Книга Славный парень - Дин Кунц

Тим не ответил.

Какое-то время они молчали.

— Я все думаю... что же я такого сделала? — первой заговорила Линда. — Я же ничего не сделала.

— Причина не в том, что ты сделала.

— Тогда в чем?

— Ты что-то знаешь.

Эти зеленые глаза вновь всмотрелись в него, стараясь вскрыть, словно консервную банку.

— Ты знаешь что-то такое, что может принести кому-то серьезный урон.

— Я долгие годы писала эти убогие романы. Я ничего ни о ком не знаю.

— Ты даже не знаешь, что ты знаешь.

— Это точно.

— Что-то ты услышала, что-то увидела. И тогда это ничего не значило.

— Когда?

Тим пожал плечами.

— В прошлом месяце. Годом раньше. Когда угодно.

— Слишком многое придется вспомнить.

— Лучше и не пытаться. Тогда это представлялось сущей ерундой, не будет казаться чем-то другим и теперь.

— Она хотят убить меня из-за какой-то ерунды, которую я даже не могу вспомнить?

— Не ерунды. Это что-то важное. Важное для них, несущественное для тебя. Я практически уверен, что так оно и есть. Думал об этом с тех пор, как он появился в отеле.

— Ты думал об этом с того момента, как я открыла дверь и впервые тебя увидела.

— Ты сказала, что в такой большой голове, как моя, обязательно должны быть мозги. Ты замерзла?

— Меня трясет. Но не от того, что я промокла. Узел затягивается все туже?

— Знаешь, как бы туго ни затягивался узел, ты всегда можешь перерезать веревку.

— Если все так серьезно, выхода может и не быть.

— Выход есть всегда, — возразил Тим. — Просто о некоторых вариантах не хочется думать.

Она нервно рассмеялась.

Вновь они какое-то время молчали.

Тим сидел, положив кулаки на колени, и, проехав милю или две, она положила левую руку на его правый кулак.

Он повернул руку ладонью вверх, раскрыл, обхватил ее пальцы своими.

Время от времени автобус останавливался, в салон заходили новые люди, иногда один-два человека выходили. Никто из новых пассажиров вроде бы не жаждал их смерти.

Глава 31

Пит Санто склонился над рулем «Меркури Маунтинер» в квартале от собственного дома.

Когда он заглушил двигатель и выключил наружное освещение, Зоя перебралась на переднее пассажирское сиденье.

Вдвоем они наблюдали за улицей и ждали. Изредка он почесывал ей шею и за ушами.

Ближайший уличный фонарь находился достаточно далеко, чтобы не подсвечивать салон внедорожника. Широкая крона пинии, под которой они расположились, укутывала бы их тенью и после восхода солнца.

Лишь часом раньше Пит и представить себе не мог, что наступит день, когда он будет вести наблюдение за собственным домом. Стоило ли жить на свете, когда твое питье — паранойя, а пища — насилие?

Пит предполагал, что они приедут ещё до рассвета. Но фактически они нагрянули через десять минут после того, как он заступил на вахту под пинией.

«Субербан» остановился перед домом, под фонарем. Вероятно, гости не считали нужным скрываться.

Трое мужчин выбрались из кабины. Несмотря на расстояние и плащи, не возникало сомнений относительно рода их деятельности.

Пит потерял их из виду, как только они направились к дому. С того места, где стоял его «Меркури», дом он видеть не мог, только улицу перед ним.

Он предположил, что один из троицы сразу направился к заднему крыльцу.

Пит не знал, удостоверения какого правоохранительного ведомства ему бы предъявили, но, конечно же, они бы перекрыли жетон полицейского детектива. Может, эти парни представились бы агентами ФБР или Агентства национальной безопасности. Может, Секретной службы или Министерства внутренней безопасности.

Мысленным ухом он услышал дверной звонок.

Скорее всего, их жетоны и удостоверения с фотографиями были такими же настоящими, как и многочисленные водительские удостоверения Кравета.

Если бы Пит не убежал с Зоей, ему пришлось бы принимать этих мужчин за настоящих агентов. Потому что, возможно, они ими и были.

Но при любом раскладе прибыли они с тем, чтобы сказать ему: оставь в покое этого улыбающегося парня со всеми его водительскими удостоверениями, забудь про убийства в «Сливках и сахаре».

Они бы сказали, что он сует свой нос в некое особо важное расследование, которое ведется в масштабах всей страны. Или что речь идет о национальной безопасности. В любом случае расследование это никак не подпадало под юрисдикцию городского копа.

Если бы Пит остался дома, эта компания, возможно, помешала бы ему и дальше помогать Тиму и Линде.

Теперь они, должно быть, звонили второй раз и обсуждали свои дальнейшие действия.

Зоя учащенно задышала.

— Хорошая девочка, — прошептал он. — Милая, хорошая девочка.

Он сомневался, что они позвонят в третий раз.

Прошла минута. Две. Три.

Они не относились к тем благовоспитанным людям, которые уселись бы в кресла-качалки на крыльце и принялись болтать о бейсболе, дожидаясь возвращения Пита.

Они вошли в дом. Кем бы они себя ни выставляли, не были они федеральными агентами. Работали не на государство.

Возможно, сейчас они вынимали из компьютера жесткий диск, чтобы посмотреть, что ещё он нарыл до того, как его засекли на водительских удостоверениях Кравета.

Они могли спрятать в доме наркотики так, что он не смог их найти. А потом, при необходимости, провести рейд и конфисковать достаточно кокаина, чтобы определить его в оптовые торговцы.

—Милая девочка. Милая, милая, хорошая девочка.

Он завел двигатель, развернулся и, отъезжая, включил фары.

Дождь, словно масло в контейнере для жарки, скворчал на мостовой.

Когда он проехал два квартала, зазвонил мобильник.

Осторожность подсказывала, что звонок лучше проигнорировать. Пит отбросил крышку, потому что звонить мог Тим.

Определитель указал, что звонит Хитч Ломбард. На этот раз начальник отдела расследований не смог бы прикрыться озабоченностью о здоровье одного из своих подчиненных.

Пит захлопнул крышку, не приняв вызова.

Дыхание Зои выровнялось. Она смотрела в окно пассажирской дверцы. Обожала поездки на автомобиле.

Для нее ночь внезапно обернулась к лучшему.

Помимо жесткого диска компьютера, незваные гости могли взять и печенье матери, предварительно его не попробовав. Пит очень надеялся, что кто- то из них сломает о печенье зуб.