Книга Тайные страсти принцессы Джеллы - Ксавье Монтепен

— Смею уверить вас, мисс, что я ничего не преувеличиваю и говорю одну только правду, а в увеличительные стекла мне смотреть незачем, так как я обладаю превосходным зрением.

— Докажите это, лейтенант!

— О, это совсем нетрудно. Опасности, которым подвергаются в Индии английские солдаты, всем известны. Гораздо спокойнее для нас было бы стоять перед сомкнутыми рядами неприятельских войск лицом к лицу и видеть оружие.

— Насколько мне известно, — вмешалась в разговор другая собеседница — невысокого роста девушка по имени Нэнси, — здесь нет даже войск, с которыми вам пришлось бы сражаться.

— Здесь нет войск, с которыми можно было бы открыто сражаться, но врагов тьма.

— Так где же они?

— Очень был бы благодарен тому, кто дал бы ответ на этот вопрос.

— Почему?

— Все очень просто: неприятель скрывается, он рассеян повсюду, и вместе с тем его не видно, он ведет губительную войну, нападая на нас исподтишка, неожиданно. Не проходит и ночи, чтобы мы не потеряли кого-нибудь из своих. Каждый день на перекличках недосчитываются одного-двух солдат, а через некоторое время их находят удавленными индусским лассо или пораженными ударами кинжала. И ежедневно утреннее солнце на всем пространстве английских владений в Индии освещает тела англичан, убитых втихомолку, под покровом ночной мглы.

Слушательницы сразу же прекратили смеяться.

— Как все это ужасно, лейтенант Мидлей! — проронила хорошенькая Нэнси.

— Во время вашего рассказа меня все время била дрожь! — поддержала подругу Джен.

«Как ей идет эта дрожь!» — подумал лейтенант Скелли, без ума влюбленный в мисс, глядя на ее белые, будто выточенные из мрамора, округлые формы.

Мидлей продолжал:

— И эти таинственные убийцы или, вернее, демоны, которых подстрекает какой-то непостижимый, дикий фанатизм, тем опаснее, что они неуловимы.

— Но где же они прячутся?

— Никто не знает.

— Однако кто-то же видел их во время нападений!

— Никогда.

— Как?

— Я уже имел честь объяснить вам, что они совершают свои нападения обычно ночью, совершенно обнаженные, натертые маслом, с бритой головой, чтобы жертва не могла ухватиться за них. Они ползают, как змеи, и прыгают, как тигры. И при малейшей тревоге разлетаются, как высохшие листья, гонимые ураганом.

— Что за ужасы вы рассказываете, лейтенант! — воскликнула Джен, и ее румяные щечки побледнели. — Из-за вас я не смогу уснуть. Я боюсь кошмарных снов.

— Но как же вы защищаетесь? — спросила Нэнси.

— Нам удается обезопасить себя только благодаря постоянной привычке быть настороже. Мы сами преображаемся в диких, хитрых зверей, чтобы отражать коварные замыслы дикарей. Хитрость — вот путь для борьбы с ними.

— Хитрость? — проговорила Эллен с заметным удивлением.

— Так точно.

— Какая же?

— Я сейчас расскажу вам об этом. Но сначала я должен предупредить вас, что мой рассказ будет вам не очень приятен.

— Лейтенант, вы прекрасно владеете даром возбуждать любопытство, — воскликнула Нэнси, — умоляю вас, продолжайте!

Собеседницы поддержали ее.

— Я вся дрожу от предчувствия чего-то ужасного, — прибавила Джен. — Я обожаю страшные и необыкновенные истории, особенно такие, от которых волосы становятся дыбом.

— Ах, мисс Джен, — шепнул ей страстным голосом Скелли, — если когда-либо вы станете моей женой, то я на все решусь, чтобы доставить вам счастье. Но… пугать вас…

— Продолжайте же рассказ, лейтенант, — потребовали девушки. — Не тяните!

Мидлей продолжал:

— На опушке небольшого леса, что у южной части Бенареса, почти каждую ночь убивали часовых. Один из наших офицеров предложил поставить на этот опасный пост чучела, одетые в красные мундиры с форменными фуражками. В то время, когда мы с пистолетами в руках сидели в засаде, по горло в вонючей грязи в соседнем болоте, прикрыв головы листьями лотоса, все и произошло.

— Да, неплохое начало, — вставила Эллен.

— Я предупредил вас об этом заранее, — засмеявшись, проговорил лейтенант Мидлей. — Время шло, сидеть в болоте нам надоело, приближался рассвет. Тишина ночи не нарушалась никакими звуками. Мы уже начинали опасаться, что наша изобретательность разгадана врагами, как вдруг тихий свист заставил нас насторожиться, и стая демонов, как будто вышедших из-под земли, накинулась на чучела…

Кокетство, свойственное многим рассказчикам, заставило Мидлея приостановиться на минуту, чтобы насладиться эффектом, вызванным рассказом. Молодые девушки затаили дыхание, а Нэнси выразила общее нетерпение:

— Продолжайте, лейтенант, продолжайте! Зачем вы испытываете наше терпение? Это нехорошо!

— Пули засвистели и градом посыпались на убийц, — с улыбкой продолжал Мидлей. — Шестеро из них остались на месте, седьмому раздробило ногу, и, хоть он дико сопротивлялся нам, мы взяли его в плен. Катаясь по земле, истекая кровью, он не расставался с ножом и очень опасно ранил двух наших солдат. В конце концов мы его обезоружили и отправили в Бенарес. Как мы ни старались выпытать у него хоть что-то, добиться каких бы то ни было сведений нам не удалось: дикий фанатизм доводит этих людей до истинно геройского самопожертвования! Ни страх лишиться жизни, ни надежды на спасение — ничто не подействовало: он не сказал ни слова. Сэр Джон Малькольм, самый искусный судья во всей Индии, не смог получить от него какого-либо признания. Индус оставался нем как рыба. Он отказывался от пищи, срывал перевязки с изувеченной ноги и через три дня унес в могилу свою тайну. Это случилось два месяца тому назад…

II. РАЗГОВОРЫ

Минута молчания последовала после этих слов лейтенанта Мидлея. Нэнси первая прервала ее:

— Вы заставили нас содрогнуться от ужаса, лейтенант! Слушая ваш рассказ, невольно сравниваешь его с главой одного из тех страшных романов, которые, кажется, пишутся только для того, чтобы лишать сна и покоя людей с расстроенными нервами.

Эллен громко рассмеялась. Да будет вам известно, что она смеялась над чем угодно, только бы представился случай.

— Может быть, и это часть романа? — спросила она лейтенанта Мидлея. — Находятся люди, которые считают, будто вы пишете и печатаетесь и что по крайней мере два журнала обязаны вам своим процветанием.

— Это слишком лестно для меня, — возразил Мидлей. — К сожалению, я не обладаю таким дарованием… Но каждое слово только что услышанного вами рассказа соответствует истине.

— И я ручаюсь за это, — проговорил лейтенант Скелли. — Впрочем, не желаете ли спросить об этом доктора Дьедоннэ? — добавил он, указывая на новое лицо, приближающееся к группе. — Быть может, этот француз внушит вам большее доверие?