Книга Рыцарь пяти королей. История Уильяма Маршала, прославленного героя Средневековья - Томас Эсбридж

Представляется, что Ральф был отправлен на поиски Уильяма в то же самое время, когда сам Генрих ускользнул из Лиможа, или прорвавшись через блокаду Генриха II, или, что более вероятно, используя короткое перемирие, чтобы тайно скрыться. Джеффри Бретонский, виконт Эймар и Лузиньян остались удерживать крепость. Молодой король в это время отчаянно метался по Ангулему и Лимузену в поисках припасов и добычи. Он снова грабил монастыри: он разорил Гранмон, что к северу от Лиможа, и аббатство Ла-Курон, но взятая добыча позволила ему продолжать войну. Крепость Лиможа держалась весь апрель, и в начале мая старый король снял блокаду. Создавалось впечатление, что подул ветер перемен. Поддержка молодого короля в Аквитании оставалась сильной, даже несмотря на нападения на местные религиозные учреждения. Соседи – герцог Бургундский и граф Тулузский – тоже выказали свою симпатию молодому королю, предпочитая его правление безудержной жестокости режима Ричарда.

Ориентировочно в мае Уильям Маршал вернулся к молодому королю. Используя политические связи, установленные на турнирах, Маршал заручился охранными грамотами от короля Филиппа II Французского, архиепископа Реймсского и графа Блуаского, чтобы без помех пересечь зону конфликта. Даже Генрих II дал Уильяму разрешение присоединиться к свите молодого короля, вероятно рассчитывая, что он наставит его заблудшего сына на путь истинный. В действительности же прибытие в Лимож Маршала вполне могло подтолкнуть молодого короля к наступлению. 23 мая он прошел вдоль Вьена, занял Экс, в котором теперь не было гарнизона, и последовал дальше на юг. После безрадостной неопределенности конца зимы его перспективы волшебным образом изменились. Генрих Молодой все еще был в долгу перед своими наемниками, однако Ричард и старый король теперь перешли к обороне. 26 мая молодой король заболел. Он находился в Юзерше, что в 35 милях от Лиможа. Сначала он еще мог держаться в седле. Его армия прошла двумя днями позже небольшой замок в Мартеле и направилась к любимой святыне старого короля – Рокамадуру. В начале июня Генрих вернулся в Мартель и уже был так слаб, что слег в постель. В дополнение к лихорадке его мучила дизентерия. Жизнь молодого короля оказалась в опасности. Так было с самим Генрихом II в 1170 году и с молодым Филиппом Французским в 1179 году.

Понимая, что он больше не может вести военные действия, молодой король послал гонца к отцу, прося его приехать в Мартель для примирения. Опасаясь за здоровье сына, Генрих II собрался в путешествие, но его советники, памятуя о предательстве в Лиможе в феврале, предложили ему отказаться. Вместо себя старый король послал сыну кольцо «прощения и мира». Шли дни. Здоровье Генриха ухудшалось. Его тело было сильно обезвожено, и усилия врачей не приносили ему облегчения. Уильям Маршал и другие рыцари королевской свиты тоже оставались в Мартеле. Не было никаких сомнений в том, что молодой король серьезно болен. Но все надеялись, что в двадцать восемь лет его организм еще достаточно силен, чтобы побороть тяжелую болезнь.

Но к 7 июня стало очевидно, что Генриху Молодому не удастся встать на ноги. Он умирал. В тот день он исповедался епископу Каора и причастился. Спустя четыре дня, 11 июня, он уже был на пороге смерти. Генрих Молодой публично покаялся в грехах и получил отпущение.

