Книга Грязная работа - Кристофер Мур

— На задание пойдет Маха.

Она проникла через крышу, сорвав округлый световой люк над четвертым этажом, и оказалась в коридоре. По нему тенью неслышно скользнула к лестнице, затем вроде как снизошла — ее ноги едва касались ступенек. На втором этаже помедлила у двери и осмотрела замки. Помимо врезного главного дверь запиралась на два засова. Она подняла голову, оглядела фрамугу с витражом, закрытую на крохотную латунную задвижку. В щель споро скользнул коготь, и с одним поворотом запястья фиговина отскочила и звякнула на деревянных половицах. Маха втянулась наверх через фрамугу, а затем распласталась по полу, выжидая лужей тени.

Дитя она чуяла, слышала нежное посапывание малютки через всю квартиру. Маха переместилась на середину большой комнаты, замерла. Новое Мясо тоже здесь — она его ощущала, спит в комнате напротив той, где ребенок. Если полезет, она оторвет ему башку и заберет с собой на корабль — доказать Орку, что не стоит ее, Маху, недооценивать. Ее все равно подмывало забрать и мужчину — но только после ребенка.

Ночник в детской комнате отбрасывал тусклую розовую полоску в гостиную. Маха взмахнула когтистой лапой, свет погас, и тварь самодовольно мурлыкнула. Бывали времена, когда она могла вот так погасить жизнь человеческую, — быть может, времена эти вскоре вернутся.

Она скользнула в детскую, остановилась. Лунный свет сочился в окно, и Маха видела ребенка: девочка лежала в кроватке, свернувшись на боку и обнимая плюшевого зайку. Однако в углы заглянуть не удавалось — тени слишком темные и текучие, их не пронзить даже взору ночной твари. Маха подступила к кроватке и нагнулась. Малютка спала, широко раскрыв рот. Маха решила одним ударом вогнать коготь через небо ей в мозг. Получится тихо, папа найдет потом море крови, а Маха так и понесет детский трупик — подцепив когтем, точно рыбу на рынок. Она медленно потянулась к девочке. Лунный свет блеснул на трехдюймовом когте, и Маха отпрянула — ее на миг отвлекла такая красивая искорка, — и тут на ее руке сомкнулись челюсти.

— Ебанама… — завизжала она, когда ее развернули и со всего маху влепили в стену.

Еще одна пара челюстей схватила ее за лодыжку. Маха изворачивалась полудюжиной поз, но ни одна ее не освободила, — как тряпичную куклу, ее швырнуло о комод, о кроватку, снова о стену. Маха пыталась цапнуть нападавшего когтями — вроде бы нашла во что вцепиться, но почувствовала, что когти прямо с корнями выдирают у нее из пальцев. Пришлось разжать хватку. Она ничего не видела — только чуяла сначала дикую, дезориентирующую суету, затем — хрясь.

Маха изо всех сил пнула то, что держало ее за лодыжку, и оно ее отпустило — однако державшее за руку размахнулось Махой и запулило ее прямо в окно, спиной вогнав в решетки за стеклом. Маха услышала звон осколков о мостовую внизу, поднатужилась и с неистовой скоростью метаморфировала — пока не поняла, что просочилась сквозь решетку и падает на улицу.

— Ай. Блядь! — Крик донесся с улицы. Женский.

— Ай!

Чарли щелкнул выключателем. Софи сидела в кроватке, держась за своего зайку, и весело улыбалась. Окно у нее за спиной выбили, повсюду валялись осколки. В комнате опрокинули всю мебель, кроме детской кроватки, а в штукатурке на двух стенах зияли дыры с баскетбольный мяч размером. Дранка под штукатуркой тоже обратилась в щепки. Весь пол был усыпан черными перьями, повсюду виднелись пятна, похожие на кровь, — но прямо на глазах у Чарли они испарялись.

— Папа, гава, — сказала Софи. — Гава. — И захихикала.

Остаток ночи Софи проспала в папиной постели, а папа сидел рядом на стуле, не сводя глаз с запертой двери и не выпуская из рук трости со шпагой. У Чарли в комнате не было окна, поэтому единственным входом — как и выходом — оставалась дверь. Когда Софи на рассвете проснулась, Чарли поменял ее, помыл и переодел в дневное. Затем позвонил Джейн — чтобы она готовила завтрак, пока он уберет стекло и штукатурку в детской и сходит вниз за какой-нибудь фанерой.

Нехорошо только, что нельзя вызвать полицию, — вообще никого нельзя вызвать, но если от единственного звонка одного Торговца Смертью другому наступает вот такое, рисковать не стоит. Да и что скажет ему полиция про черные перья и пятна крови, которые на глазах превращаются в дым?

— Ночью кто-то кинул кирпич в окно Софи, — объяснил он Джейн.

— Ух ты — и до второго этажа докинули? Когда ты ставил по всему дому решетки, я думала, ты рехнулся, а теперь думаю, что нет. Туда надо заправить такое стекло с проволокой на всякий случай.

— Заправлю, — сказал Чарли.

На какой еще случай? Он понятия не имел, что произошло в комнате дочери, но посреди всего этого разгрома она осталась целехонька, и это пугало его до полусмерти. Окно-то он заменит, но отныне ребенок спит у него в комнате — до тридцати лет, пока не выйдет замуж за бычару с навыками ниндзя.

Вернувшись из подвала с листом фанеры, молотком и гвоздями, Чарли увидел Джейн на кухне — она сидела у стойки, затягиваясь сигаретой.

— Джейн, я думал, ты бросила.

— Я бросила. Месяц назад. А эту случайно в сумочке нашла.

— Почему ты куришь у меня в доме?

— Я зашла в комнату Софи — хотела принести ей зайку.

— Ну? И где Софи? Там на полу еще, наверное, стекло, ты жене…

— Ага, она там. И это не смешно, Ашер. Твоя одержимость домашними зверюшками перешла все границы. Чтобы сбросить адреналин, мне теперь надо будет пережить тройной урок йоги, сделать массаж и выкурить косяк толщиной с термос. Они меня так напугали, что я немножко обсикалась.

— Джейн, что ты такое мелешь?

— Смешно, да. — Джейн криво усмехнулась.

— Очень смешно. Я про гав, папа.

Чарли пожал плечами, словно желая осведомиться, нельзя ли излагать еще невнятнее или невразумительнее, — этот жест он освоил в совершенстве за тридцать два года жизни, — затем подскочил к комнате Софи и распахнул дверь.

Внутри, по обе стороны от его драгоценной дочурки, сидели два громаднейших чернейших пса, каких он только в жизни видел. Софи разлеглась на полу, опираясь на одного, а другого лупила плюшевым зайкой по морде. Чарли не успел сделать и шага к спасению дочери, как один пес перемахнул комнату прыжком, сшиб Чарли на пол и пригвоздил к месту. Второй немедленно разместился между отцом и ребенком.

— Софи, папа уже идет за тобой, ничего не бойся. — Чарли попытался выкрутиться из-под пса, но тот нагнул голову и зарычал, с места же не сдвинулся.

Чарли прикинул, что одним цапом зверь может отхватить почти всю его ногу и толику тулова в придачу. Башка у него больше, чем у бенгальского тигра в зоопарке Сан-Франциско.

— Джейн, помоги мне. Сними с меня эту тварь.

Пес поднял голову, по-прежнему придавливая лапами плечи Чарли.

Джейн развернулась на кухонном табурете и поглубже затянулась.

— Это вряд ли, братец. Ты на меня их спустил, вот сам теперь и выпутывайся.