Книга Снежные волки - Александр Больных

Рюби равнодушно, точно ничто не могло ее взволновать, ждала. Она явно на что-то надеялась. А волки приближались. Их вой становился все громче, в нем появились торжествующие оттенки, уверенность, что добыча не скроется, предвкушение кровавого пира. Чани с отчаянием ощутил, что не может пошевелить рукой. Он стал совершенно беспомощен.

Изломанное дрожащими красными отсветами лицо Ториль светилось хищной радостью.

— Каковы вам злые песни мрака и ненависти? — мстительно спросила она.

— Никому из смертных еще не удавалось противостоять им!

Вместо ответа Рюби грустно улыбнулась, и принцесса отпрянула, как ужаленная. Рюби подняла правую руку, феерический красный свет залил холмы. Он был ровный и мощный, словно в небе под тучами вспыхнуло необычное красное солнце. В этом свете внезапно появились многочисленные быстрые силуэты, отбрасывающие на свежий снег фантастические багровые тени. Испуганные внезапно загоревшимся светом, они замерли в нерешительности, настороженно принюхиваясь и прислушиваясь.

Чани вдруг ощутил, что невидимые оковы спали с него. Он медленно поднялся и повел плечами, стряхивая остатки оцепенения, гневно посмотрел на поскучневшую принцессу и шагнул навстречу волкам. Он ощутил разгорающееся бешенство, заволакивающее мозг черной пеленой, заставляющее не думать, а драться. Сейчас он хотел одного — рубить, крушить, убивать…

Встревоженный его движением, самый крупный из волков задрал морду вверх и коротко провыл какой-то приказ. Колючими синевато-белыми лучами брызнула Ледяная Звезда, укрепленная у него на ошейнике. Волки медленно поднялись и начали постепенно окружать Чани.

Однако он уже ничего не видел и не слышал. Семь камней на рукояти меча загорелись всеми цветами радуги. Чани сам зарычал, точно зверь, и выхватил меч, полоснувший по волкам синим лучом.

— Корона и слава! — исступленно выкрикнул он, вспомнив надпись на каменном постаменте статуи древнего короля. Тогда он не смог прочитать древние иероглифы, а сейчас слова сами загорелись огненными буквами у него в мозгу.

Волки снова замерли, и Чани, высоко подняв искрящийся меч, двинулся прямо на вожака. Тот поджал хвост и глухо заворчал, не решаясь броситься на человека. Но четверо волков, двое справа и двое слева, начали заходить со спины Чани, отрезая его от костра.

— Остановись! — крикнула Рюби, но Чани не слышал ее и продолжал, как лунатик, шагать вперед.

— Корона и слава! — срывая голос, снова крикнул он, стремительно бросаясь на вожака стаи. Тот шарахнулся в сторону, не приняв вызова, но когда Чани повернулся, чтобы вернуться к костру, перед ним выросли пять зловещих силуэтов. На сей раз волки явно не собирались отступать.

Однако Чани не дрогнул.

— Прочь с дороги, шелудивые твари, — повелительно сказал он. — Не становитесь на пути великих!

Волки, прижав уши, тихо и угрожающе зарычали, но в их голосах не было прежней уверенности. Они дрогнули. Ровная шеренга смешалась, сбилась в кучу, волки не решились ни напасть, ни сбежать. Видимо, что-то произошло за спиной у Чани. Это могла быть только новая опасность, и он круто повернулся. Из красноватой темноты выдвинулась огромная неясная фигура. Сначала ему показалось, что на него наползает чудовищная глыба красного гранита, лишь потом Чани различил, что это медведь. Совершенно невообразимых размеров. Даже в кошмарном сне не мог привидеться такой исполин. Он шел, неуклюже загребая лапами, и земля, казалось, прогибалась и стонала под ним. Чудовищная лобастая башка медведя была низко опущена, тускло поблескивали красные угольки глаз, в полуоткрытой пасти виднелись клыки длиной почти в локоть. Чани подумалось, что если медведь встанет на задние лапы, то окажется под стать Великану Каменные Глаза.

