Книга Прогрессор каменного века. Книга 1. Провалившийся в прошлое - Александр Абердин

На Митяйке они и провели ходовые испытания не такого уж и маленького судна, под полной коммерческой нагрузкой. Митяй научил девушку грести вёслами, грести можно было только находясь внутри надстройки, а также работать длинным шестом с кормы. Помимо восьми дубовых вёсел, он выстрогал ещё и шесть длинных, десятиметровых, шестов. Колёсная лодка прекрасно вела себя на воде, но удивила его тем, что имела примерно на треть большую грузоподъёмность, чем он предполагал. Митяй поначалу не понял, с чем это связано, а догадавшись, громко рассмеялся и даже хлопнул себя по лбу – лодку ведь они построили из сухого дерева, и даже её мощный дубовый каркас вышел не таким уж и тяжёлым. Хотя лодка и получилась у них устрашающая на вид, по воде она двигалась легко, а на земле, на ровной поверхности, изо всех сил налегая на брусья, вставленные в пазы под днищем, они даже вдвоём смогли стронуть её с места и прокатить метров двести, пока Митяй не приказал остановиться. Они же, в конце концов, не бурлаки, по пьяни вытащившие баржу на берег и не заметившие этого. Заставлять лодку двигаться по воде с помощью вёсел было всё-таки малость полегче. В общем, если охотники очень захотят, то дотолкают её до стойбища, а они обязательно захотят, поскольку Таня наверняка найдёт для этого какие-нибудь особо убедительные ведловские слова и выражения, но это Митяя уже не касалось.

После ходовых испытаний лодки на реке они вытащили судно на берег. Митяй отбуксировал её Шишигой к тому месту на Марии, с которого эту плоскодонную шестиколёсную ладью с дарами можно было легко скатить в воду. Теперь Тане оставалось только найти тягловую силу, чтобы отправить его подарки в своё племя, но онвсё же очень сильно рисковал и мог, во-первых, не увидеть свою подружку после возвращения, а во-вторых, увидеть хозяйство полностью разорённым. Ничего не поделаешь, если он хотел наладить добрые отношения с аборигенами, ему нужно было пойти на риск. Правда, Митяй всё же спустил все свои станки в подвал, выдолбленный в мастерской, и отправил туда же бензопилы, оба дизель-генератора и все слитки стали, чугуна, железа и бронзы, а остальные отожжённые чугунные и стальные отливки он ещё прошлой осенью зарыл в небольшом болотце на берегу Митяйки, чтобы те там нормализовались. Поэтому слишком уж большого ущерба эти троглодиты, если Танины соплеменники окажутся таковыми, своим нашествием ему не причинят. Так-то оно так, но всё же у Митяя оставались большие сомнения как насчёт Шашембы, так и насчёт Танши, но он всё же решил пойти на риск и, как только отцепил лодку от форкопфа, сразу же продолжил работу над понтонами, но и это была не такая уж и сложная задача.

Митяя очень выручило в строительстве лодки то, что у него имелся приличный запас сухого леса, пусть и кругляка, но ещё больше – помощь Тани. Девушка обладала большой физической силой и уже многому научилась. Она даже не боялась брать в руки бензопилу и обращалась ко всем трём по именам, сначала спросив Митяя, как он их называет. Почесав затылок, ведар ответил своей ведане, что Старшая Макита, Младшая Макита и Макиточка. Генератор поменьше они называли Хондочкой, а тот, что побольше, уважительно Хондаком.

После лодки, которую они построили всего за месяц, Митяй вместе с Таней навалился на П-образный составной понтон, недоумевая, как это раньше ему не пришла в голову такая простая мысль. Два боковых понтона он изготовил полностью из липы и пихты длиной в семь метров, шириной в полтора и высотой в шестьдесят сантиметров. Третий, носовой, с треугольным носом, получился хотя и широким, но довольно лёгким. Два боковых понтона были прикреплены к переднему понтону и задней широкой и массивной рейке намертво, образовав жесткую конструкцию. Собранный воедино, понтон опускался вниз под своим весом на стальные, откидывающиеся вниз мощные кронштейны и прикреплялся к ним болтами, а поднимался вверх по четырём направляющим с помощью лебёдки и установленной на машине мачты, проходящей сквозь крышу в будку, после чего опирался на выдвигающиеся дубовые брусья. Бедная Шишига из-за этого превратилась в какое-то чудовище, но тем не менее продолжала бойко ездить, хотя и обзавелась ещё и длинным хвостом, то есть гребным колесом сзади, вращающимся запасным мотором Ижика. Делать деревянный гребной винт Митяй побоялся, будет слишком уж ненадёжным.

