, наполнив его привкусом дешевого лимонада. Фоном служили стены школьного спортзала, подсвеченные разноцветными лампочками, и музыка, рвущаяся из колонок в углу. Интересно, помнит ли она, подумал Фальк. Судя по тому, насколько тщательно она избегала его взгляда, так оно и было.

— Рад снова тебя увидеть, — Фальк протянул руку, но не потому, что ему так уж хотелось обменяться с ней рукопожатием. Ему просто хотелось посмотреть, как она вывернется. Она уставилась на его руку, и было видно, как непросто ей подавить автоматический вежливый ответный жест. Но она справилась с собой и оставила его руку висеть в воздухе. Фальк даже почти ее зауважал.

— Гретчен. — Мэнди теряла терпение. — Можно тебя на минутку?

Гретчен посмотрела ей прямо в глаза. Она не сделала ни малейшего движения, чтобы куда-то идти.

— Чем скорее ты это скажешь, Мэнди, тем скорее я смогу ответить, что это не твое дело. И все мы сможем вернуться к нашим выходным.

Мэнди напряглась. Она глянула через плечо туда, где группа мамаш с похожими стрижками наблюдала за ними из-под солнечных очков.

— Ладно. Хорошо. Мне — нам — неприятно, когда Аар… — твой друг — находится рядом с нашими детьми. — Она посмотрела прямо на Фалька. — Мы хотели бы, чтобы вы ушли.

— Мы поняли, — сказала Гретчен.

— Значит, он уйдет?

— Нет, — хором ответили Гретчен и Фальк.

Вообще-то Фальк как раз подумывал, что пора бы уже отправиться в участок, найти Рако. Но он не собирался позволять какой-то Мэнди Мантел указывать ему, что делать. Глаза у Мэнди сузились. Подавшись вперед, она сказала:

— Слушайте. Сейчас мы с мамами вежливо вас просим. Но могут и папы попросить, без вежливости. Если так до вас лучше дойдет.

— Господи, Мэнди, — резко сказала Гретчен. — Он из полиции. Ты хоть слышала, что я говорю?

— Да. А еще все мы слышали, что он сделал с Элли Дикон. — По всей площадке головы родителей поворачивались в их направлении. — Нет, серьезно, Гретчен, неужели у тебя все настолько плохо? Что ты готова вот так подставлять своего собственного сына? Ты теперь мать. Начинай вести себя соответственно.