Волки тоскливо завыли. Явился настоящий хозяин этих мест. Но Чани, находясь во власти той же хмельной отваги, был готов броситься и на него. Он поступил бы так, но ясно ощутил волну добродушия и спокойствия, испускаемую могучим зверем. Медведь совсем не собирался нападать на него. Зато когда гигант увидел волков, словно эхо отдаленного грома прокатилось по холмам. Медведь остановился и зарычал. Потом поднял голову и во всю ширину распахнул свою ужасную пасть.

Для волков это было уже слишком. Они и так выглядели, как нашкодившие щенки, рядом с медведем. Кто-то из них не выдержал и бросился наутек. Еще минута — и вся стая стремительным галопом мчалась прочь. Вожак на прощание провыл что-то, но прозвучало это смешно и глупо. Сам перепуганный до смерти, он еще пытался грозить.

Медведь после бегства волков, похоже, снова потерял всякий интерес к происходящему. Сонно-равнодушно он посмотрел на костер, засопел добродушно, помотал головой, зевнул и невежливо повернулся задом. Потом рыкнул для острастки вслед удравшим волкам и ушел, подергивая смешным куцым хвостиком.

Когда Чани вернулся к костру, его встретило напряженное молчание. Лишь много времени спустя Ториль кисло сказала:

— Не надейся, что подданные Соболя будут выручать вас всегда. Не надейтесь. Вам предстоит еще идти через голубые льды. Там посмотрим.

17. ТУМАН И ГРИФОН

Туман подкрался совсем незаметно. Сначала из расселин и узких провалов между камнями заструилась прозрачная, как кисея, голубоватая дымка. По-прежнему окрестности было видно на много лиг вперед, но предметы потеряли свои резкие очертания, стали расплывчатыми и смазанными. Словно холмы и горы начали растворяться в воздухе, как капля чернил в стакане воды.

Затем дымка стала погуще, ее пронизали пушистые темно-серые нити, и вся она засветилась неземным, дрожащим серо-перламутровым свечением. Зазвучала тихая ненавязчивая музыка, манящая за собой. Теперь уже дымка совершенно исказила перспективу. Холмы вдруг срывались со своих мест и начинали описывать бешеные стремительные круги, от этого мутилось в голове и тошнота подступала к горлу. Потерялось всякое ощущение объема, невозможно было сказать — яма перед тобой или, наоборот, торчащий камень. Чани даже расшиб себе колено до крови. А музыка становилась постепенно громче и настойчивей, противиться ей не было никакой возможности… Стоило повернуть голову, как внутри все замирало и екало, будто падаешь в бездонную яму. В ушах оглушительно бухали сотни медных колоколов.

— Может, остановимся, переждем? — хрипло предложила Ториль.

Чани энергично тряхнул головой. Нет, останавливаться было нельзя, он понимал это твердо. Если музыка зовет вперед, ей нужно подчиниться. Он покачнулся, в то же мгновение ему показалось, что весь мир перевернулся, земля оказалась вверху, он стоит, как муха на потолке, вверх ногами. Вскрикнув, Чани закрыл лицо ладонями и тихо ответил:

— Идем дальше. Нет такой силы, что заставила бы меня остановиться!

Дымка уже превратилась в настоящий туман, густой и плотный. Монотонная музыка заполнила весь мозг, вытеснив оттуда остатки мыслей. Было невыразимо приятно идти за ней, ни о чем не размышляя. Чани начало казаться, что сотни змей колышутся перед ним, встав на хвосты, в перламутровом мареве. Он уже совершенно перестал понимать, кто он, куда и зачем идет, прямо ли идет или направо, вверх или спускается… Ему чудилось, что странный серебристый туман пронизывает его насквозь, проникая в каждую клеточку тела, и оно помаленьку растворяется в тумане…