Книга Путь домой - Михаил Михеев

Дождь и впрямь был очень холодным, да еще и ветер поднялся жуткий. Вот и пригодилась меховая одежда, данная в дорогу боярином, – без нее Петр если и не задубел бы (ну, подготовка все-таки, да и десантный комбез имел слабенький подогрев), то, во всяком случае, его пребывание стало бы окончательно некомфортным даже в палатке. Костер-то потух моментально – дрова здесь и так горели поганенько, видно были сыроваты, а тут еще резко повысилась влажность воздуха – и все, затухли. Да и то сказать, по склонам сразу же полноводные ручьи потекли, словом, мерзейшая погода. Весь день пошел насмарку.

Но главный шок ждал Петра следующим утром, когда он отправился в город. Из укрытия вылез – все вокруг мокрое и противное, по камням шел – чуть ноги не переломал, скользкие, заразы… Подошел к городу – сухо! То есть абсолютно! Как будто ни одна капля до земли не долетела, да и ветер, похоже, тоже до него не достал. Теперь становилась ясной и удивительная сохранность скелетов. Берегло что-то этот город.

Однако войти в город курсанту никто не мешал. Быстрым шагом миновав его, он добрался до спуска к космодрому и с удивлением отметил, что космодром тоже сухой. И дорога к нему сухая, да еще и, как оказалось, в отличном состоянии, вплоть до самого низа. Вот внизу-то и начались неприятности.

Вначале Петр решил, что наблюдает то ли оптический обман, то ли последствия солнечного удара. Ничего удивительного, вчера холодно и дождь, сегодня солнце шпарит и жара, тут и миражей дождаться можно, и проблем со здоровьем. Однако осторожность все же победила, и очки, спешно извлеченные из кармана, рассеяли сомнения – никакого миража, никаких глюков, одна из малых башен линкора действительно медленно, почти незаметно для глаза поворачивалась, держа курсанта под прицелом.

К чести Виноградова, он не стал прыгать за ближайший камень, посрамляя скоростью реакции и дальностью прыжка олимпийских чемпионов, а умением прятаться за маленький камушек легендарных ниндзя. Не потому, что храбрый был, а потому, что понимал – не поможет. К тому же резкие движения могли спровоцировать вполне конкретную реакцию со стороны линкора, а конкретно – открытие огня. Поджаренным же Петр быть не хотел, ни под каким соусом, ценил он почему-то свою шкуру, поэтому, вместо акробатики, он тихонечко пошел назад. Осторожно-осторожно, а то знал он подобные автоматические системы. Никогда не знаешь, на какое действие они настроены, но если уж лопухнулся – будь уверен, получишь по первое число. Корабельные противодесантные орудия, если наводка осуществляется автоматически, способны в один миг залить окружающее пространство морем огня (свинца, плазмы, жесткого излучения, еще хрен знает какой пакости – все зависит от извращенной фантазии их создателя и требований заказчика при конструировании) и никогда не промахиваются.

Едва лишь Петр поднялся обратно на скалу, орудийная башня перестала его отслеживать и потеряла к нему всяческий интерес, как будто он пересек некую невидимую границу. Возможно, кстати, так оно и было – системы корабля могли быть настроены на автоматическое отслеживание и сопровождение любых целей, проникших внутрь охраняемой зоны. Кто эту зону установил, неизвестно, да и, по сути, не важно, просто получается, что сначала нарушившего периметр держат под прицелом, а потом, когда он попытается перейти внутреннюю границу, попросту уничтожают. Быстро, дешево, надежно – Петру на практических занятиях не раз самому приходилось делать подобное, правда, в виртуальном мире. Для того чтобы миновать вторую линию, достаточно быть опознанным корабельным компьютером либо визуально (впрочем, эта опция ненадежна и, как правило, играет роль дублирующей, аварийной функции), либо по пропуску, который может лежать в кармане или быть зажатым в руке, без разницы. В последнее время модной стала настройка систем допуска на вживленный под запястье идентификационный чип. Словом, вариантов масса, результат один – к кораблю так просто не подойти. У имперцев, кстати, насколько помнил Петр, как раз чипы и вживляли, и выходили они из строя сразу же после смерти владельца.

А хорошо все-таки предки корабли строили. За тысячелетие не только не пострадал – он еще и энергией, похоже, залит был под пробку. Ну, или не под пробку – какая разница? Ни один из известных Петру реакторов не проработал бы и трех сотен лет.

Следующие полчаса Петр потратил абсолютно бездарно, сначала вспоминая все известные ему ругательства, а потом азартно придумывая, что бы он сделал с мерзавцем, который в те далекие времена поставил базирующийся рядом с городом линкор в режим долговременной автоматической обороны. Увы, не так уж много ругательств он, оказывается, знал, а высокое искусство составления сложно построенных слов ему всегда давалось весьма посредственно. Выше третьего этажа он никогда не поднимался, что, по словам их боцмана, под хорошее настроение небрежно выдававшего и десятиэтажные загибы, было для будущего офицера космофлота изрядным недостатком. Впрочем, каждому свое, и пускай боцман был непревзойденным виртуозом матерной ругани, но все равно это великое искусство постепенно умирало, уступая место примитивизму. Хотя, как говорили более опытные товарищи, подобное происходило периодически на протяжении всей истории.

С идеями по поводу «что бы сделал» было получше – помогали успешно пройденный курс экспресс-допроса в полевых условиях, читанный когда-то «Молот ведьм» и журналы с картинками непристойного содержания, которые в сопливом детстве (тишком, под одеялом, с фонариком, чтоб родители не увидели да ремня не всыпали) рассматривал, наверное, каждый мальчишка. Оттуда, кстати, идеи были самые интересные… Главное, чтобы виновной была женщина, желательно молодая и красивая, а то, если, не дай бог, мужик, извращением попахивать будет. Впрочем, по слухам, некоторое количество женщин в армии Российской империи в те времена служило, так что шанс оставался…

Петр тряхнул головой. Что за бред! Или опять гормоны взыграли? Вперед, надо выбираться с этой проклятой планеты, а не ерундой заниматься! И выбираться, чтобы стать богатым и здоровым, а не бедным и больным! Кому мы будем нужны бедные и больные? Да никому, кроме своих родителей…

Следующие три дня курсант потратил на то, что пытался подобраться к линкору. И так, и сяк… Наверное, он проверил все возможные подходы, буквально на пузе обползал окрестности космодрома – и всюду в лицо ему неизменно упирались стволы корабельных орудий. Гигантский летающий арсенал, которым, по сути, являлся линкор, тайнами своими делиться решительно отказывался и имел для этого все возможности, а значит, и права. В очередной раз освежив в памяти запас ругательств (за последние дни он весьма продвинулся в искусстве их сопряжения друг с другом), Петр сел и решил поработать над тем, чем надо было действовать с самого начала. Проще говоря, головой.

Итак, очень ли нужен был ему на данном этапе этот корабль? По всему выходило, что нет. Ну в самом деле, чтобы поднять его с планеты и хотя бы сколько-нибудь полноценно управлять, требовался, наверное, экипаж из пары десятков (хорошо, если не пары сотен) человек с квалификацией наверняка более высокой, чем у курсанта. В одиночку же управлять кораблем, даже если у него высокая степень автоматизации, нечего было и думать. Если же учесть, что системы управления наверняка незнакомые… Словом, с этой точки зрения линкор был пока что бесполезен, до дому на нем сейчас было не добраться, а вот угробиться – запросто.