Книга Свидание у алтаря - Кэти Максвелл

— Завтра утром получите сполна, — беззаботно ответил адмирал.

— Ты что, делаешь ставки по любому поводу? — ужаснулся Гэвин.

— Только если уверен, что выиграю, — уверил его Ров, скрестив ноги и откинувшись на стуле. — К примеру, я поставил на то, что сделаю Сирену своей любовницей раньше, чем любой другой из этого зала.

— Это же смешно, — ответил Гэвин, радуясь, что речь зашла о том, о чем он и собирался поговорить.

— Разве? — нисколько не смущаясь, спросил Ров. Он вынул табакерку и взял щепотку табака. — Может, ты хочешь поставить против меня? — добавил он, смачно чихнув.

— Я не трачу деньги на порочных женщин, — ответил Гэвин.

— Сирена — больше, чем просто женщина, — назидательно, словно простачку, начал объяснять Дэниэлс. — Ты разве не знаешь, кто она? Тогда зачем же ты сюда пришел?

— Нет, Гэвин не знает, — сказал Ров. — Уверен, на ее прошлом представлении несколько лет назад его не было.

Дэниэлс хихикнул, думая о чем-то своем.

— Что ж, тогда вы получите истинное наслаждение, ваша светлость. Это прекраснейшее создание на земле. Похитила все до единого мужские сердца и исчезла бесследно.

— Исчезла? — переспросил Гэвин.

— Ага, — ответил Ров. — Когда здесь впервые ставили «Озорное ревю», она была королевой сцены. Господи, я никогда не видел ничего более чарующего. Не было ни одного человека в театре, который не хотел бы ее.

— Да уж, это точно, — подтвердил Дэниэлс.

— Но она пропала, и никто, включая директоров театра, не мог сказать нам, кто она и куда уехала. Уж я-то знаю — потратил немалые деньги, чтобы разузнать о ней хоть что-нибудь. Но сегодня Сирена снова здесь, и теперь она от меня не уйдет, клянусь! Только не сегодня.

— Ты что, намереваешься выследить ее? — спросил Гэвин.

— Несомненно, Бейнтон, — рассмеялся Ров. — Она актриса. Это честная игра. Они только этого и ждут.

— Но ты не оленя загоняешь. Она человек.

— И весьма хорошенький, — без смущения согласился Ров. — Погоди, сам увидишь. Ты тоже захочешь начать охоту… Хотя нет, ты не станешь содержать любовницу.

Это был их старый спор. Ров не понимал, почему Гэвин не пользуется своим положением герцога, чтобы в изобилии получать женские ласки.

— Ты подозрительно напоминаешь мне монаха, — любил повторять он, и это было шуткой лишь наполовину.

Если бы он знал правду, то просто высмеял бы Гэвина… Потому что Гэвину еще только предстояло «познать» женщину, как любили выражаться толкователи Библии.

Не то чтобы ему этого не хотелось. Он отчаянно хотел секса. Он жаждал почувствовать нежность женщины, жены, друга.

Однако герцогский титул требовал, чтобы его невеста была девственницей. Иначе, как убеждал его отец, откуда ему будет известно, что его отпрыски — действительно его дети?

А если его невеста должна быть девственницей, то разве не должен и он тоже сохранить невинность? Гэвин слышал о том, что в старину рыцари хранили безбрачие, пока с них не снимали обет, и эта идея поразила его воображение. К тому же отец не оставлял ему времени, чтобы распутничать вместе с Ровом и другими молодыми людьми. Он был просто неутомимым учителем и надсмотрщиком для своего старшего сына.

Решив подождать до женитьбы, Гэвин просто не предполагал, что ждать придется так долго. В конце концов, еще с детских лет он был помолвлен с богатой наследницей Элин Моррис. Однако смерть его отца, а затем и ее любимой матери вынудили их отложить свадьбу на несколько лет. Ждать пришлось слишком долго, и Элин вышла замуж за его младшего брата Бена. То была настоящая любовь, и Гэвин не мог настаивать на том, чтобы Элин сдержала данное ему слово.

И вот, в свои тридцать три года, совершенно неопытный, он сидел в комнате, где каждый мужчина заявлял, что знает все женские тайны — во всяком случае, об этом они кричали овечкам, скакавшим по сцене. А Ров был настолько уверен в своей мужественности, что даже заключил пари, поставив на то, что сделает Сирену своей любовницей.

Неудивительно, что Гэвину было одиноко. Ему хотелось верить, что в супружеской постели, в узах, связывающих тела и души мужчины и женщины, есть нечто святое.

— А что, если ты проиграешь свое пари? — спросил он своего самодовольно ухмыляющегося друга.

— Я выиграю.

— А если нет? — настаивал Гэвин, надеясь заставить Рова задуматься о том, что он делает.

— Всегда можно достать денег, — загадочно ответил Ров, и Гэвин понял, что он должен сместить друга с поста председателя комитетов.

Вероятно, не обойдется без неприятностей. Не только для самого Рова, но и для Джейн. Как же взяться за это дело деликатно?

Овечки закончили свой танец наклонами — настолько низкими, чтобы зрители увидели голые ягодицы под их глупыми костюмами. Толпа мужчин одобрительно загудела и затихла в ожидании.

— Время выхода Сирены, — прошептал Дэниэлс, наклоняясь вперед. Даже Харрис и Краудер привстали на стульях.

Филипс поднялся с пола и сонным голосом произнес:

— Я что, ее пропустил?

На него зашикали, и Гэвин поймал себя на том, что тоже напряженно смотрит на сцену.

Сирена. Таинственная женщина. Никому не известно, кто она, но все до единого в этом театре ждут ее появления. И все знают о хвастливом пари Рова. Это придавало вечеру пикантности и напряженности.

И тут в тишине, словно пение птицы, зазвучал чистый и сильный женский голос. Его звуки заполнили весь театр. Гэвин огляделся, ожидая, что она выйдет на сцену из-за кулис.

Вместо этого сверху опустилась толстая шелковая веревка. Вокруг нее обвилось невероятное золотое создание с черными, словно ночь, волосами. Полупрозрачное, легкое, как воздух, платье облегало ее округлые формы и полную грудь. Лицо скрывала сверкающая драгоценностями маска. Полные, сочные губы слегка улыбались. Сквозь юбку виднелись стройные ножки с босыми ступнями.

Реакция Гэвина была немедленной, и игнорировать ее было невозможно. Более прекрасного создания он никогда не видел.

Ему пришлось встать. Он не мог сидеть на месте и был не единственным в этом театре, кто встретил Сирену стоя. Ров аплодировал и поднимал руки, словно приветствуя ее гостеприимным жестом. Сэр Джон возбужденно хихикал. Все остальные мужчины в ложе, включая двоих молодых мошенников, замерли в восхищении.

Она была не просто актрисой.

Это была богиня, и, верная своему имени, она обладала властью привлекать и соблазнять мужчин, когда хотела. Теперь Гэвин понял, почему в театре не было свободных мест. Теперь он осознавал, что, единожды увидев эту женщину, ее невозможно забыть.

Веревка медленно повернулась.

Подняв одну ногу, она согнула ее в колене. Грациозным жестом обвила веревку одной рукой и начала раскачиваться вперед-назад. Легкая полупрозрачная юбка, колеблясь, подчеркивала изящные округлости бедер, а может быть, открывала и нечто большее. Нечто столь мучительно искушающее, что мужчина готов был отдать за это душу.