Книга Тайные страсти принцессы Джеллы - Ксавье Монтепен

— В чем дело? — быстро подхватил доктор, любезно раскланиваясь с дамами и нацепив на нос большие черепаховые очки.

— Разговор шел о нападении близ Бенареса, доктор. Вы участвовали в этой экспедиции, проявив незаурядную храбрость. Помните, как вы столб приняли за индуса и даже связали его?

В ответ раздался смех, который был поддержан и доктором.

— Да, так и было, — подтвердил он. — Но разве я виноват в том, что близорук?

И он повторил во всех подробностях рассказ лейтенанта Мидлея.

— Теперь, — подхватил офицер по имени Стюарт, — мы тщетно стараемся придумать новую ловушку, в которую удалось бы заманить этих разбойников.

— В один прекрасный день нам придется принять вид скал, носорогов или обезьян, чтобы застать их врасплох, — сострил доктор.

Эллен громко захохотала:

— Действительно, доктор, костюм обезьяны, как никому, подходит вашей фигуре.

— Вы очень добры, мисс, — дружелюбно ответил доктор.

К разговаривающим подошли лакеи с подносами. Молодежь дружно набросилась на закуску.

— Я очень люблю сэндвичи, — объясняла Нэнси.

— Что касается меня, — сказала Джен, — то я больше всего на свете люблю шампанское. — И она взяла бокал холодного вина, наполненный до краев. — У меня есть на это уважительные причины: во-первых, оно очень вкусное, и, во-вторых, мои друзья уверяют, что оно придает мне остроумие и веселость. Не буду спорить, быть может, они и ошибаются, но верить им — для меня большое удовольствие.

Джен бойко осушила бокал и прибавила, скромно опустив глаза:

— Это для начала!

Эллен заметила:

— Превосходный ром! Я готова поручиться, что это настоящий ямайский и ему никак не меньше двенадцати лет!

— Я считаю, что и шампанское недурно… — заговорила, щелкнув языком, Джен. — Однако трудно судить безошибочно, выпив так мало.

И, подозвав лакея, она взяла с подноса второй бокал, который не замедлила осушить подобно первому.

— Мисс Ловель, — обратился к ней Стюарт, — вы должны скушать парочку сэндвичей, и тогда, без сомнения, шампанское еще больше понравится вам.

— Вы правы, — ответила Джен, — я немедленно последую вашему совету. — Потом, обратившись к лакею, прибавила: — Еще сэндвичей!

— А мне еще рому! — приказала Эллен. — Он превосходен!

В течение последних минут доктор Дьедоннэ то и дело менялся в лице: на его подвижной физиономии поочередно появлялись то изумление, то страх и беспокойство, то неудовольствие. Наконец, не в силах сдерживать дальше своего волнения, он воскликнул, подняв руки к небу и потрясая ими в воздухе, подобно трагику провинциального театра:

— Что вы делаете, несчастные молодые девушки?!

— Ничего особенного, доктор, — отвечали англичанки. — Едим и пьем!

— Это я вижу. Но вы, наверное, не хотите подумать…

— О чем, доктор?

— О том, что вы неминуемо подвергаете расстройству свой желудок.

— Напрасно тревожитесь, доктор, — отвечала Нэнси с набитым ртом, — это очень легкая пища.

— Действительно, очень легкая, — поддержала подругу Джен.

— Сэндвичи — легкая пища? — возмутился озадаченный доктор. — Помилуйте, это хуже свинца!

— Шампанского! — обратилась Джен к проходившему мимо лакею.

— Как видите, мы их запиваем, — прибавила Эллен.

— Отлично вижу, что вы запиваете! Как мне не видеть этого? Но подобная неумеренность в пище равна самоубийству, — добавил доктор.

Молодые девушки ответили доктору дружным смехом. Гораздо приятнее всяких докторских рекомендаций им казались вкусные сэндвичи. Лейтенант Мидлей ответил за них:

— Напрасно опасаетесь, любезный доктор, за моих хорошеньких соотечественниц. Когда вы пообживетесь в нашей среде, привыкнете к нашему образу жизни, вы увидите, что сэндвичи для нас — простая приправа и что наши молодые девушки пьют ром, шампанское, мадеру точно так же, как у вас во Франции пьют прохладительные напитки.

— Но это крайне опасно…

— Ну и что из этого, доктор? — вмешалась в разговор Эллен. — Ведь вы нас вылечите!

— Нет! — с живостью возразил Дьедоннэ. — Никогда в жизни я не стану лечить вас! Предупреждаю всех, кто заболеет: на меня не рассчитывайте!

— Тогда где же вы найдете пациентов? — с громким смехом спросила Эллен.

— Среди людей благоразумных, которые не подвергают себя бесцельной неосторожности.

— Ладно, доктор. Но посоветуйте: что пить, когда чувствуешь сильную жажду?

— Прохладительные напитки.

— Я полностью согласна с вами, доктор, — воскликнула Нэнси, взяв с подноса, который держал перед ней лакей, бутылку замороженного шампанского и наполнив свой бокал. — Я намерена исполнить предписание врача!

Под общий смех она осушила налитый бокал. Джен последовала ее примеру.

— Вы неисправимы… — ворчал Дьедоннэ.

В этот момент с лестницы спустился лорд Сингльтон, отдавая последние приказания слугам:

— Несите для дам сэндвичи, страсбургские пироги и шампанское. И еще нагретый кларет и холодный портвейн!

Доктор, отделившись от группы молодых людей, направился к губернатору.

— Милорд, милорд! — обратился он к нему с мольбой в голосе. — Не грех ли вам отдавать подобные приказания? Вы же убьете молодых девушек.

— Махните на все рукой, любезный доктор, — улыбнувшись, ответил лорд Сингльтон. — Ваши опасения напрасны. Успокойтесь…

— Конечно, мне все равно, — проговорил раздосадованный доктор. — Пусть их задушат эти сэндвичи! Черт знает что такое!

В то время как доктор высказывал свои возмущения, лорд Сингльтон обратился к молодым офицерам, которые продолжали беседовать с англичанками:

— Господа, не знаете ли вы, где сэр Джон Малькольм?

— Я пока не видал его, — ответил Мидлей.

— Я точно знаю, что сейчас его здесь нет, — добавил Скелли.

— Надо думать, — заметил губернатор, — какое-то дело задержало его.

— Вполне возможно, милорд, — ответил Мидлей.

В это время на мраморном крыльце показался младший сын Джона Малькольма с Эвой и Марией Бюртель. Лорд Сингльтон первый заметил его.

— А вот и сэр Эдуард. Он знает, где сэр Джон. — И губернатор пошел навстречу молодым девушкам и их кавалеру.

— Смею засвидетельствовать вам мое глубокое почтение, милорд, — начал Эдуард, поклонившись губернатору.

— Добрый вечер, любезный сэр Эдуард, — сказал губернатор и, ответив на приветствия молодых девушек, продолжал: — Я был заранее уверен и не ошибся, что мисс Мария и мисс Эва будут самыми заметными цветами моего праздничного букета.