Книга Сибирская жуть-7 - Андрей Буровский

Одет черный грибник стандартно, в какую-то закрытую куртку, или черный бушлат с капюшоном, или энцефалитку — плотную, облегающую куртку, которая сшита так, чтобы ни одно самое маленькое существо не могло бы в нее проскользнуть. Энцефалитки и шьют для полевиков, как одежду, защищающую от клещей.

На голове у черного грибника нет ничего (волосы черные, блестящие) или кожаная кепка, тоже черного цвета. В одном-единственном случае черный грибник был в черной шляпе, очень старой. В руках у него чаще всего большая плетеная корзинка, а в ней собранные грибы. Жаль, никто никогда не видел его ног — возможно, это многое бы прояснило.

Словом, ничего особенного нет в его внешности и одежде — подумаешь, пожилой дачник вышел под вечер прогуляться с корзинкой и заодно набрать грибов. Так выглядят очень многие.

Нет ничего особенного и в его внезапном появлении. Человек, который провел много времени в лесу, научившийся ходить бесшумно и освоивший нехитрое правило жизни в дебрях — «никогда и никому не попадайся на глаза лишний раз», вполне может появляться и исчезать неожиданно… особенно для менее опытных людей. Опытный полевик может не только подходить к ничего не подозревающим людям, но и просто сидеть себе посреди леса, заниматься своими делами… И никто не сможет «вычислить» такого затаившегося человека, если он сам не сделает ошибку.

Помню, в 1982 году мы с моим другом занимались прозаическим хозяйственным делом — собирали жимолость. Собирали себе и собирали, никого не трогали. Находились мы друг от друга на расстоянии примерно пятнадцати метров и потому не разговаривали: совсем тихо не получится, а привычка не открывать себя в лесу давно стала второй натурой. Мало ли кто услышит наши разговоры… Пусть даже не кто-то опасный, но просто — а зачем он здесь?

И вот пока Андрей сидел на корточках, «доил» подходящее дерево, а я облюбовал превосходный пенек, прямо между нами прошла шумная и не очень трезвая компания. Эти люди тоже хотели собрать жимолости, но на этой полянке им ягоды не понравились, и они пошли дальше.

Но, во-первых, эти люди потом поклялись бы, что лес пуст… А он вовсе не был пуст; в лесу были мы с Андреем, а на дороге, от силы в километре, стояла машина Андрея. Компания оставила свой газик буквально в полукилометре от нашей машины, а мимо нас прошла, не заметив… Виноваты ли мы?

А во-вторых… в какое-то мгновение один из них стоял с одной стороны куста, а я сидел с другой. Никакого желания специально прятаться у нас не было, но ситуация повернулась так, что стало интересно — а заметят нас или нет? Вот мы, не сговариваясь, и сидели тихо-тихо, как две здоровенные мыши. И было бы крайне интересно, если бы парень, куривший и что-то оравший другим на весь лес, сделал бы еще один шаг и вдруг столкнулся бы со мной…

Представляете, шагает он, размахивает сигаретой и орет одновременно, а потом опускает взгляд, и… Тогда я еще не носил бороды, но сильно загорел за лето и ходил в черном бушлате. Ну, и нельзя сказать, чтобы красавец. Вот и представьте: вдруг бедолага обнаружил бы, что в метре от него сидит эдакое на пенечке… А только что никого в лесу не было!!!

Уверен, этому человеку долго пришлось бы рассказывать, что произошло, и за результат трудно поручиться. Да и поймать его было бы невероятно трудно: представляете, бес не просто возник из ничего, он еще и гонится за ним! Если же не ловить бедолагу и ничего ему не объяснять, он же до конца своих дней будет уверен — перед ним прямо из воздуха сконцентрировался некто черный, очень смуглый и с рожей совершенно невозможной.

Вот и когда мне стали рассказывать про черного грибника, возникло у меня одно подозрение, что вовсе никакой это не черный грибник, а просто умный и опытный по лесной части дед, который то ли случайно пугает людей, которые невольно судят о возможностях человека по себе; то ли он сознательно пугает некорректных грибников и ягодников — чтоб меньше гадили в лесу.

Но мало этих неожиданных появлений, мало невнятного бормотания, порой похожего на урчание и рычание какого-нибудь животного… Черный грибник еще и вступает в беседы с людьми! И заявляет очень определенно: «Это мои грибы!» Или: «На этом склоне не собирайте! Тут я буду собирать!» Сначала эти рассказы у меня вызывали только уверенность: хитрый дед пытается таким образом прогнать конкурентов.

Ведь склоны Николаевской сопки — один из самых красивых и интересных районов в окрестностях Красноярска. Вокруг — густонаселенные районы городской застройки, в том числе интеллектуальный центр Красноярска — университет и Академгородок. Десятки тысяч людей живут в ближайших окрестностях сопки. Даже в будние дни грибники ходят, только что не толкая друг друга, а в воскресенья некоторые участки сопки заставляют меня вспомнить пляж возле Петропавловской крепости и Невский проспект в воскресенье вечером.

Самое странное, что хоть какая-то добыча всем этим людям достается! Конечно, это совсем не те места, где можно собирать грибы в промышленных масштабах. Дело в том, что есть места, где о грибах местное население не говорит «искать». Это в Европейской России грибы непременно «ищут», в Сибири их искать вовсе не нужно. Грибы «набирают» или «рвут». Так и говорят — «пойдем нарвем грибов». Читатель вправе верить мне или не верить, но есть места, где ведро грибов набирают за двадцать минут. Это не развлечение и не спорт, а скучный труд, начисто лишенный всякой романтики, всякого сходства с барской забавой. Становишься на четвереньки и так и идешь по склону сопки, тупо кидаешь грибы в корзинку. Обычно в поле зрения находится сразу много грибов, но если остался только один— не огорчайтесь! Потому что стоит сорвать этот один гриб и продвинуться вперед на несколько сантиметров — и тут же обнаруживаешь еще несколько… Если встать в полный рост (скажем, чтобы сходить высыпать набранные ведра), то плантация предстает очень живописной — видны только людские зады. В таких уж позах стоят грибники, что над папоротниками торчит в основном именно эта часть тела.

Конечно, ничего подобного нет на Николаевской сопке. Но сибирская природа так богата, что даже в этом пригородном, исхоженном тысячами ног месте можно что-то найти. Несут не помногу, но несут— кто целлофановый мешочек, кто корзиночку, кто пластмассовое детское ведерко… но несут все или многие. Грибной сезон в Сибири короток — всего два месяца; это вам не средняя полоса и не Прибалтика! Но в этот сезон во многих семьях готовят грибные поджарки и соусы.

Так все-таки: может, косящий под призрака дед отпугивает конкурентов?!

Нет, не сходится… Ведь многие не реагируют никак на слова черного грибника и продолжают собирать как раз там, где он объявил грибы своей собственностью… Но только вот с теми, кто грибника не слушается, обязательно получается что-то плохое. То вся семья дружно травится этими грибами, то оказываются они поражены какой-то отвратительной плесенью, то грибы несусветно воняют, то приключается еще какая-нибудь гадость. А пока непослушные собирают грибы, которые им брать не велено, и раздается странное бормотание, больше похожее на ворчание и урчание крупного, сильного зверя.

Людям свойственно видеть врагов во всех, кто мешает им что-то сделать. Даже вредное и опасное. Если люди ухитряются считать личными врагами врачей, которые запрещают им обжираться и хлестать водку, или инспекторов ГИБДД, которые запрещают им на предельной скорости шпарить по мокрой дороге, то уж черного грибника считать законченным гадом сам бог велел. Мешает, видите ли, собирать грибы!