Книга Настоящее прошлое. И снова здравствуйте! - Роман Злотников

– И какое место занял? – поинтересовался Козя, когда народ чуть отошел от шока. То ли прыжки помогли, то ли просто акселерация сработала, но в свои десять лет паренек уже почти догнал по росту маму. Так что и в нашей компании он теперь не выглядел особенно мелким.

– Первое, – улыбнулся я. Народ восторженно загудел. Поспорил со взрослым и все равно выиграл…

– Так ты теперь перворазрядник! – восхищенно выдохнул Зема.

– Нет. – Я вздохнул. – По возрасту еще не прохожу. Первый разряд могут присваивать только с десяти лет. А норматив вроде сделал. Мне один мужик там сказал, что вообще едва до КМСа не дотянулся…

– Ну да ничего – еще станешь. – Козя зажмурился. – Вот завидую я тебе: вырастешь в чемпионы – по миру поездишь, по разным странам… Вот я мечтаю побывать в Венеции, – мальчишка плавно провел рукой по воздуху, – каналы посмотреть, гондолы, дворцы всякие…

Я хмыкнул. В прошлой жизни я в Венеции был три раза. Первый раз да – шок. А второй-третий – так, ничего особенного: огромные толпы туристов, грязь и плесень на домах и дворцах, дикие цены в тавернах и магазинчиках. Хотя посмотреть, конечно, есть что – от муранского стекла и до шикарного военно-морского музея в самом конце Славянской пристани. Вернее, там уже пристань называется как-то по-другому, но если идти по Славянской в сторону Садов Биеннале, то мимо не пройдешь. Ну и архитектура, конечно. Причем даже та, которая вся в плесени.

– Ничего, парни, посмотрим еще и на Венецию, – легкомысленно махнул я рукой. – Все посмотрим – и Дворец дожей, и Эйфелеву башню в Париже, и Мачу-Пикчу в Перу, и Ангкор-Ват в Камбодже. По всему миру поездим…

– Ну вот откуда ты про все это знаешь? – с явно чувствуемой завистью в голосе спросил Козя.

– Так книжки читать надо, братан, – хохотнул Зема, – а не только по газетам кулаки отбивать. А то ты, как уперся в кулаки да свои прыжки, больше ничего видеть не хочешь.

Ну, тут он был прав. К настоящему моменту практически все мои знакомые ребята с нашего и соседних дворов вошли в нашу компанию «колочения кулаками по газетным подшивкам». Вследствие чего в овраг теперь по утрам сбегалась толпа в два десятка рыл. Ну если считать с «детдомовскими», число которых, кстати, также увеличилось… Но большая часть, какое-то время потолкавшись там, раскрутила родителей и на то, чтобы они записали их в спортивные секции и в те же «художку» с «музыкалкой». Так что я теперь точно знал, куда нужно идти, чтобы записаться на бокс или самбо. Увы, других видов единоборств у нас в городке не было и не предвиделось… Так что и туда мы теперь ходили веселой гурьбой. И только тройка ребят, в которую входил и Козя, продолжали упорствовать в своей «дворовой» жизни. Что выглядело несколько странно. Поскольку занятия в секциях и кружках в настоящее время вполне себе являлись неким текущим мейстримом. Ибо всяких детских школ, секций и кружков в это время – огромное количество. И отыскать ребенка, не ходящего вообще никуда, то есть хотя бы в Дом пионеров на какой-нибудь кружок по судо- или авиамоделизму, было очень сложно. А у нас тут – на тебе, аж трое таковых! Непорядок! Команду надо развивать…

– Знаешь, Козя, Зема тут вот на сто процентов прав. Если ты хочешь не только вырасти в дылду, но и прожить интересную жизнь – в первую очередь надо напрягать не мышцы, а мозги!

– И как это интересно я их буду напрягать, рисуя карандашиком? – язвительно поинтересовался Козя.

Я кровожадно усмехнулся. Ну, попал парень!

