Книга Ангелофрения - Максим Хорсун

Тьма заволокла небо. Ветер взвыл и ударил невидимыми ладонями по оконным стеклам. Испанский тенор в соседнем номере дал петуха и замолк на половине фразы. Ветвистая молния полоснула разящим светом над площадью, и фонарные столбы согнулись и оплыли, точно мягкие свечи. Ударил по нервам истошный женский вопль.

Каин еще раз ущипнул Адама, но совсем несильно, скорее из упрямства и по инерции; Каин теперь тоже смотрел в окно.

На то, как поднималось над крышами, над кронами деревьев, над стенами и башнями Кремля дрожащее рдяное зарево.

…И колокола. Колокола звонили во всем городе.

Портальные пирамиды в окрестностях Москвы? Да кто его знает…

Это в мумифицированном песками Мемфисе прошлое оставалось обнаженным в течение веков. Гробницы, обелиски, древние статуи и руины… Все лежало на поверхности, все было доступно для праздных и для занятых. Подходи, смотри, трогай, забирайся внутрь, если жизнь не дорога. Пробуй на нюх, на вкус, отламывай, отпиливай, продавай на сувениры, используй в ритуалах или вместо кирпича и облицовочной плитки.

Что же прячет в себе Москва, с первого взгляда не понять. Москва хитра, корыстна и скрытна. У нее не одно дно и не два.

Какое же из них открылось? Где в «перегородке», отделяющей мир живых от мира мертвых, находилось самое «тонкое» место?

На Одинцовских курганах?

На старых кладбищах – Ваганьковском, Новодевичьем, Донском?

На месте некрополя, скрытого под торцами Манежной площади?

Манежная… «Гранд-отель»… Ведь там ее ждут младшие кузены!

Луч синего света скользнул по дымным клубам, повисшим над крышами. Зазвучал в ответ унылый вопль, сыпануло сверху, точно снежной крупой, спекшимися комьями сажи. Зеваки пришли в движение, заметались, натыкаясь друг на друга. При этом ругань и вопли не стихали. Под подошвами хрустело битое стекло, добавляя нервозных нот.

– Прочь с улицы! – кричала Магдалина. Она шла вдоль дороги: в правой руке – револьвер, вокруг кулака левой – лиловое пламя. – В дома! Скорее в дома!

Но ее никто не слышал. Можно было стрелять из пистолета, можно было бить в крылатых тварей «особой энергией» – люди были слепы и глухи, всех обуяла паника.

Подземный толчок заставил кого-то повалиться на мостовую, а кого-то – замереть, схватившись за что-то надежное. Дорожное полотно разошлось, из трещины сначала хлынул пар, а затем – канализационные воды. Вторая пожарная машина потеряла управление и въехала в фасад дома. Ее котел лопнул, кипяток хлынул на тех, кто оказался в опасной близости. Густая и горячая завеса накрыла раненых, их крики и стоны доносились из белесой мути, словно из небытия.

Рослый и усатый пожарный взялся помогать Магдалине. Его призывы «пойти прочь с улицы» зазвучали зычно и убедительно. Войдя в азарт, он принялся кого пинками, кого взашей гнать зевак к раскрытым дверям домов.

Сверху камнем пал крылатый некроморф – несомненно, он был той же породы, что и ночной гость, однажды изгнанный Магдалиной из дядиного жилища, – и сбил пожарного с ног. Некроморф впился гнилыми зубами в толстый воротник шинели, тщась добраться до шеи.

Магдалина протянула к некроморфу руку. Короткая синяя вспышка – и взвился над тротуаром вихрь черных хлопьев, в который превратилось чудовище из мира мертвых.

– Вот оно как… – пролепетал пожарный, поднимаясь. Он ошарашенно поглядел на Магдалину, пригладил усы, размазав по ним грязь, и повторил: – Вот оно как!

Мимо шел, шлепая калошами по канализационной воде, профессор Котлов. Он рассеянно оглядывался: вот группа пожарных, окружив демоническое создание с перебитыми крыльями, рубит его топорами, колотит баграми и даже коромыслами. Вот стая летающих чудовищ пронеслась над улицей, забрав с нее двух зазевавшихся подростков. Вот несколько человек прижали к горящей стене скобяной лавки скелетоподобную тварь и силятся затолкать ее в огонь. Вот Магдалина Эльвен – стоит посреди этой сумятицы и невозмутимо перезаряжает револьвер.

Пожар тем временем перебрался на соседние дома. Запылали занавески в окнах с разбитыми стеклами. Озарились стены и крыши тревожной краснотой. Дым теперь не только закрывал небеса, а стелился над землей. И люди, которых снова стало много на улице, кашляли, звали на помощь и терялись среди знакомых стен, подъездов и заборов.

А кожистые крылья продолжали шуршать и поднимать ветер, раздувая пламя пожаров.

Магдалина схватила профессора Котлова за рукав кардигана.

– Невозможно, уверяли вы? – ее глаза лучились синим светом, словно две горячие звезды, и профессор испугался. – Слишком много потребуется энергии? Посмотрите же, что творится! – Магдалина взмахнула револьвером.

– Отпустите, мне больно, – профессор попытался отстраниться. – Я тут вышел понаблюдать. Явление и в самом деле уникальное. Завтра напишу о нем статью.

– Посмотрите! – Магдалина указала в небо, где кишели перепончатокрылые твари. – Это некроморфы, низшие демоны из мира мертвых! Так и напишите в своей статье!

– Наверняка это всего лишь выброс массы из другой Вселенной, – попытался объяснить Котлов. – Протуберанец. И аномалия не просуществует слишком долго.

Магдалина отступила.

– Я уповаю на то, что вы не ошибаетесь! – выпалила она, оттолкнув профессора. – И что это – не последняя ночь нашего мира.

Она двинулась сквозь охваченную паникой толпу в сторону Чудовки.

Всего лишь четко сформулированное желание, чтобы крылатые твари исчезли. Всего лишь способность представить, как небеса очищаются от некроморфов. Всего лишь указать на них рукой.

И синий свет сам находит цель. Излучение «особой энергии» уверенно прореживает ряды пришельцев из иной Вселенной.

Но как долго она сможет сражаться? Сколько «особой энергии» почерпнуто из артефактов Мохана?

Слишком много вопросов. И слишком много врагов вокруг, чтобы занимать голову рассуждениями.

Два некроморфа кружили над пролеткой. Испуганная лошадь вставала на дыбы и молотила воздух копытами. Едва живой от ужаса извозчик пытался отбиться от назойливых бестий кнутом.

Магдалина испепелила некроморфов, подошла к трясущемуся, словно с похмелья, вознице.

– Давай на Манежную! – приказала, забираясь в пролетку.

– Д-двугривенный… – стуча зубами, потребовал извозчик. Черные хлопья, похожие на клочки сгоревшей бумаги, падали ему на овчинную шапку и на покатые плечи. – Без почину сегодня…

– Белены объелся? – изумилась Магдалина. – Какой тебе почин? Гони, чтоб ветер свистел!

– А чего на Манежную? – извозчик мял кнут в руках и недоверчиво поглядывал на Магдалину. – Опять все там собираются, что ли?

– Давай, дедушка. Москва горит, а ты переливаешь из пустого в порожнее. Как не стыдно!

Извозчик крякнул и взобрался на свое место.