Поэтому, сняв заднюю дверь будки, Митяй собрал на болтах из стальных поковок поворотную конструкцию с вилкой на конце и установил на ней запасной ижевский двигатель и звёздочки с цепью. Ведомая звёздочка приводила в движение специальное колесо-шкив, соединённое со сдвоенным гребным колесом со стальными плицами хорошо просмоленным приводным ремнём, свитым из верёвок, кожаных ремешков и тонкой стальной проволоки, почти текстропным. В воду металлическое гребное колесо, обладавшее свойствами руля, опускалось под своим весом, и Митяю предстояло теперь выполнять роль противовеса и одновременно рулевого. При съезде в реку колесо спокойно катилось по берегу, потом Митяй быстро перебегал по понтону в будку, заводил двигатель, и водоплавающая Шишига уверенно плыла вперёд. Чтобы видеть, куда он плывёт, Митяй, пожертвовав на святое дело один из последних пяти листов стекла, сделал в передней части будки ещё одно окно и мог теперь видеть через лобовое и заднее стекло кабины хоть что-то. При желании он мог спокойно переплыть любую реку, был бы с собой запас бензина и соляры. Во всяком случае, Марию он форсировал на Шишиге без особых хлопот, а эта река несла свои воды с довольно большой скоростью, но тем не менее, спустившись вниз по течению всего на три километра, Митяй вскоре направил машину к пологому берегу и даже выехал на него правым передним колесом, после чего перебежал по понтону в кабину и весьма удачно, не повредив ни понтона, ни гребного колеса, выехал на берег.

В принципе, подняв гребное колесо, он мог бы смело ехать по лесостепи и так, не поднимая понтона, ведь и в этом случае клиренс составлял двадцать пять сантиметров, но с поднятым понтоном скорость всё же была больше, а манёвренность лучше. В конечном итоге вес Шишиги увеличился всего на тонну с четвертью, а потому он мог привезти с Солёного озера все четыре тонны соли, что для автомобиля с усиленной подвеской было плёвым делом.

Промуздыкавшись полтора месяца, Митяй был готов отправиться в экспедицию за солью и намеревался обернуться максимум за три недели. Ехать-то было всего ничего, каких-то двести пятьдесят километров, хотя и по бездорожью, но для Шишиги холмистая степь, поросшая травой, как раз бездорожьем и не являлась. Таня, судя по целому ряду примет, никак не могла дождаться того дня, когда он, наконец, свалит на свою соляную охоту, но Митяй, собравшись в дорогу, ещё три дня давал ей подробный инструктаж относительно того, как правильно пользоваться четырьмя большими чугунными сковородками, пятью котлами на сорок литров каждый, как варить кашу и так далее и тому подобное вплоть до того, что меха нужно держать в моче месяц, потом промывать их неделю в проточной воде, придавив камнями, высушить и мять на самом обычном колышке, вбитом в землю, затем ровно обрезать по лекалу и сшивать нитками, чтобы получить в итоге меховые штаны и куртки.

Помимо копий, больших ножей и топоров, Митяй наделал сотни две стальных крючков из проволоки квадратного сечения полуторамиллиметровой толщины, очень прочных и острых, правда, лески к ним не давал, но зато изготовил кучу цыганских иголок, а вот к ним дал три десятка бобин просмоленных прочных ниток, скрученных из льняной пряжи, и добрую сотню металлических скребков для мездрения шкур. Рассказал он девушке и о том, как сгонять со шкур волос с помощью известкового теста. Таня слушала его очень внимательно, стараясь не пропустить ни слова, и Митяй чуть было не расхохотался, когда она сказала: