Книга Медиум с Саутгемптон-роу - Энн Перри

Дерзкий ответ замер на языке Томаса. Поручение Наррэуэя казалось ему совершенно невыполнимым. Понимает ли он, какова реальная власть «Узкого круга»? Это тайное общество, члены которого поклялись поддерживать друг друга, невзирая на собственные выгоды или преданность иным ценностям. Существовало множество тайных ячеек, но каждый член общества знал лично лишь горстку ближайших соратников, хотя все они беспрекословно подчинялись требованиям «Круга». Питт не знал ни единого случая предательства, открывшего миру личность кого-то из этих тайных членов. Внутренний смертельный приговор приводился в исполнение немедленно, и убийцы действовали с абсолютной беспощадностью, поскольку никто так и не смог узнать, кто именно входит в состав «Круга». Его членом мог оказаться ваш начальник или любой простой клерк, которого вы практически не замечали. Среди них мог быть ваш врач, управляющий вашим банком или даже священник вашего прихода. Только в одном вы могли быть уверены – что к ним не присоединилась ваша жена. Женщины вообще не имели доступа в политику, им не полагалось даже знать о подобных организациях.

– Мне известно, что от этого округа выдвигаются либералы, – продолжил Наррэуэй, – но нынешний политический климат крайне неустойчив. Социалисты уже не просто кричат – в некоторых областях они достигли реальных успехов.

– Вы сказали, что Войси будет баллотироваться от тори, – заметил Питт. – Почему?

– Потому что ответная консервативная реакция может быть очень мощной, – ответил Виктор. – И ежели социалисты зайдут чересчур далеко наломав дров, это может легко привести к власти тори, причем надолго… достаточно надолго для того, чтобы Войси успел стать спикером. А со временем – даже премьер-министром.

Эта чертовски неприятная мысль определенно имела под собой более чем реальные основания, и не учитывать было нельзя. Отмахнувшись от нее, как от притянутого за уши довода, можно было тем самым развязать Войси руки для достижения своих целей любыми способами.

– Вы сказали, что парламент собирается через четыре дня? – уточнил Томас.

– Верно, – согласился Наррэуэй. – Но вам придется начать уже сегодня. – Он глубоко вздохнул: – Вы уж извините, Питт.

* * *

– Что? – недоверчиво произнесла Шарлотта.

Она стояла возле лестницы, глядя на вошедшего в дом мужа, и ее раскрасневшееся от сборов лицо вспыхнуло от возмущения.

– Мне придется остаться из-за предстоящих выборов, – печально повторил он. – Войси собирается баллотироваться!

Жена пристально посмотрела на него. Мгновенно ей вспомнились тайные обстоятельства Уайтчепельского дела, и она все поняла. Но потом Шарлотта подавила страх.

– И что же вам предстоит сделать? – спросила она. – Ты не можешь запретить ему участвовать в выборах и не сможешь остановить людей, пожелавших избрать его. Это чудовищно, но ведь именно мы превратили его в героя, поскольку только так могли помешать его планам! Республиканцы теперь не захотят даже говорить с ним, не говоря уж о том, чтобы отдать за него свои голоса. Почему вы не можете позволить им самим разобраться со своим бывшим лидером? У них хватит ярости, чтобы прикончить его! Им просто не надо мешать. Полиции достаточно запоздать с приездом на место преступления.

Томас попытался улыбнуться.

– К сожалению, я не могу полагаться только на то, что, к нашей выгоде, их действия окажутся быстрыми и результативными. В нашем распоряжении всего лишь около десяти дней.

– Тебе же, дорогой, положены три недели отпуска! – Миссис Питт подавила внезапно подступившие к глазам слезы разочарования. – Это несправедливо! И чем ты сможешь помочь? Станешь рассказывать всем и каждому, что Войси обманщик, что он организовал заговор против монархии? – Она неодобрительно покачала головой: – Никто даже не знает, что там происходило! Он может засудить тебя за клевету или, вероятнее, запрет в Бедлам[3], объявив душевнобольным. Мы же сами убедили всех, что он практически самостоятельно совершил удивительный подвиг ради блага королевы! Она считает его великолепным рыцарем. Принц Уэльский и все его сторонники будут тоже за него. – Шарлотта презрительно фыркнула: – И никто не победит их – даже с помощью Рэндольфа Черчилля и лорда Солсбери.

Томас привалился спиной к балясине лестничных перил.

– Я понимаю, – согласился он. – Хотелось бы мне поведать принцу Уэльскому, как близко подобрался Войси к его свержению, но сейчас у нас нет никаких доказательств. – Он подался вперед и коснулся щеки Шарлотты. – Мне очень жаль. Я знаю, что у меня мало шансов, но необходимо хотя бы попытаться.

Ручейки слез заструились по лицу миссис Питт.

– Я распакую вещи утром. Сейчас у меня уже нет сил. И как же я объясню все Дэниелу и Джемайме… да еще Эдварду? Они с таким нетерпением ждали путешествия…

– Не надо ничего распаковывать, – оборвал ее муж. – Вы поедете.

– Одни? – вскинулась Шарлотта.

– Возьмете с собой Грейси. Я сумею прожить без вашей помощи.

Томасу не хотелось говорить супруге, как важен этот отъезд для ее же безопасности. Сейчас она сердита и разочарована, но со временем поймет, что он вынужден продолжить борьбу с Войси.

– А чем ты будешь питаться? Кто будет следить за твоей одеждой? – протестующе спросила она.

– Миссис Броди сможет мне что-нибудь приготовить и разберется с бельем, – ответил полицейский. – Не волнуйся. Забирай детей и радуйся там жизни вместе с ними. Когда Войси выиграет или проиграет, какими бы ни оказались результаты, я уже ничем не смогу помочь. И тогда я присоединюсь к вам.

– Тогда уже и времени не останется! – сердито воскликнула миссис Питт. – Результаты будут известны далеко не сразу!

– Он баллотируется от одного лондонского округа. И пройдет одним из первых.

– И все-таки на это потребуется не один день!

– Но тут уж, Шарлотта, я ничего не могу поделать.

– Я понимаю! – Женщине с трудом удалось совладать с голосом. – Не будь таким чертовски благоразумным. Разве ты даже не расстроился? Разве это не разъярило тебя? – Сжав кулак, она неистово взмахнула рукой. – Это же нечестно! У них полно других полицейских. Сначала они выбрасывают тебя с Боу-стрит и отправляют жить в какую-то халабуду в районе Спиталфилдса; потом, когда ты спасаешь и правительство, и трон, и Бог знает еще что, они восстанавливают тебя в звании… но тут же опять увольняют! А теперь еще покушаются на твой столь редкий отпуск… – Она всхлипнула и разразилась рыданиями. – И ради чего? Из-за чьего-то тупого упрямства! Ты не сможешь помешать Войси, если глупцы продолжают верить ему. Я ненавижу Специальную службу! Такое впечатление, что им никто не в силах противостоять! Они поступают как им вздумается, и никто не в силах остановить их…