Книга Воровка - Елена Миронова

— Для любящего сердца нет преград, — высокопарно изрекла я и продолжала: — А тут вы явились, я испугалась, не знала, что делать, — а вдруг ты женат (я посмотрела на синеглазого), и у тебя будут неприятности! И я решила спрятаться в шкаф.

Для большей наглядности я повернулась к шкафу, из которого торчало скомканное пальто, а сломанная вешалка аккуратно громоздилась на полу. Прекрасно осознавая, что мой сентиментальный рассказ может тронуть только романтичную старушку, обожающую любовные драмы, я, тем не менее, остановилась на этой версии. В сложные моменты моя голова начинает соображать как-то особенно быстро, так что судить о том, хорош этот план или нет, уже поздно. Да и другого варианта не было. Не могла же я представиться страховым агентом или мастером, который проверяет счетчики! В крайнем случае можно было бы соврать, что я — соседка снизу и у меня потоп. А так как дверь никто не открывал, я залезла в квартиру, чтобы перекрыть воду и спасти свою квартиру от разрушений. Однако в таком случае надо, чтобы совпало сразу несколько условий: хозяин этой квартиры не должен быть знаком с соседкой снизу, что маловероятно, потому что нахожусь я в маленьком городке районного масштаба; в ванной или на кухне у него и в самом деле должна течь вода (а я проверяла квартиру и никакого открытого крана не заметила). Так что мой вариант оказался наиболее удачным. По крайней мере, я все еще так думала. Откуда мне было знать, что… впрочем, обо всем по порядку.

— Значит, говоришь, ты влюблена в Александра? — задумчиво протянул черноглазый. — И давно?

— Давно. — Я гордо и с вызовом вскинула вверх подбородок.

— Значит, ты пришла к нему в гости? — все не унимался он.

— Ну, не совсем в гости, — обиделась я, — в гости ходят через дверь. Я хотела выглядеть романтичной, понимаете? И к тому же откуда мне знать, может, пришла его подружка? Я только собиралась написать ему записку, и вдруг услышала, как поворачивается ключ в замке. Вот почему я спряталась в шкафу — не хотела мешать счастью любимого!

Я чуть было не смахнула мнимую слезу. Мне казалось, что все вышло довольно складно и даже очень правдиво. А что тут такого? Очень романтично, в старинных традициях. Правда, там мужчины лазали по балконам и пели под ними же серенады, а нынче и девки такие пошли, что коня на скаку остановят, не говоря уже о том, чтобы залезть на третий этаж по пожарной лестнице, а потом перебраться с нее на балкон.

— Не хотела мешать счастью любимого, — тупо повторил белобрысый парень и вдруг покатился со смеху.

Через секунду оба брюнета, переглянувшись, тоже расхохотались. Смеялись они довольно долго.

— Что смешного? — не выдержала я. — Разве любовь — это смешно? Я понимаю, что в предыдущие века к этому чувству относились куда более уважительно, однако и в наше время нельзя смеяться над искренними, чистыми отношениями!

«Мой» брюнет открыл рот, явно намереваясь что-то сказать, но смуглый товарищ его перебил.

— Сань, давай я провожу девушку и сам ей все объясню, хорошо? — предложил он.

Я попятилась. Куда он меня проводит? Обратно к балкону? А вдруг он маньяк? Сделает вид, что провожает меня до двери, подведет к выходу и тюкнет по голове своим увесистым кулаком… Или все гораздо проще и черноглазый говорит про милицию? Меня сейчас поведут в милицию, где я долго и нудно буду объяснять, что вовсе не воровка? Мои глаза наполнились слезами. Ну и ну, кто мне поверит, если я расскажу всю эту историю полностью? Только такая полная дура, как я, могла так нелепо попасться. Мне внезапно пришло в голову нечто такое, от чего я охнула, привалилась к стене и выпучила глаза.

— Эй, с тобой все в порядке? — посочувствовал белобрысый. Похоже, парень был единственным из троицы, способным на человеческие чувства.

Черноглазый смотрел на меня с подозрением, будто пытался уличить в чем-то. А что, и в самом деле, может, мне прикинуться больной? Сказать, что у меня ужасно болит… желудок, например. Хотя нет, воровка с язвой — это что-то в духе О. Генри. Это у него есть рассказ про то, как вор подружился с хозяином облюбованной им для воровства квартиры и они делились советами, как избавиться то ли от радикулита, то ли от ревматизма. Или сделать вид, будто у меня больное сердце, и я сразу умру прямо в прихожей Сашулиной квартиры?