В тот день человек, который должен был стать королем Генрихом III, продиктовал свою последнюю волю. Он пожелал, чтобы его похоронили рядом с предками, великими герцогами Нормандии, в соборе Руана. Затем он обратился к отцу, моля его проявить милосердие к его матери, Элеоноре Аквитанской, его супруге, Маргарите Французской, и его рыцарям, которым он дал много обещаний, но не смог их выполнить. Своего близкого друга Уильяма Маршала Генрих попросил взять его плащ, на котором пришит крест, и отнести его к Гробу Господню (в Иерусалиме), тем самым выполнив его обязанности перед Богом[14]. После этого его лицо стало «землистым и серым». Смерть молодого короля стала воплощением раскаяния. Его истощенное тело облачили во власяницу, на тонкую шею надели петлю. Его за веревку вытащили из постели и положили на посыпанный пеплом пол. Под голову и ноги подложили камни. Сжав в руке кольцо «прощения и мира», молодой король впал в беспамятство и вскоре умер.

Культ молодого короля

Для Уильяма Маршала и других рыцарей, собравшихся в замке Мартеля, смерть молодого короля стала настоящим потрясением. Говорят, король Генрих II тоже горевал, услышав страшную новость. Он разрыдался и бросился на землю, оплакивая сына. Золотоволосый красавец принц умер бессмысленной, жалкой смертью. Вскоре после его ухода сопротивление в Аквитании прекратилось само по себе. Несмотря на душевную боль, которую испытывал Уильям, он был вынужден разбираться с долгами Генриха. Отвечая на выпады взбешенного командира наемников, которому не понравилась перспектива не получить платы за свою деятельность, Уильям связал себя обещанием заплатить из собственных средств, хотя позднее король Генрих II выплатил все долги.

Уильям Маршал и другие лояльные члены mesnie Генриха сделали все возможное, чтобы выполнить последние желания своего господина. Учитывая приход летней жары, необходимо было тщательно подготовить тело Генриха к перевозке. Внутренние органы королевских особ часто хоронили отдельно, поэтому глаза, мозг и внутренности Генриха были извлечены и позднее помещены в монастырь Гранмон, даже несмотря на то, что это было одно из ограбленных им религиозных учреждений. Тело заполнили солью, зашили в бычью шкуру и положили в свинцовый гроб. Теперь Уильям и рыцари были готовы начать долгую погребальную процессию в Руан, до которого от Мартеля было почти 300 миль. Гроб с телом молодого короля несли на плечах через деревни, города и замки, и со всех сторон сбегались люди, чтобы это увидеть.

Кортеж медленно следовал по землям Аквитании, Анжу, Нормандии, и на территории Анжуйской империи воцарилась атмосфера общего коллективного горя, особенно среди простых горожан и крестьян. Молодого короля называли цветом рыцарства, и многие искренне оплакивали потерю человека, который должен был править как король милосердия и справедливости. Силу этого убеждения, охватившего всю империю, частично можно было объяснить тем фактом, что Генрих Молодой никогда в жизни не имел полной королевской власти. Он имел возможность стать иконой рыцарства, поскольку не навязывал непопулярных законов и не повышал налоги. Сохранив руки не запятнанными грязной работой управления, он стал совершенным королем воображения.

Культ молодого короля распространился очень быстро и уже в июне 1183 года вышел за границы молчаливого обожания, вылившись в народные волнения, близкие к тем, что последовали за убийством Томаса Бекета в 1170 году. Стали звучать утверждения о святости покойного короля. Пока Уильям и его товарищи медленно несли гроб с его телом на север, люди утверждали, что после прохождения процессии больные исцелялись. Прокаженные специально приходили, чтобы коснуться гроба. Многие якобы видели небесный свет, лившийся на гроб короля ночью. Когда процессия дошла до Ле-Мана, толпы настолько возбудились, что епископ остановил похоронную процессию, и тело молодого короля поспешно захоронили в местном соборе рядом с его дедом по отцовской линии Жоффруа Плантагенетом. Таким образом, была сделана не слишком щепетильная попытка перевести культ молодого короля из Руана в Ле-Ман (ведь на паломниках можно заработать целое состояние). Говорят, старый король чрезвычайно разгневался, узнав о поспешных похоронах, и дал настоятелю Руанского собора специальную грамоту, позволяющую перезахоронить тело. В результате имело место еще одно заключительное действо: в середине июля тело Генриха было выкопано, перенесено в Руанский собор и «захоронено с должными почестями на северной стороне высокого алтаря». Так Уильям Маршал похоронил своего первого короля. Но не последнего.