Книга Школа строгого режима, или Любовь цвета юности - Наталья Штурм

– Что же делать? – жалобно проговорила Таня.

– Вариантов два: ты можешь приехать с кассетой к нам, то есть к брату дяди, или вариант второй – ты возвращаешь кассету откуда взяла.

– Но ведь я так готовилась провести этот вечер с тобой, – продолжала жалобить Татьяна.

– Проведем его втроем. Дядя не смог приехать, здесь только его брат и я. Братик золотой человек, он сразу согласился, хотя, сама понимаешь, мог бы и отказать.

– Ну да, ну да, – поспешно согласилась Таня. И решила рискнуть: – Знаешь, я сегодня отпросилась переночевать у подруги… Может, мы с тобой после фильма в Бирюлево вернемся?

– Может, и вернемся. Посмотрим. Давай приезжай скорее, а то Мурад рано спать ложится, неудобно…

– Хорошо! Лечу!

Танька упаковала еду, прихватила заледеневшую бутылку водки и бегом бросилась по лестнице, навстречу своему счастью.

Мухаммед сам открыл дверь и тут же страстно сгреб ее в охапку.

– Ну наконец-то! Тебя все заждались.

– Маршрутки долго не было от Преображенки… Пришлось идти пешком, и я…

– Да ладно, ладно, потом расскажешь, пойдем, познакомлю тебя…

Мухаммед взял Таню за руку и ввел в большую, ярко освещенную комнату. За накрытым столом сидели двое мужчин.

– А ты сказал, что вдвоем с братом… Здравствуйте, – растерянно кивнула им Таня и тут же ушла на кухню разгружать сумки.

Мухаммед пошел следом за ней, тихо приговаривая:

– Давай без сцен. Это мой друг Казбек из ДАСа, ты с ним по телефону говорила, и мой родственник Мурад. Очень серьезный человек. Очень богатый. Не позорь меня, пожалуйста. Будь приветливой и доброй. Ну? – Он поймал ее руку и поцеловал в ладошку.

– Ладно, я не сержусь. Помоги мне разложить еду по тарелкам, а водку отнеси в комнату.

Мухаммед усмехнулся, блеснул белыми зубами, взял водку и ушел. Когда она внесла в комнату разогретый плов, мужчины уже вовсю смотрели фильм.

– Э-э, как он ей: «Недостаточно стараешься», а? – громко комментировал реплику Марлона Брандо брат Мурад. – Ай, красавец мужик!

Его реплики перекрывались угодливым хохотом Мухаммеда и Казбека.

Таня скромно присела на свободный стул и налила себе гранатового сока.

– Налей девочке водки, что она, как неродная! – шумно-гостеприимно призвал Мурад. – Выпьем за красавицу нашу, чаровницу Танюшу, пусть Аллах ее хранит!

Мужчины опрокинули по рюмке и заговорили на своем языке.

Таня разбавила водку гранатовым соком – все равно было противно. Выпила залпом, как лекарство, и попыталась сосредоточиться на фильме. Но это получалось слабо. Переводчик говорил тихим глухим голосом и в нос, словно был сильно простужен. Копия фильма оказалась неважной, по экрану шли полосы, да и качество изображения оставляло желать лучшего. Но все равно это был шедевр! Это было событие в жизни – просмотр «Последнего танго в Париже»!

Очередной взрыв хохота больно ударил по ушам.

– Ха-ха, «через десять лет ты будешь играть в футбол своими грудями»! – давясь от смеха, повторил за Брандо брат Мурад. – Ну отмачивает корки!

Мухаммед налил Тане снова. Она снова разбавила.

– У тебя сиськи, как у той актрисы, – тихо сказал Мухаммед, но друзья услышали. Смотрели уже не в телевизор, а на Таньку.

Она смутилась и, собрав со стола грязные тарелки, ушла на кухню. Мухаммед поплелся вслед за ней:

– Я хочу тебя!

Танька аж задрожала от радости: ну наконец-то это произойдет! Она дождалась, она все правильно сделала. Теперь он принадлежит ей!

– Солнышко мое, поехали в Бирюлево прямо сейчас! – вцепилась ему в рубашку Таня. – Оставим кассету и поедем.

Мухаммед жадно впился в губы девушки, аки вампир, и, насладившись поцелуем, прошептал:

– Ты проказница. Нельзя так. Я младший здесь, пока старшие не скажут – не могу уйти.

Таня удивилась:

– А если они тут до утра будут сидеть?

– Не, брат Мурад рано спать ложится, он долго не сидит. Пойдем к столу.

Фильм шел так долго, что все устали. Если бы не порнографические сцены, наверное, вообще никто ничего бы не понял. Хотя и с порнографией тоже оказалось не все понятно. У главного героя явно прослеживались проблемы с головой, а девушка его, как глина в руках, – что он хотел, то с нею и делал. «Нельзя так», – размышляла Татьяна, стараясь вникнуть в сюжет. Но тут на экране начали происходить такие извращения, что Таня испугалась. Ей было стыдно смотреть такое, а в компании взрослых мужчин тем более.

Мужчины застыли, глядя в экран, переживали, тяжело дыша. В один момент, когда герой Марлона Брандо лежал на спине девушки, а она пищала и стонала – и явно не от удовольствия, – Таня догадалась, что происходит что-то очень развратное, то, о чем она никогда не слышала и тем более не видела. И при чем здесь кусок масла? Тоже непонятно. Но, судя по реакции мужчин, происходило что-то из ряда вон выходящее. Они переглядывались и многозначительно цокали языками, оценочно поднимая большой палец. Татьяна стеснялась смотреть эту откровенную порнуху и удалилась на кухню ставить чайник. Но когда она вернулась с пирожками – на экране стало еще хуже. В этот раз герой Брандо просил свою девушку засунуть ему два пальца в зад. Это было так печально и непонятно. Зачем только она принесла эту кассету? И смотреть нечего. А говорили, гениальный фильм. Что тут гениального? Старый козел и молодая девчонка трахаются весь фильм как кролики. А где любовь?

Только брат-Мурад оценил картину по-своему:

– Правильный фильм. Сильный…

– А как же любовь? – осторожно спросила Татьяна.

– Какая любовь? Есть одиночество и секс, а все остальное – личные фантазии, – проговорил Мурад, вставая со стула. – Я спать пошел.

Он удалился в спальню, оставив Мухаммеда, Казбека и Таню досматривать фильм.

С уходом брата Таня осмелела и положила руку Мухаммеду на колено.

– Поехали? – шепотом предложила она.

Мухаммед продолжал неотрывно смотреть в экран и не отвечал. Потом налил себе и Казбеку водки. Задумчиво проговорил, глядя на хрустальную игру света в рюмке:

– Почему все так… Почему в фильмах женщины послушные и добрые, а в жизни совсем не так…

Таня вскинула удивленный взгляд на Мухаммеда. О чем он?

– Ты, дорогая, ничего не поняла из этого гениального фильма. Тебе все мой брат ответил. Но ты не поняла… Все зря… Все мои старания напрасны. Тебя не переделать…

Таня не выдержала и повысила голос:

– Да что случилось, ты можешь сказать? Что я не так сделала?!

Мухаммед продолжал спокойно смотреть на мерцающий блеск рюмки и словно разговаривал сам с собой: