Книга 100 шкафов - Н. Уилсон

Он пристально взглянул на нее:

— Если ты имеешь в виду разрушение одного из величайших в мире дворцов и одного из величайших городов, тогда, конечно, нет. Это сделали еще большие дураки, чем ты. А из-за тебя я потерял свои очки.

— Простите, — сказала Генриетта. — Я просто хотела с вами поговорить. Мы можем вместе вернуться и забрать их.

— Вряд ли, — сказал он в ответ, но все же повернулся и пошел обратно. — А еще ты забрала мой ботинок.

— Ну, а вы пытались убежать.

Подойдя, странный человек оглядел Генриетту с ног до головы.

— Я — Генриетта, — представилась она.

— Знаю, — сказал он, проходя мимо нее. Он снова подошел к шкафу, который был встроен в необъятный комод, и залез внутрь, так что снаружи остались торчать только его ноги. Через секунду он вылез обратно.

— От судьбы не уйдешь, — произнес он. — Закрылось прямо за нами. И вот мы здесь. Придется сидеть в этом шкафу днями и ночами, не отходя ни на секунду, и ждать, когда он снова откроется. В лучшем случае это займет не меньше года. Но сейчас я пойду посмотрю, смогу ли я все-таки найти себе жилище. — С этими словами он нагнулся, снял с ноги единственный оставшийся ботинок и положил в карман пиджака. Носков на нем не было. Затем он развернулся и пошел прочь.

— Вы хотите сказать, что я здесь застряла? — спросила Генриетта. — Подождите. Постойте. Мне нужно поговорить с вами.

Человек повернулся к ней лицом.

— Ты не будешь дергать меня за ноги?

— А вы не будете лягаться? — спросила она в ответ.

— О чем ты хочешь поговорить?

— Вы знаете, как работают шкафы?

Человек пожал плечами:

— Зачем тебе это сейчас? Поковыряйся с ними и посмотри, что произойдет. Так всем будет лучше.

Генриетта сделала глубокий вдох, чтобы погасить свое раздражение.

— Просто расскажите мне, что делать, чтобы вернуться назад, когда будет нужно.

— Назад ты не попадешь, разве что тот, кто покрутил те ручки, заметит, что ты пропала и сообразит как-нибудь, куда был направлен на каждой из них «север» в тот момент, когда ты прошла сюда, наступая мне на пятки. Ты же можешь только сидеть, прислонившись спиной к задней стенке шкафа, и ждать. О, я провел недели, занимаясь тем же самым в гораздо более отвратительных местах. Кстати, как и последние несколько дней благодаря твоей назойливости. Когда проход откроется, это будет очень ненадолго. Вряд ли ты захочешь пропустить этот момент. И побыстрее перетаскивай туда все свои конечности. А сейчас не буду тебя более задерживать. До свидания.

Генриетта схватила его за пиджак и дернула. Он сдвинул тонкие брови и что-то пробормотал, прежде чем заговорить.

— Никогда еще, — сказал он, — не встречал я маленькой девочки с такой склонностью к тому, чтобы хватать старых людей. Отпусти меня сейчас же.

— Я не такая уж и маленькая. Мы с вами одного роста, — сказала Генриетта.

Лицо старого человека залилось краской, а уши стали совсем пурпурными. Он сделал шаг к Генриетте и посмотрел ей прямо в глаза. Она отпустила его пиджак.

— Можете просто рассказать мне, что здесь произошло? — спросила она. — Что это за место? И куда все подевались?

Он закатил глаза и покачал головой.

— Разве вы не знаете? — спросила Генриетта.

— Разумеется, знаю. Это случилось очень давно, но если ты заберешься в этот комод, то сможешь увидеть меня среди танцующих. Хотя той ночью я в основном ел сосиски. — Он повернулся и показал на дальний конец пустого зала. — Вон там. Вряд ли ты меня узнаешь. Я тогда был чертовски хорош.

— Чертовски?

— Как Аполлон. Я был очень красив.

Генриетта захихикала.

— Но что же случилось?

— Звезды упали, луна погасла, земля содрогнулась — представляй себе это как хочешь. Фиц-Феерен пал в одну ночь. Но этот комод помнит. Дерево помнит многое.

Генриетта оглянулась на шкаф.

— А куда исчезли все люди?

— Ну, — пробормотал маленький человек, — большинство погибло. А я странствовал и стал библиотекарем.

— Почему вы оказались в комнате моего дедушки? Что вы там делали? Ведь мой кузен видел вас, не так ли?

— Твой кузен! Маленький хиленький мальчик? Да, его глаза видят многое. Но хватит уже вопросов. Солнце садится, и прежде чем сгустятся сумерки, я хочу оказаться подальше от этого места. Когда приходит темнота, оно, некогда полное жизни, пытается пробудить старые воспоминания. Я уже видел это прежде, и у меня нет никакого желания видеть это снова.

— Вы хотите сказать, что этот зал заколдован? — спросила Генриетта. — Я не хочу тут оставаться, если здесь есть привидения.

Человек засмеялся.

— Если ты хочешь снова увидеть свой дом, то останешься и будешь ждать. Ты обладаешь вторым зрением?

Генриетта покачала головой:

— Я даже не знаю, о чем вы.

— Ну тогда для тебя все может быть не так плохо.

Он прошел вдоль длинного комода и принялся открывать разные дверцы, побольше тех, что были у шкафа, через который они сюда попали. Наконец он нашел, что искал.

— Что вы делаете? — спросила Генриетта.

— Ухожу отсюда.

— Как? Это еще один волшебный шкаф?

Человек засмеялся. Он залез внутрь через небольшие дверцы, и ему пришлось поджать колени почти до головы, чтобы поместиться.

— Это кухонный лифт. Стоя в центре комнаты, я увидел, что за годы, прошедшие с моего последнего посещения, лестница провалилась. До свидания тебе и твоим вопросам.

Он потянул за какую-то небольшую туго натянутую веревку в дальнем углу, после чего скрылся из виду, сопровождаемый пронзительным визгом старых блоков. Генриетта нагнулась посмотреть, как он спускается, но свет не проникал вниз, и она ничего не увидела.

— Вы не сказали мне, как вас зовут! — крикнула она в темноту шахты.

— Эй! Не кричи так! Здесь сильное эхо.

— Как вас зовут?

— Спроси у духов сегодня ночью. — Его голос с грохотом доносился до нее уже почти с самого низа лифтовой шахты. Генриетта заглянула внутрь и схватилась за две тонкие скрипевшие веревки. Они обожгли ей ладони, но перестали двигаться.

Снизу раздался гневный голос старика:

— Мерзкая маленькая девчонка! Сейчас же отпусти!

Генриетта засмеялась и тут же отвернулась от громового эха.

— Скажите мне свое имя.

Она услышала, как человек вздохнул и произнес:

— Илай.

— Что, просто Илай?

— Илай Фиц-Феерен.