Книга Феррус Манус: Горгон Медузы - Дэвид Гаймер

Этот участок кальдеры, относительно пологий, располагался таким образом, что на него не попадали лучи ближайших звезд, дающие толику тепла. Здесь находился самый толстый и устойчивый ледник в окрестностях, на котором и развернули основные силы «молота» Дюкейна.

Дисплей Габриэля по-прежнему отображал сообщения о менее крупных высадках пехоты и бронетехники, занимавших позиции для окружения кратера, хотя Сантар не нуждался в таких отчетах. Пока он разбирался в тонкостях настройки рунного экрана, отдаленный гул сражения пронзил треск одиночного выстрела.

Примерно три секунды терминаторы продолжали брести вперед, как будто ничего не случилось. Затем ауспик-специалист ордена, Йораан, который выделялся среди братьев подрагивающей сенсорной антенной на броне, рухнул. На его шлеме проступили красные пятна.

«Черт!»

Прошло еще около трех секунд. Терминаторы все так же грузно шагали вниз по склону, слишком грузные, чтобы остановиться.

«Черт!»

С ледяного выступа над десантными капсулами донеслись отголоски болтерных выстрелов, и скрупулезно очищенный дисплей Сантара внезапно заполнился ауспик-откликами.

Более проворные отделения прорыва и тактические легионеры развернулись к противнику, но их методично перебили. Габриэль и сотня лучших воинов X легиона все это время топали и сползали ко дну кратера.

— Назад! — взревел Сантар в вокс-канал и через решетки усилителей. — Назад, к десантным капсулам! Укроемся за ними и примем бой!

Контрольные программы зарегистрировали попадания в спину и руку, без пробития брони. Дрожа от ярости, Габриэль вывернул кисть с комбиболтером и выпустил шквал снарядов в пелену испарений позади себя.

Он мог вынести поражение, но не смириться с унижением.

Сантар наконец сумел прервать спуск. Лед у него под ногами шипел и пузырился, трескался под тяжестью легионера и окатывал его сабатоны кипящим этаном.

Не успел Габриэль выбрать подходящую цель для своего гнева, как его внимание привлекло мощное гудение по меньшей мере двадцати перегруженных от холода суспензорно-репульсорных двигателей. Эскадрон гравициклов пронзил морозную дымку, словно пучок метательных ножей. Их пурпурные капоты, покрытые обколотой коркой льда, украшали стилизованные изображения лошадей. На передних обтекателях гордо лучились золотом палатинские аквилы. Машины обстреляли катафрактов, которые разворачивались в сторону первой засады, и уложили двоих из них. Пока Сантар и уцелевшие воины наводили тяжелые пушки, от гравициклов остался лишь еле слышный шум турбин.

— Я думал, брат, в этом конфликте ты играешь роль героя! — злобно крикнул им вслед Габриэль. Он просканировал испарения всем приборным комплексом доспеха, но обнаружил только ложные сигналы и помехи. Сантар выругался, проклиная потерю ауспик-специалиста. — Какой же герой так труслив в сражении?

— Тот, что побеждает, капитан, — донесся из мглы бестелесный голос. — Тот, что побеждает всегда.

Новый буран очередей поверг нескольких терминаторов, однако броня нового образца в целом справилась с обстрелом, и катафракты выстроились оборонительным кольцом. На их эбеново-черных доспехах алели пятна краски.

Как только стихли отголоски стрельбы, из тумана выкристаллизовались воины III легиона.

Их пышно украшенную броню покрывали узоры эбру[5] и агиографические[6] изображения. Мягкие сочленения обтягивал тонкий шелк, трепетавший от легчайших движений. Поверх доспехов Дети Императора носили длинные красные плащи с искусно сработанными застежками. В их снаряжение входило разнообразное оружие ближнего боя, причем многие держали по клинку в каждой руке.

Сантар с досадой заметил среди противников Железных Рук. Он увидел Венерация Уриена. Великан, сложением напоминавший самца грокса, сжимал в кулаках, обмотанных цепями, два огромных силовых топора. Вместе с ним бывших братьев атаковал Харик Морн, обхвативший ценной меч обеими руками, будто мясник. Габриэль выпустил в кирасу Харика весь магазин, и смешанный отряд фехтовальщиков III легиона обрушился на стену железной брони.

Точнее, не совсем обрушился. Мечники обтекали преграду, словно туман. Они уклонялись от ударов, обходили блоки, проскальзывали в бреши построения, чтобы атаковать более громоздких неприятелей со всех сторон. Сантар знал, что Уриен и Морн — лучшие бойцы клана, и не сомневался, что других неприятелей выбрали из самых умелых воинов 2-й роты Детей Императора.

То, что они пришли за ним, а не за Дюкейном, слегка обрадовало Габриэля.

— Ты мертвец, капитан.

Сантар повернул голову в сторону говорящего. Поразительно громадный доспех повторил движение с секундной задержкой.

Пурпур на броне капитана Акурдуаны по большей части уступил место золоту. По левой стороне нагрудника и дальше по руке спускалась изящная вязь его личной тугры[7]. Палатинская аквила, распростершая крылья на кирасе, так походила на живую птицу, что, казалось, сейчас взлетит. С верхушки шлема струился плюмаж из конского волоса, за плечами трепетал алый плащ. Стрелки на утесах палили из болтеров во всех, кто оказывался в радиусе шести метров от их командира, — но не в Габриэля. Очевидно, капитан приберегал его для себя.

Акурдуана, вооруженный двумя длинными мечами, счел необходимым вытащить только один. Другой клинок он демонстративно оставил висеть на бедре, в ножнах из желтого шелка. Ходили слухи, что капитан хорош, что он не знает себе равных в Третьем.

Сантар служил в другом легионе.

— Нет. Еще нет.

— Это уже тонкости. — Пожав плечами, Акурдуана бросился в атаку.

Габриэль отступил на шаг, но доспех оказался слишком громоздким и медленным, поэтому он принял косой удар клинка на кирасу и отмахнулся молниевым когтем. С таким оружием Сантару хватило бы одного попадания. Воздух вспыхнул, рассеченный энергетическим полем лезвий, но мечник уклонился так легко, словно прочел замысел неприятеля на лицевой пластине его шлема.

Растянутый шаг в сторону, резкий разворот, почти небрежный выпад — и латная перчатка Габриэля от слабого касания клинка стукнулась о вечный лед.

Гейзер мгновенно растаявшего этана врезался Сантару в шлем с такой силой, что воин запрокинул голову, упершись шеей в кабели горжета, и завалился на спину.

Он попытался встать, но лед под ним испарялся, мешая подняться, и Габриэль завыл от бессилия. Со звуком, похожим на вздох, Акурдуана приставил меч к герметичной прокладке над горлом Сантара.