Книга Круг замкнулся - Джонатан Коу

Пол рассказал о Лоис, как она стала свидетельницей гибели ее жениха Малкольма. Пока он рассказывал, они вышли на Остре-Страндвей, симпатичную зеленую улочку, которая оканчивалась в более уродливой коммерческой части городка, где по обеим сторонам проезжей части стояли массивные серые склады, а в воздухе сильно пахло рыбой. Выслушав с серьезным видом историю Лоис, Рольф некоторое время молчал, не находя слов для утешения.

— А сейчас она здорова? — спросил он немного погодя. — Живет нормальной жизнью?

— Более или менее, — ответил Пол. — Работает библиотекарем в университете. Замужем за приличным парнем, юристом. У нее есть дочка, Софи. Наверное, иногда у нее случаются… приступы, но со мной это не обсуждают. Мы с Лоис никогда не были близки. Я уже год ее не видел.

Они добрались до гавани. В десятом часу вечера небесная скорлупка по-прежнему сияла голубизной. Рольф и Пол шли молча. Туристический сезон еще не стартовал, и кругом было тихо. Деревянные ларьки, в которых ранним отпускникам продавали пиво, рыбу и чипсы, были уже закрыты, парковка пустовала, тишину нарушало только тоненькое сбивчивое позвякиванье снастей на яхтах и рыбацких лодках, пришвартованных у набережной.

Администратор отеля порекомендовал им ресторан «Пакхусет», и действительно, в тот вечер заведение выглядело самым популярным и гостеприимным местом в Скагене. Официантка, блондинка слегка за двадцать, повела их вверх по лестнице, мимо штурвалов, румпелей, хронометров и прочего навигационного декора, на деревянную галерею, где были расставлены столики и откуда был виден бар внизу, плотно оккупированный двумя десятками молодых людей, отмечавших чей-то день рождения. Пол и Рольф сели за крошечный столик — они едва не касались коленями друг друга — и с бесполезной прилежностью углубились в меню на датском языке.

— Давай спросим совета у этой хорошенькой официантки, когда она вернется, — предложил Рольф. — Это отличный повод познакомиться.

Пол кивнул, хотя понятия не имел, хороша официантка внешне или нет, поскольку не обратил на нее внимания. На уме у него опять была исключительно Мальвина — он получил от нее еще одно сообщение, как раз в тот момент, когда собирался с мыслями, чтобы затеять с Рольфом беседу об обстоятельствах, послуживших поводом для этой встречи.

Надеюсь, не вклиниваюсь в важный разговор. Хочу только сказать, что все время думаю о тебе. Всегда. Позвони, если сможешь. Целую.

Прочитав эсэмэску, Пол убрал мобильник в карман, надеясь, что улыбка если и выдает его, то не с головой.

— Friske asparges, очевидно, переводится как «свежая спаржа», — Рольф изучал меню, сдвинув на нос свои бифокальные очки. — Rodtunge может быть только красной рыбой — люцианом, вероятно. — Он еще раз взглянул на меню и отложил его в сторону. — Интересно, каков процент сообщений сексуального или романтического характера из общего числа? Девяносто или девяносто пять, как считаешь? И проводили ли исследование на эту тему? Пол смущенно рассмеялся:

— Надеюсь, ты не думаешь….

— Я думаю, что мистер Тони Блэр шлет тебе эсэмэски по вопросам государственной важности. Либо твоя жена хранит романтические чувства в столь первозданном виде, что до сих пор посылает тебе виртуальные billets doux,[12]когда ты уезжаешь в заграничную командировку. Ты давно женат?

— Пять лет. А ты?

— Двенадцать.

К этой сухой информации Рольф ничего не добавил и принялся густо намазывать маслом ржаной ломоть.

Пол помялся секунду на краю пропасти — не дольше, совершить прыжок было легко — и выпалил:

— Я влюблен в другую женщину.

Рольф откусил хлеба, оставив на масле идеальный полукруглый отпечаток зубов.

— А, ну конечно. Что ж, бывает. Еще как бывает.

— Похоже, ты не удивлен. — Пол немного обиделся: его великую тайну восприняли с неподобающим хладнокровием.

— Кто она? — спросил Рольф.

— Ее зовут Мальвина. Она мой медийный консультант.

— Это то же самое, что помощник по сбору информации?

— Почти.

— Кхе, — прочистил горло Рольф. — За оригинальность ноль баллов. Сколько ей лет?

— Двадцать.

Рольф вздернул брови, цокнул языком и откусил еще хлеба.

— Боже…

— Знаю, как это звучит, — сказал Пол. — Но тут все по-настоящему. По-настоящему… реально.

— О, я вижу, — заверил его Рольф.

— Видишь?

— По твоим глазам. В них отчаяние. Ты похож на человека, который переживает временную эйфорию, хотя на самом деле не имеет ни малейшего представления, как ему дальше быть. — Пол скептически смотрел на него, и Рольф добавил: — Я знаю, о чем говорю, Пол. Я видел этот взгляд раньше.

— Правда? Где же ты мог его видеть?

— В зеркале. Дважды.

Вернулась официантка, чтобы принять заказ, и Рольф взялся за важное дело — выбор еды, а попутно еще за одно, даже более важное, — флирт с официанткой. Не прошло и пяти минут, как он выяснил, что девушка учится в университете в Ольберге на биологическом факультете, что в прошлом году она все лето провела в Соединенных Штатах, что у нее есть два брата, а бойфренда, напротив, не имеется, что она поддерживает себя в форме, занимаясь йогой три раза в неделю, а группу «Радиохед» считает перехваленной. В промежутках между расспросами официантка убедила их попробовать фирменный коктейль под названием Hvidvin med brombœrlikøk, объяснив, что это белое вино с красносмородинным ликером. Она принесла им два высоких стакана, и, осушив свой за пару секунд, Рольф потребовал добавки обоим.

* * *

Когда они хорошенько напились и хорошенько наелись, Рольф сказал:

— Бытует мнение, что мужчина — это всего лишь дефективная женщина. Имеются у тебя соображения на сей счет?

— Я не знаком с историей вопроса, — поморщился Пол.

— На это можно взглянуть с биологической точки зрения, — продолжил Рольф. — Наличие у-хромосомы — само по себе признак дефективности. Но вовсе не обязательно залезать в научные дебри. Достаточно здравого смысла. Взять, к примеру, нашу официантку.

— Лизу.

— Лиза? Ее так зовут? Она нам представилась?

— И не раз.

— Ладно. Посмотри на нее: стучит каблучками по лестнице вверх-вниз и мила со всеми без особых усилий. Сколько ей — двадцать два, двадцать три? И какими глазами мы смотрим ей вслед! Но что нам о ней известно? Только то, что она молода и у нее такое тело, которого мы оба вожделеем. И больше ничего. Она может быть серийной убийцей, откуда нам знать. И однако любой из нас, выпив еще парочку коктейлей, рискнет своей семьей, если она пригласит его к себе домой. Разве нет? Эта патология присуща всему мужскому полу. Мы не способны к верности, у нас отсутствует гнездовой инстинкт — мы не обладаем ни единым здоровым природным свойством, с которыми женщины рождаются. Мы дефективны. Мужчина — лишь испорченная женщина. Все просто.