Книга Прежде чем он согрешит - Блейк Пирс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Если только убийца заранее не изучил местность и не узнал, в какое время после полуночи здесь наиболее безлюдно», – предположил Эллингтон.
«Есть возможность посмотреть видео с камер?» – спросила Макензи.
«Нет. Мы всё проверили. Агент Ярдли даже созвонилась с владельцами соседних зданий. Камеры видеонаблюдения оказались только у одного из них, и те выходят на противоположную от церкви сторону. Здесь нам не повезло».
К ним подошёл ещё один криминалист. В руках у него был пластиковый пакет среднего размера, в котором лежали два больших железных гвоздя и кусок каната. Гвозди были все в крови, которая перепачкала и внутреннюю сторону пакета.
«Это железнодорожные костыли?» – спросила Макензи.
«Вероятно, – сказал эксперт. – Но если и так, то это их миниатюрная версия. Такие используют в строительстве курятников или загонов для скота».
«Как скоро вы получите результаты их анализа?» – спросила Макензи.
Мужчина пожал плечами. «Может, в середине дня. Скажите, что именно вас интересует, и я постараюсь узнать результат как можно раньше».
«Постарайтесь выяснить, чем убийца забивал гвозди. Это можно узнать по рисунку шляпки?»
«Да, думаю, мы сможем это выяснить. У нас уже есть всё, что нужно, чтобы начать работу. Тело у нас, и оно не попадёт к коронеру, пока мы с ним не закончим. С дверей и крыльца сняли отпечатки. Мы дадим вам знать, если что-нибудь найдём».
«Спасибо», – сказала Макензи.
«Извините, что пришлось передвинуть тело. Начинало светать, а мы не хотели, чтобы его фото оказалось на страницах всех сегодняшних газет, а может, и завтрашних тоже».
«Всё в порядке. Я понимаю».
После последних слов Макензи развернулась и снова посмотрела на створчатые двери, дав негласно понять, что разговор с криминалистами окончен. Она пыталась представить, как среди ночи кто-то тащит тело по узкой лужайке, а потом вверх по ступеням. Свет от уличных фонарей не попадал на двери. Передний фасад церкви тоже никак не освещался, поэтому ночью вход находился в полной темноте.
«Возможно, у убийцы было больше времени на то, чтобы сотворить такое, чем я изначально подумала», – решила она.
«Какая странная просьба, – сказал Эллингтон. – У тебя появились догадки?»
«Пока не знаю. Единственное, что я могу сказать наверняка, это то, что потребуется немалая сила и упорство, чтобы в одиночку поднять тело с земли и прибить руки к дверям. Если для этого использовалась кувалда, значит, убийц было несколько – один держал жертву над землёй и вытягивал руку, а второй вбивал гвоздь».
«Ну и картинка вырисовывается, скажи?» – заметил Эллингтон.
Макензи кивнула и начала фотографировать место преступления на телефон. В голове вновь пронеслась мысль о распятии, заставив её вспомнить первое дело, в котором оно фигурировало; дело, которым она занималась ещё в Небраске и благодаря которому попала в поле зрения Бюро.
«Страшила», – подумала она. – Боже, когда-нибудь я смогу о нём забыть?»
Позади неё солнце начало подниматься над горизонтом, освещая новый день первыми лучами. Тень Макензи медленно заползла на ступени церкви, и она попыталась отмахнуться от мысли о том, что та была очень похожа на крест.
В памяти вновь всплыл убийца по прозвищу «Страшила».
«Может, так и надо, – с надеждой подумала Макензи. – Может, когда я закрою это дело, меня перестанут преследовать воспоминания о распятых в кукурузных полях женщинах». Однако посмотрев в сторону запятнанных кровью дверей пресвитерианской церкви Краеугольного Камня, она с горечью поняла, что это был не больше, чем самообман.
В следующие полчаса Макензи узнала немало информации о преподобном Неде Таттле. Во-первых, из семьи у него были двое сыновей и сестра. Жена бросила его восемь лет назад и вместе с любовником, с которым у неё целый год до этого был роман, переехала в Остин, штат Техас. Оба сына проживали в районе Джорджтауна. К ним в первую очередь и направились Макензи с Эллингтоном. Макензи припарковала машину у квартиры Брайана Таттла в 6:30 утра. Агент, который говорил с семьёй, сообщил, что сейчас в квартире находились оба брата, чтобы ответить на вопросы о смерти отца.
Макензи немного удивилась, войдя в квартиру Брайана Таттла. Она ожидала увидеть убитых горем сыновей, разбитых потерей благочестивого родителя. Она застала братьев сидящими за небольшим обеденным столом на кухне. Оба пили кофе. Двадцатидвухлетний Брайан Таттл ел кашу, а девятнадцатилетний Эдди Таттл рассеянно макал вафлю в сироп.
«Я не совсем понимаю, на какую помощь вы рассчитываете, – сказал Брайан. – Мы не особенно ладили с отцом».
«Могу я спросить почему?» – спросила Макензи.
«Потому что мы прекратили с ним всякое общение, когда он с головой ушёл в церковь».
«А вы не верите в Бога?» – спросил Эллингтон.
«Не знаю, – сказал Брайан. – Наверное, я агностик».
«Я верю в Бога, – сказал Эдди, – но отец… вознёс веру на новый уровень. Например, когда он узнал об измене матери, он ничего не сделал. Спустя два дня он простил и её, и парня, с которым она ему изменяла. Он сказал, что прощает их, как должен прощать истинный христианин. О разводе он и слышать не хотел».
«Да, – добавил Брайан. – Мать решила, что отцу на неё наплевать, наплевать на её измену и бросила его. Он даже не попытался её остановить».
«Отец пытался наладить с вами контакт после ухода жены?»
«О да, – ответил Брайан. – Каждое субботнее утро он умолял нас прийти в церковь».
«Кроме этого, – добавил Эдди, – всю неделю он был слишком занят, чтобы с нами увидеться, даже если мы этого хотели. Он либо находился в церкви, либо занимался благотворительностью, либо навещал больных в больницах».
«Когда в последний раз вы с ним разговаривали?» – спросила Макензи.
Братья в раздумьях посмотрели друг на друга. «Сложно сказать, – начал Брайан. – Возможно, месяц назад. Разговор был ни о чём. Он спрашивал всё об одном и том же: как дела на работе, с кем я встречаюсь и так далее».
«Получается, мы можем смело заявлять, что вы оба связи с отцом не поддерживали?»
«Да», – ответил Эдди.
Он опустил глаза, съедаемый сожалением. Макензи и раньше видела подобную реакцию. Она могла спорить, что не пройдёт и часа, как хотя бы один из братьев будет рыдать в подушку, понимая, что больше у них не было отца, которого им так и не удалось узнать ближе.
«А вы не знаете, кто с ним близко общался? – спросила она. – У него были друзья?»
«Только настоятель церкви, – сказал Эдди, – главный священник прихода».
«Разве ваш отец не был настоятелем?» – спросила Макензи.
