Книга Изгнанники Нирваны - Константин Мзареулов

Бряцая доспехами, к братьям подъехал граф Ренк, назначенный командовать тяжелой кавалерией. Удачливый полководец и дуэлянт зычно попросил разрешения обратиться, после чего сказал чуть потише:

— Ваши высочества, мы не можем штурмовать крепость. Сил не хватит.

— Сам вижу, что придется переходить к осаде, — процедил Вервольф. — Смилодон, сколько времени понадобится, чтобы сколотить десятитысячное войско из жителей Нирваны?

— Сто дней, ваше высочество, — мгновенно отозвался воевода. — Но и после этого я бы не решился бросаться на такие стены.

Гневно посмотрев на старого воина, Вервольф осведомился:

— У тебя есть какие-то соображения?

Смилодон кивнул и предложил поочередно атаковать передовые укрепления, истребляя по частям живую силу гверфов.

— Неплохая мысль, — согласился Фауст. — По слухам, все укрепления соединены с цитаделью подземными ходами. Если возьмем любой форт, можно будет прорваться в цитадель.

— С какого форта начнем? — оживился Вервольф. Обрадованный легкостью, с которой властители одобрили его замысел, воевода сообщил:

— Мои гоплиты стоят напротив Западного укрепления. Прикажете начинать?

— Не спеши, я пойду с вами, — сказал Фауст. — И пригони сюда дюжину-другую пленных гверфов. Нам понадобятся смертники.

Этот прием Фауст видел в нескольких фильмах о войнах античной эпохи. Сам он в те годы не существовал даже в проекте, поскольку современником Юлия Цезаря и царя Вавилонии Хаммурапи был его дед, да и тот едва отметил совершеннолетие. Тем не менее искусство, в том числе и военное, сохранило память о «черепахе», и тесно сдвинутые щиты гоплитов образовали закрытую спереди, сверху и с боков коробку. Под прикрытием этого составного панциря отряд ускоренным шагом бросился к Западному форту. Гверфы, забеспокоившись, осыпали атакующую колонну стрелами, которые, не причиняя вреда, отскакивали от титановых пластин.

Бежавший в первом ряду Фауст следил за дорогой сквозь щель между двумя щитами. В трехстах ярдах от каменной стены форта атакующие наткнулись на первый ров, заполненный источавшими резкий запах нефтепродуктами. Насыщенная углеводородами дрянь немедленно загорелась, огородив укрепление огненным барьером.

Презрительно фыркнув, герцог призвал мощь, подчиненную перстню. Силовые струны погасили пламя и проложили невидимый мост через глубокую канаву, опоясавшую форт.

— Вперед! — скомандовал колдун. — Не бойтесь, пройдем.

Солдаты нерешительно топтались, но в конце концов почтение к прославленному чародею взяло верх над естественными опасениями. Первая шеренга пехотинцев неуверенно поставила ноги в пустоту над рвом, с удивлением ощутив опору под ступнями. Восторженно вопя, «черепаха» преодолела препятствие и устремилась к каменной махине, украшенной бойницами и набитой свинорылыми врагами. Однако через полсотни шагов Фаусту пришлось надорвать голосовые связки, пытаясь сдержать излишне торопливых солдатиков.

— Стоять, говорю! — сипел он, отвешивая тумаки, — Всем стоять!

Колонна остановилась. Фауст напряженно сканировал полосу каменистого грунта, отделявшую отряд от форта. Впереди явно имелась какая-то магическая каверза, и он даже догадывался, какая именно. По его приказу солдаты вытолкнули из-под составного панциря пяток гверфов, велев пленникам скакать к своим. Те послушно побежали, оставляя на почве отпечатки раздвоенных копыт, однако на полпути склон холма разверзся у них под ногами. Открылся потайной ров — прекрасная ловушка для неосторожных.

Следующий этап штурма был прост, как заклинание для разгона ливневых облаков над Атакамой. Вмонтированная в перстень Чешуйка — в Амбере и Хаосе эти Амулеты почему-то называли спаикардами — перенесла колонну через лишенное невидимости препятствие, на дне которого корчились рухнувшие с трехметровой высоты гверфы. Затем удар силового тарана в щепки разнес окованную медными листами дверь укрепления.

Издавая воинственные вопли, гоплиты бросились внутрь форта, круша оборонявшихся мечами, секирами и шестоперами. В стремительной сече на нижнем ярусе они покрошили почти половину гарнизона, и опьяненная успехом пехота волнами расплескалась по казематам, добивая уцелевших полузверей. Когда артаньянцы, зачистив первый этаж, двинулись вверх по лестницам, гверфы сообразили, что пришло время сложить оружие и молить о пощаде.

— Перебьем этих кабанов, а потом поджарим, — предложил, сверкая клыками, Смилодон. — Давно не жрал столько сладенькой свининки!

— Не усердствуй, — посоветовал Фауст. — Королевству, нужны рабы. И организуй прочесывание помещений — может, где-то затаились особо тупые фанатики

Сам он, прихватив десяток гоплитов, спустился в подземелье, где с помощью магического зрения быстро отыскал дверь подземного хода. Они прошли около трехсот шагов по узкому тоннелю и уткнулись в капитальный завал — успевшие сбежать из форта гверфы обрушили своды. Теперь цитадель была отрезана от Западного укрепления.

Обозленный и разочарованный герцог приказал выставить пост охраны на случай, если гверфы попытаются разобрать завал. Поднимаясь по лестнице, он прикинул, сколько понадобится землекопов и времени, чтобы расчистить подземный ход. Расчеты не слишком обнадеживали.

Продолжая обдумывать ситуацию, Фауст поднялся на плоскую крышу форта, откуда открывался прекрасный обзор на много миль вокруг. Солнце склонилось над освобожденным городом, море на севере было абсолютно пустынным — ни одного паруса на изумрудном зеркале, только рябь от белеющих барашков слабых волн. К востоку громоздились башни цитадели, оседлавшей Бирнумскую вершину. Лучи заходящего светила слепили свинячьи глазки вражеских лучников, но те остервенело посылали тучи стрел в одинокую фигуру на крыше форта.

Обстрел не беспокоил Фауста: Амулет создавал сферу, отражавшую оперенные стрелы с тяжелыми наконечниками. Чуть больше внимания герцог уделил отряду гверфов, который вышел из ворот цитадели и направлялся в их сторону. Предпринятая противником контратака от души развеселила чародея. Добродушно посмеиваясь, он позволил врагу подойти к внешнему рву, на дне которого поблескивали нефтяные разводы. Когда свинорылые попытались форсировать траншею, Фауст послал заклинание, воспламенившее горючую жидкость.

Повторных вылазок, к сожалению, не последовало — вероятно, командир гверфов догадался, что не следует посылать на верную гибель и без того немногочисленные остатки крепостного гарнизона.

Когда сгустился вечер, Фауст вернулся в лагерь, не обращая внимания на град стрел, которым салютовали ему засевшие в цитадели гверфы. Войско приветствовало победителя какофонией возгласов и ударами клинков по броне, визгом походных труб и дробью барабанов. Уведя брата в свой шатер, Вервольф сказал с воодушевлением:

— Недурно получилось. Если даже малый Амулет произвел такой эффект, то завтра мы объединим усилия и ворвемся в крепость,

— Не выйдет — Фауст не без сожаления охладил его энтузиазм. — Наш дедуля перестарался. Вокруг цитадели совершенно непроницаемый барьер потенциальных и кинетических сил. Они отшвырнут и раздавят любого, кто окружит себя сферой силовых линий.