Книга Ларец Зла - Мартин Лэнгфилд

Мне это трудно объяснить, Роберт, поверь. У меня в голове не отражается цельная картина, а лишь вспыхивают какие-то ее фрагменты. Не ты один ходишь по городу и разгадываешь загадки. Мы делаем это вместе. Считай, что я не советчик тебе, а собрат по несчастью. Мы в одной упряжке. У меня просто рождается предчувствие — идти прямо, повернуть направо или налево. И еще рождаются видения, связанные с тем местом, мимо которого ты в данную минуту проходишь, будь то памятник или фигура, отголосок чьих-то мыслей, переживаний или картинка того, что было с этим местом непосредственно до того, как ты там оказался. И еще одна важная деталь, Роберт… Я не запоминаю то, что говорю тебе в такие минуты. Вообще. Поэтому-то мне и нужно, чтобы ты все грузил на этот сайт — фотографии и заметки об увиденном и пережитом. Скорее это ты мой советчик, ибо твоя информация помогает мне оформить в голове цельную картину происходящего.

Поразительно…

У тебя вообще больше способностей, чем у меня. Потенциально ты гораздо сильнее меня. У меня были наставницы не чета мне. Но все мы, вместе взятые, в подметки тебе не годимся. Ты можешь не верить, не соглашаться, но в тебе заключена великая сила. Условно говоря, ты всегда понимал язык птиц, но никогда не признавался себе в этом.

Не понимаю… Впрочем, родители меня воспитывали в духе полного неприятия подобных вещей.

И им почти удалось добиться своего. Но я помогу тебе воскресить все, что потребуется. У меня просто нет выбора. Тем самым я спасу не столько тебя, сколько всех нас. Ты истинный Единорог. И поверь: для меня огромная честь оказаться тебе хоть в чем-нибудь полезной.

Роберт потер пальцами виски.

Что ж, спасибо, конечно. Стало быть, я Единорог. И ты знаешь, что это означает?

Она долго не отвечала, а когда ответила, настала его очередь замереть с разинутым от изумления ртом.

Единорог — самый могущественный волшебник-целитель из всех. Это существо, способное преобразовывать всю гамму людских переживаний — включая низменные чувства вроде ненависти и ярости — в силу Света, столь чистого и всеобъемлющего, что ему не способно противостоять никакое Зло.

Сила Света? Как у того Человека Света, изображение которого я обнаружил на печати?

Да. Адам говорит, что она настолько велика, что видна даже людям, лишенным всяких магических способностей. Свет излучается тобой и окружает тебя. Благодаря ему ты выглядишь исполином в глазах сил Тьмы. Про таких, как ты, есть много народных поверий и древних сказок. Таких, как ты, называют великанами, колоссами, архангелами…

Роберт вдруг вспомнил первую строчку из семистишия, присланного ему когда-то тайным родственником: «Чтобы жить, познай смерть».

Сегодня в первый раз в жизни он хотел убить человека. И сейчас он понимал, что это желание спасло жизнь ему самому. Если бы он не испытал его в тот критический момент, то не пережил бы этой поездки в метро.

Выходит, он и такие желания способен преобразовывать в силу Света…

Допустим, я поверил. А что произойдет, если Единорог допустит ошибку? Ну, скажем, если у него не получится направить все векторы людских чувств в единое русло?

Тогда погибнут люди.

Они оба надолго замолчали.

Могу я попросить тебя об одолжении, Роберт? — наконец спросила Терри.

О каком?

Ты можешь больше не мнить себя Адамом? Возможно, настоящий Адам также захочет связаться со мной, но не сможет этого сделать, если ты постоянно будешь выходить в Интернет под его логином. У тебя к тому же нет такой необходимости. Я знаю твой электронный адрес.

Хорошо. Я просто не подумал об этом…

Тебе нужно отдохнуть и собраться с силами.

Я хочу завтра с тобой увидеться.

Будь там, где ты нашел первый тайник. Завтра в два часа.

Ты придешь?

Ты меня увидишь. А теперь выходи из Интернета. Я тебе пошлю кое-что на почту. Часть новой загадки. До завтра. Мы увидимся. Я все объясню. Тебе это понравится. Верь мне. Пока.

И она отключилась.

Он положил ларец Злобы и гильзу в домашний сейф, в котором до сих пор хранились лишь драгоценности Кэтрин и семейные ценные бумаги, затем вернулся в кабинет, сел за стол и открыл Библию. Рассказ о Человеке Света содержался в Откровении Иоанна Богослова.

«И видел я другого Ангела сильного, сходящего с неба, облеченного облаком; над головою его была радуга, и лице его как солнце, и ноги его как столпы огненные. В руке у него была книжка раскрытая. И поставил он правую ногу свою на море, а левую на землю, и воскликнул громким голосом, как рыкает лев; и когда он воскликнул, тогда семь громов проговорили голосами своими. И когда семь громов проговорили голосами своими, я хотел было писать; но услышал голос с неба, говорящий мне: скрой, что говорили семь громов, и не пиши сего».[23]

Семь громов… И каждый из них сказал то, что осталось тайной. Возможно, сегодня, проносясь в поезде под ямой Нулевого уровня… он услышал в грохоте колес голос первого грома?

Роберт даже поежился, пожалев о том, что выпивка в стакане так быстро кончилась; за новой идти не было сил.

Обелиск, под которым он отыскал тайник, был установлен в память о бывшем генеральном прокуроре Нью-Йорка Эддисе Эммете, брате казненного ирландского патриота Роберта Эммета.[24]Но Терри была права — под обелиском не было захоронения. Склеп с останками Эддиса Эммета находился на другом конце города — в церкви Святого Марка в Бауэри. А числа и знаки на обелиске всего-навсего указывали его точное географическое местоположение: широту и долготу в градусах, минутах и секундах.

Бессмыслица… Бред сивой кобылы… При чем тут ирландские патриоты?.. Он принялся ожесточенно тереть глаза. Его заставило прервать это занятие лишь новое письмо от Терри. К нему был прикреплен аудиофайл, который она просила не включать до тех пор, пока не разрешит. Роберт, насупившись, перекачал файл в телефон. Что теперь?.. Ах да, записывать все свои мысли и переживания… Он сделал еще одну запись и загрузил на сайт.

НУЛЕВОЙ УРОВЕНЬ,

НИЖНИЙ МАНХЭТТЕН

Всякий раз, когда я бываю на этом месте, мне становится страшно заглядывать в собственную душу, потому что боль немедленно возвращается. И такая сильная, что я не знаю, куда от нее деваться. Хочется мотать головой, пока не стряхнешь ее. Перед моим мысленным взором тут же повисает картина улицы, сплошь затянутой черным дымом… Когда ты идешь по ней, то угадываешь в дальнем конце то, что осталось от башен Всемирного торгового центра… Черные, покрытые копотью остроконечные руины, смахивающие на врата ада… А внутри, в самом жерле, вспыхивают, гаснут и стремительно перемещаются тускло-желтые светлячки фонарей пожарных… Под ногами хрустит каменная крошка и стеклянная пыль… И все твое существо содрогается от ненависти, жуткой, животной, которая не оставляет тебя даже много недель спустя… Однажды мы с Кэтрин гуляли под дождем, валяли дурака и совершенно случайно забрели сюда. И меня снова обуяла эта ярость. Я сам от себя не ожидал…