Книга Дела репрессированных московских адвокатов - Д. Б. Шабельников

категорически отклонил обсуждение этого вопроса и отказался от дальнейшего разговора на эту тему.

Вопрос: Следовательно, Вы никакой информации о троцкистах в СССР не передавали? Так ли это?

Ответ: В сентябре месяце 1936 г. я рассказал сотруднику германского посольства Вельк о том, что я слышал об аресте Радека К.[215] и, может быть, Пятакова[216].

Вопрос: Назовите тех лиц, которые Вам сообщили об аресте Радека и Пятакова?

Ответ: Я услыхал об аресте Радека и Пятакова в одном из коллективов членов коллегии защитников, но не могу вспомнить, кто именно рассказал мне об этих арестах.

Вопрос: Какие еще сведения о троцкистах и о их деятельности Вы передавали германскому посольству?

Ответ: Категорически утверждаю, что сведений о троцкистах или о их деятельности я германскому посольству не передавал. Сообщение об аресте Радека и Пятакова я сделал Вельк не в порядке выполнения его просьбы об информации о троцкистах, а в порядке ответа на его вопрос, не знаю ли я, какова участь или судьба Радека и Пятакова, имена которых упоминались на процессе троцкистов Зиновьева, Каменева и др.

Вопрос: Какое вознаграждение Вы получили от германского посольства за передаваемую посольству информацию?

Ответ: Я никакого вознаграждения от германского посольства за передаваемую посольству информацию не получал.

Вопрос: Какие же причины заставили Вас сообщать германскому посольству разведывательные сведения, которые Вы давали в течение почти десяти лет?

Ответ: Эти причины следующие:

1. Моя продолжительная работа в качестве юристкон-сульта в различных германских концессионных предприятиях. В связи с этой работой у меня установился контакт с германским посольством в лице его советника Хильгера.

2. Мое знакомство с Хильгером, которого я встречал еще до империалистической войны 1914 года, поскольку отец его, т. е. Хильгера, имел в то время какую-то торговую контору в Москве.

3. В связи с тем, что я получил высшее образование в Германии, у меня установились германофильские взгляды.

Вопрос: Это неправда. С 1 января 1935 года Вы были зачислены на должность официального сотрудника германского посольства. В это время первые две причины отпали. Следовательно, основной причиной Вашего сотрудничества с германским посольством и Вашей разведывательной деятельности в пользу последнего являются Ваши германофильские взгляды, которые с 1935 года превратились в фашистские. Подтверждаете ли Вы это?

Ответ: Я категорически утверждаю, что я никогда не имел фашистских убеждений и им даже не симпатизировал, и я правдиво и искренне перечислил те причины, которые толкнули меня на мое сотрудничество с германским посольством.

Вормс [подпись] Допросил пом. нач. 12 отделения ОО ГУГБ Лейтенант Государств. безопасности Самсонов [подпись]

л. д. 17

Протокол дополнительного допроса обв. Вормса А.Э.

от 30.12.36 г.

Вопрос: Кому Вы передали персонально в феврале 1936 года доклад о денежной реформе?

Ответ: Этот доклад я составил по предложению Консульского отдела Германского посольства, а именно Гензеля, но этот доклад я передал не Гензелю, а Хильгеру, который пришел в Консульский отдел, когда я принес этот доклад, и, заинтересовавшись им, забрал его. Это был тот самый доклад, в котором я писал, что денежная реформа, проведенная в 1936 г., должна привести к девальвации.

Вопрос: Вам известно политическое лицо Гензеля?

Ответ: Мне известно, что Гензель является членом национал-социалистской (фашистской) партии на основании того, что я видел у Гензеля значок фашистской партии. Я где-то слышал или читал, что только члены партии имеют право носить такого рода значки.

Вопрос: Вы утверждаете, что в этом и в аналогичных докладах, передаваемых Вами в посольство, только выводы и анализ относился к числу данных, не подлежащих оглашению, а фактические материалы Вы брали из официальных источников?

Ответ: Фактические данные я брал только из материалов, которые печатались в советской периодической прессе, книгах, сборниках и т. подобное.

Вопрос: Но Вы располагали и неофициальными фактическими данными, которые не печатаются для всеобщего сведения?

Ответ: Как я уже показывал, лица, работающие в системе советских финансовых органов и сталкивающиеся со мной, рассказывали мне – конфиденциальным образом – о моментах конфиденциального порядка только в тех случаях, когда эти моменты касались производимых мной работ. Но эти материалы не были связаны с темами докладов, которые я передавал в германское посольство.

Вопрос: Вы передали в посольство доклад о денежной реформе в 1936 г. Вам было известно, что материалы по этому поводу не публикуются?

Ответ: Да, я знал об этом. Сотрудник «Экономической жизни», фамилии которого я не помню, сказал мне, что у них имеется указание временно не писать по этому вопросу статей.

Протокол записан с моих слов верно, мною прочтен.

А. Вормс [подпись] Допросил: Зам. нач. I отд. III отд. (Гепштейн[217]) [подпись]

л. д. 18

Протокол дополнительного допроса обв. Вормса А.Э.

от 31.12.36 г.

Вопрос: С какого времени Вы получаете от Германского посольства постоянное жалование?

Ответ: Постоянное жалование я получаю с первого января 1935 г., т. е. с момента ухода юрисконсульта посольства Зоммерфельда. В штат я зачислен не был, но считался внештат. консультантом Консульского отдела Германского посольства.

Вопрос: Какое именно вознаграждение Вы получали?

Ответ: Я получал в месяц 85 марок, причем деньги на руки я не получал, а мне было предоставлено право выписывать из Германии на эту сумму книги. Следуемые мне деньги т. о. оставались в Германии, а у представителя посольства счета на получаемую литературу, и посольство составляло т. о. расчеты.

Вопрос: Сколько денег у вас сейчас находится в Германии?

Ответ: Точной суммы назвать не могу, приблизительно у меня есть в Германии около 2000 (двух тысяч) марок. Эта сумма складывается из остатка гонорара от банка «Берлинер Хандельсгезельшафт» за дело, которое я вел, и некоторые суммы от жалования из посольства.

Вопрос: Нам известно, что за границей Вы имеете значительно большую сумму?

Ответ: Представитель фирмы «Юлиус-бергер» и «Сэмьюэль-Сэмьюэль» – адв. Гессен – должен был в 1931–1932 г. положить на мое имя 600 долларов и пр. 200 фунтов (шестьсот долларов и двести фунтов) за консультацию при заключении ряда договоров этих фирм с советскими организациями. Однако мне неизвестно, были ли эти деньги фактически положены на мое имя; после ареста Гессена я спрашивал его жену, но она ответила мне, что ничего об этом не знает.

Вопрос: Через Германское посольство вы пытались навести справки?

Ответ: Нет, я никогда этого вопроса не затрагивал и никаких справок ни через посольство, ни другим путем не наводил.

Записано с моих слов верно, мною прочтено:

А. Вормс [подпись]

Допросил: Гепштейн (зам. нач. I отд. III отдел) [подпись] 31.12.36

л. д. 19

Постановление

10/III—1937 г. в г. Москве, рассмотрев след. дело № 10923 по обвинению