Книга Отрочество - Сергей Валентинович Хабаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я тучка, тучка, тучка,
Я вовсе не медведь,
А как приятно тучке
По небу лететь!
А в синем, синем небе
Порядок и уют,
Поэтому все тучки
Так весело поют.
Кулу почему-то казалось, что Шакал убьёт его за то, что он видел и слышал. А Дидьен старательно игнорировал всё происходящее. Когда Кула окончательно замучила неопределённость и он спросил у Шакала, куда они направляются, то унтер-офицер локтем толкнул Стронга и тот пропел:
Куда идем мы с Пятачком?
Большой, большой секрет!
И не расскажем мы о нем,
О нет, и нет, и нет.
— Мне иногда кажется, что наш командир не совсем адекватен. То он добренький, то злой и жестокий, теперь — это, — Кул снова махнул головой себе за спину. Там раздавалось:
«Вот горшок пустой, он предмет простой…»
— Как будто у него в голове сидят несколько личностей.
— Свои измышления держи при себе и не болтай, — мрачно ответил Дидьен.
В отличие от Кула, он прекрасно понимал, что сейчас делает Шакал. Привязывает Стронга к себе и изучает его.
— Стоп! Приехали, сейчас обедаем, потом работаем.
Они остановились возле железнодорожного моста, пересекающего реку. Полдня они ехали, нещадно эксплуатируя дрезину, меняясь каждые полчаса.
— Работаем над чем? — с сомнением спросил Кул.
— Вот видите этот мост? — Шакал дождался, когда всё внимание переключится на железнодорожный мост. — К концу дня мы должны его обрушить.
Глава 128 ок
Город. Дом напротив полицейского участка.
— Масло, сыр, хлеб, колбаса, крупы и немножко мёда для малыша. Вроде ничего не забыла.
Ванесса аккуратно складывала продукты в корзинку и накрывала их белой тканью, чтобы они в пути не испортились или что-нибудь оттуда не выпало.
— Вас, а ты куда это собралась? — спросила Алиса, подперев подбородок руками, лёжа на животе и скрестив согнутые ноги.
Они находились в их квартире, которую они снимали втроём, вместе с ними, поддерживая легенду отца, жил Шакал. Правда, «жил» было громко сказано, Шакал не нуждался в сне, постоянно проводил время, играясь со своими солдатиками. А свободное время также проводил в участке, находясь на подхвате. После того, как установили периметр и встал вопрос, где квартироваться, то весь взвод разместился в доме напротив участка. Тут же квартировались и полицейские. Это было логично, времена неспокойные, все бойцы были под рукой и на подхвате. Такое засилье мужчин превратило дом в подобие казармы, были тут местные жильцы, но после бунта народу в городе поубавилось. Что послужило причинами бунта, Ванесса не знала, да и не интересовалась. Одно было известно точно — он был кровавым. Да и бравая армия добавила от души, не стесняясь в средствах и ведя огонь на поражение. Мелких боёв было много, а пленных почти нет. Это значит, что солдаты и бунтари пленных не брали.
— Я хочу навестить малыша и его мать. Тут я им кое-что собрала.
— Да, я вижу. А ты серьёзно привязалась к ребёнку.
— В моей жизни так мало света. Он — моя отдушина в этом месте, — сказала Ванесса, чему-то улыбаясь, — и ты.
Ванесса прыгнула в постель к Алисе, щипая и щекоча её. Комната тут же наполнилась женским визгом и смехом.
— Хочешь, пойдём со мной?
— Наблюдать за тем, как ты сюсюкаешься с младенцем? Это, конечно, зрелище милое, но скучное. И потом, может, Кул сегодня вернётся.
— Опять уступить тебе комнату?
— Не знаю, может быть, — Алиса провела рукой по своим рыжим волосам, — Его Шакал на какое-то задание забрал. Волнуюсь.
— Надо ему приказать, чтобы берёг Кула. Хорошего мужика ты себе отхватила, Алис.
— Угу, — Алиса победно кивнула, — Знала бы ты, какой он милый. Вот, снаружи он сильный и суровый, а внутри — такой нежный, такой застенчивый.
— Это я уже поняла. Каждый раз, когда ты его приводишь, мне приходится в шкафу прятаться, пока вы не начнёте. Дескать, он стесняется, если его кто-то может услышать.
— Да ну тебя, — Алиса бросила в Ванессу подушкой.
— А за что ты его любишь? — спросила Ванесса, вылезая из-под подушки.
— За длинный и пушистый хвост, — пошло ответила Алиса.
— Ах ты, сучка голодная, ты ведь совсем не хвост имеешь в виду.
Снова визг, смех и звуки борьбы.
— Ладно, пойду я уже, — сказала Ванесса, поборов-таки Алису.
Ванесса обулась в чёрные хромовые сапожки, натянула бушлат. А на голове у неё была вязаная шапочка ядовито-розового цвета с большим помпоном. Шапочка смотрелась инородной раковой опухолью на фоне серого бушлата, серой формы и чёрных сапог. Но в последнее время так не хватало красок. Хотелось видеть что-нибудь позитивное, кроме серости и крови.
Мать с малышом жили не очень близко. Ванессе хотелось совершить приятную часовую прогулку, подышать свежим морозным воздухом.
— Ох, какая краля тут ходит.
Перед ней появился отряд солдат. Это был патруль, но Ванесса не знала этих солдат. Они сразу же обступили её кругом.
— А куда это мы направляемся?
— Я направляюсь к своей подруге, у меня для неё продукты. Пропустите.
— А что так грубо? Разве можно так говорить со своими защитниками?
Один из солдат сдёрнул ткань с корзины и стал там рыться, попутно сунув кусок колбасы себе в рот.
— Эй! Не трогайте.
— Заткнись.
— Он совершает обыск личных вещей, откуда знать, может у вас там что-то запрещённое. А пока, предъявите пропуск.
Один из солдат расстегнул Ванессе бушлат и стал обыскивать её, при этом активно наминая её формы.
— Что вы делаете? Хватит, я санитарка из взвода Тёрнера.
— А не слишком ли жирно Тёрнеру иметь такую санитарку? — захохотал хауптман.
— Ха-ха, иметь, я бы её тоже не прочь поиметь, — гоготнул один из солдат.
— Заткнись, рядовой, — рявкнул на солдата хауптман, — Ну, и где твой пропуск, санитарка?
— Я его дома оставила, посмотрите, я в военной форме. Я думала, он мне не нужен, я же не собиралась идти через посты.
— А я вижу, что не очень-то и в военную, — хауптман сорвал с Ванессы её розовую шапочку и бросил в снег.
— Тёрнер, Тёрнер, герр, я ведь знаю, что это за отряд, «Трупоеды», похоронная команда.
— Зачем этим выбл***м, сжигающим трупы, нужна санитарка? Нет, санитарка нужнее нам. Знаешь что, девочка, пойдём-ка с нами, ты нам кое-что расскажешь об унтер-офицере. Я думаю, лейтенанту Джиленксону будет интересно послушать.
— Эй, вы что делаете? — крикнул