– Козя, – вкрадчиво начал я, – а ты когда-нибудь слышал такое выражение – «мелкая моторика»?

Глава 10

– Почему?

– Да я…

– Молчать! Почему?!

– Да мы…

– Молчать! – Заместитель директора пионерского лагеря «Галактика» по воспитательной работе Диана Александровна кипящим чайником нависала над тремя пионерами, неловко переминающимися перед ней, опустив глаза. Вернее, нет, не над тремя, а над двумя. Третий стоял спокойно и молча смотрел ей в глаза.

– Ну, чего молчите? Сказать нечего?!

– Да вы же сами приказали – молчать! – возмутился этот самый третий.

– Молчать!!! – Диана Александровна едва не задохнулась от возмущения, но сумела-таки немного взять себя в руки и продолжила чуть более спокойным тоном: – Как? Как вам вообще в голову могло прийти такое устроить? Это – конкурс строя и песни! На этом конкурсе исполняются строевые песни, понятно? Строевые! А вы что устроили?! – Она грозно обвела взглядом стоящую перед ней троицу, а затем перевела взгляд на еще двух личностей, также находящихся в этом кабинете.

– Ну а вы что молчите? Тектаров? Хаецкая? Вы-то куда смотрели, а? Это ж вы должны были проконтролировать подготовку отряда к этому конкурсу. Вы же во-жа-ты-е!

– А мы что, плохо прошли строем? – осторожно вступил я.

– А ты вообще молчи, Марков! – взвилась Диана Александровна. – Я же знаю – это все твоя работа! Откуда ты вообще раскопал эту… эту… эту поганую песню?!

Чувствовалось, что она едва удержалась, чтобы не прорычать «антисоветскую», но подобное обвинение было слишком серьезным. Вся «антисоветчина» сейчас в ведении идеологического отдела и КГБ. Так что обвини она нас в этом – и в действие придут такие силы, что достанется всем. И нам, и ей. Ей так уж точно. Потому как не уследила, не предотвратила, не заметила… Ну-с на этом и будем играть.

– Да почему поганую-то? – очень натурально возмутился я. – Вот вы сами посудите – орден Александра Невского разве поганый?

Диана Александровна замолчала, покосилась на стоящих в стороне вожатых нашего отряда, студентов педагогического техникума из Калуги Кольку Тектарова и Майю Хаецкую, после чего насупилась и, поджав губы, недовольно произнесла:

– А это-то тут при чем?

– Нет, вы ответьте! Орден Александра Невского, учрежденный в самый разгар Великой Отечественной войны в сорок втором году, – поганый или нет?

– Конечно нет! Что ты мне тут голову морочишь? И какое это имеет отношение к вашей песне? При чем тут легионы всякие, императоры, сирийские города? Как у тебя только совести хватило такую песню на конкурс притащить?

– А я сейчас объясню, – пообещал я.

Но замдиректора попыталась меня прервать:

– Да что ты мне тут демагогию-то разводишь со своим орденом!

– Да потому что он так назван в честь князя! – И я вкрадчиво поинтересовался: – А не напомните мне, кто у нас такие князья?

Диана Александровна запнулась, впав в легкий ступор. А я тут же перешел в наступление:

– А ведь он не один. У нас еще есть ордена Суворова и Кутузова. Оба, между прочим, аристократы Российской империи. Империи! И их полководческие достижения пришлись как раз на те времена, когда Москва официально именовалась Третьим Римом! – Я сделал театральную паузу, после чего припечатал: – Они что, тоже тьфу? Нет, вы мне скажите? Скажите: Марков, твои Кутузов, Суворов и Нахимов – полные уроды, потому что были аристократами и служили императору. И их нужно публично гнобить и проклинать! А суворовские и нахимовские училища назвали так какие-то идиоты, о чем надо немедленно написать в идеологический отдел обкома. Так я напишу – за мной не заржавеет! И на вас сошлюсь. Вам тогда точно сразу грамоту дадут. А то и орден… Вы только скажите!