Книга Странный приятель. Таинственный Амулет - Егор Чекрыгин

Профессор так сильно переживал по этому поводу, что Готор даже распорядился врыть несколько столбов, на которые прибил доски с извещением о том, что все найденные предметы, даже самые невзрачные на вид, могут иметь немалую ценность, коли суметь довезти их до ближайшего университета. А предприимчивая хозяйка Дома Ваксай начала подсчитывать возможные выгоды от постоянной фактории, которая будет снабжать «копателей» продуктами и инструментами, попутно скупая у них найденные раритеты. Но, все взвесив, решила отложить на время этот вопрос, ибо впереди ее ждала работа по обустройству гавани Оээруу.

Сатрап, в глазах которого последнее время задумчивая поволока сменилась блеском искр, внимательно выслушал лекцию Готора о том, как надо правильно искать древности, и не удержался от ехидного вопроса, почему сами они в данной экспедиции копали землю лопатами, а не кисточками. Ответ: «Потому что пиратов на раскопках было больше, чем ученых», — его вполне удовлетворил и (хотелось бы в это верить) навел на правильные мысли, особенно после намека на то, что покровительство новой зарождающейся науке может на века прославить его имя.

А потом еще была сцена прощания с сатрапом Мооскаа и добрыми друзьями, состоявшими в его свите. Эти месяцы совместных путешествий, поисков и работы изрядно сблизили их всех, так что расставание и впрямь вызывало всеобщую грусть — причем абсолютно искреннюю. Ренки, например, почувствовал, что ему будет сильно не хватать ставших почти ритуальными утренних тренировок с маэстро Лии, Ундааем и несколькими офицерами гвардии сатрапа. Когда еще доведется «поработать» с таким количеством мастеров, собранных в одном месте? Или застольного трепа Миилда, который, надо отдать ему должное, мог вызвать улыбку даже на лицах покойника и хоронящей его родни, однако при этом обладал довольно гибким и быстрым умом, так что, вероятно, его пребывание в свите Вааси Седьмого не ограничится только этим путешествием, если только его не переманит к себе Дом Ваксай.

Да и сам сатрап вызывал у Ренки уважение и бездну положительных эмоций, когда не бросал томные взгляды на Одивию, которые почему-то дико раздражали благородного оу Дарээка, и в голову его начинали лезть разные мысли и сравнения. Впрочем, все это чушь, а вот то, что молодой монарх проявил столько упорства, решительности и даже самоотверженности в сочетании с умом, знаниями и любопытством, заставляло уважать не только его, но и того же оу Лоодиига как одного из его главных учителей.

И все же, надо это признать, когда корабли под флагами сатрапии ушли на север, увозя мооскаавцев и богатые подарки, вся компания вздохнула свободнее. Что ни говори, а пребывание среди них столь высокопоставленной особы серьезно связывало всем посвященным не только руки, но и рты. Все время приходилось следить за тем, что говоришь, чтобы невзначай не выдать тайну Готора и подлинное значение так и не найденной последней Реликвии. Так что ни нормально обсудить находки, ни поболтать о дальнейших планах не представлялось никакой возможности. Любопытный монарх вечно терся поблизости, жадно ловя каждое слово.

И вот, наконец, они снова одни и снова свободны. Ни тебе любопытных сатрапов вокруг, ни жадных пиратов, ни наемных работяг, тоже старательно топорщащих свои уши в сторону важных нанимателей. «Счастливый» и «Чайка» дружно направились на запад и, войдя в бухту Оээруу, встали бок о бок возле единственного причала.

И опять началась суета. Переговоры, балы, раздача подарков и откровенных взяток. Готор принялся чертить план перестройки гавани, а Одивия — составлять сметы и организовывать работы. Ренки же привычно пошел «дрессировать» ополчение городка, попутно «приручая» будущую воинскую элиту. Это означало произвести впечатление своей мужественностью, богатством и щедростью. Если Мооскаавской сатрапии Оээруу действительно в качестве колонии был не слишком-то интересен, то для Тооредаана он представлял немалую ценность как база флота. Как изящно выразился Готор: «Будет куда проще, если местное население разделит нашу радость от вхождения Оээруу в зону интересов королевства».

Но и этой работе подошел конец. Планы начерчены, ополчение собрано, люди наняты, и порт начал строиться. Осталось только дождаться эскадры оу Ниидшаа, находящейся сейчас где-то недалеко от Ворот, на розыски которой отправилась «Чайка», и познакомить адмирала с его будущей базой.

— Чего тебе? — Спросил Ренки, заметив подошедшего к ним слугу.

— Вам записка, судари.

— Положи тут.

— Простите, судари, но мне сказали, что это срочно.

— Что там еще? — недовольно буркнул Готор, взял из рук слуги записку, прочитал и мигом вылетел из кресла. — Каас! — почти прошипел он сквозь зубовный скрежет.

— Каас?! — удивился Ренки. — Что опять натворил этот мерзавец?

— Похитил Одивию!

— Что?! — Ренки почти выхватил листок из руки Готора и прочел послание.

«Рад снова приветствовать вас, благородные господа. Меня чрезвычайно порадовали известия о вашей находке, особенно учитывая то, что я в некотором роде имею полное право претендовать на часть добычи. Залогом того, что я получу свою законную долю, мне послужит прекрасная, хоть и изрядно злющая девица Ваксай, которая ныне, пусть и не по своей воле, гостит у меня.

Примите мои уверения, что с ее головы не упадет ни единый волос, коли вы, конечно, поведете себя разумно. Мои требования не так уж и высоки. Хотя ходят слухи о баснословных богатствах, что вы смогли найти в Инбаакии (даже не представляю, как вам это удалось, но примите мои поздравления), однако я готов удовлетвориться всего парой дюжин слитков известного всем имперского образца.

В знак вашего согласия будьте столь любезны приспустить свои флаги на фрегате и над резиденцией правителя Оээруу. И я пришлю вам дальнейшие инструкции о месте и времени обмена золота на девицу.

С моим безграничным почтением к вашим особам, Коваад Каас.

Р.S. В случае, если вы решите оставить золото себе, то для покрытия своих расходов я буду вынужден продать сию девицу царю удихов. Говорят, он весьма заинтересован в этой сделке».

В конце листа стояла приписка, сделанная рукой Одивии Ваксай: «К сожалению, судари, все, что написал этот подлец, правда».

— Ах он сволочь! Да я!.. — начал Ренки, судорожными движениями хватаясь за рукоять шпаги.

— Спокойно, — сказал Готор и сел обратно в кресло. — Прежде всего — не будем суетиться. Ты, — ткнул он пальцем в слугу, принесшего записку. — Кто дал тебе это послание?

— Его принес какой-то мальчишка к воротам дворца, — дрожащим голосом ответил тот, ибо вид обоих героев — что бешено вращающего глазами и выплевывающего сквозь зубы проклятья Ренки, что погруженного в ледяное спокойствие Готора — был воистину страшен. — Передал привратнику, а уж он отдал ее мне.

— Регент Увоон во дворце? Пригласите его к нам.

— Что ты собираешься делать? — взяв себя в руки, спросил Ренки. — Я считаю, мы должны отдать золото, а потом найти этого мерзавца и содрать с него шкуру, очень медленно и аккуратно, чтобы не помер раньше времени.