— Антон, что делать будем? — внезапно завопил Александр.

Ага, значит, черноглазого зовут Антоном. Имя белобрысого как самого невинного из всех присутствующих меня интересовало мало. Самый опасный из троицы — именно Антон. Не напрасно же он щупает меня колючим взглядом черных подозрительных глаз… Сашуля, хоть и выглядит строгим, смотрит на меня с доверчивым любопытством. Эх, если бы Антона не было здесь, я моментально навешала бы на уши лапшу хозяину квартиры и альбиносу!

— Все в порядке, — процедила я, — просто сердце схватило…

— Пойдем на кухню, я налью тебе воды. — Антон вцепился в мой локоть железными пальцами и повел на кухню. Там он довольно грубо толкнул меня на диванчик и достал из холодильника пузатую бутылочку минералки. — Надо же, такая молодая, а уже неприятности с сердцем!

Я усердно пила, не обращая внимания на его сарказм, хотя пить мне совсем не хотелось, но зато можно было взять пару минут на размышление: что же мне делать дальше, что говорить? В любовь-морковь, очевидно, мужчины не поверили. Почему — мне предстоит выяснить. Самой же мне, когда я вдруг ахнула, пришла в голову совершенно невероятная идея: а что, если это Светка подставила меня так гнусно? Она знала мою страсть к нелепым поступкам и ничуть не сомневалась, что я поспешу ей навстречу по первому ее зову. И вовсе не для того, чтобы помочь ей, а для того, чтобы лишний раз доказать, что ее муж — не исключение, а скорее правило.

Дело в том, что пару недель назад по электронной почте мне пришло письмо. Я уже собиралась выключать компьютер, но вдруг получила весточку от сестры. Сначала я решила стереть ее письмо не читая — кто знает, какие очередные гадости она припасла для меня? Но потом любопытство все же пересилило. За время нашей разлуки Светка написала мне всего один раз — и то лишь затем, чтобы похвастаться своим толстощеким младенцем, который беззубо улыбался в кадре. «Вряд ли ты поймешь глубину моего счастья, — писала тогда сестра, — ведь тебе не суждено стать женой и матерью…» Теперь понятно, почему я открывала ее нынешнее письмо с откровенной неохотой и брезгливой миной на лице? Не ожидая ничего, кроме очередных гнусностей, я вчитывалась в компьютерные строки. Чем дальше я читала, тем быстрее брезгливость уходила из моих глаз, даже наоборот, взгляд стал острым и заинтересованным. Чтобы осознать написанное, мне пришлось перечитать письмо два раза, выйти на балкон покурить, затем снова прочитать письмо и, наконец, полностью погрузиться в свои мысли. Я ожидала подвоха и очень удивилась, когда не обнаружила его. Даже, можно сказать, разочаровалась. Однако предложение, выдвинутое сестрой, мне понравилось. И в самом деле, кому не захочется уличить собственного зятя в измене? Особенно — учитывая всю остроту наших со Светкой отношений? Она писала, что у нее есть глубокое подозрение: ее муж ей изменяет в то время, когда она отсиживается с ребенком на свежем воздухе в загородном доме. Муж наведывался к семье только по выходным, жаловался на обилие работы, однако сестрица моя умудрилась почуять неладное. Теперь она просила меня убедиться в том, что ее муж и вправду гуляет на стороне и привезти ей некоторые доказательства. В свое время она вышла замуж за обеспеченного человека. Но жил он не в столице, где родились мы с сестрой, а в дальнем Подмосковье. Мне предлагалось приехать в их уездный городок и проверить ее гипотезу. С одной стороны, мне было лень покидать Москву — как и любая москвичка, я считала дальними провинциями все, что находится за МКАД. А с другой стороны, мне и вправду хотелось застать ее мужа с очаровательной инженю в самый пикантный момент, сделать пару фотографий своим цифровиком и, мило улыбнувшись, выложить Светке карты на стол. Так что отказаться я не могла, хотя бы потому, что хотела утереть нос сестре. В тот момент меня не слишком занимал вопрос, который должен был прийти в голову самым первым: почему при всех особенностях наших с ней отношений Светка обратилась ко мне, а не, скажем, в детективное агентство? Чего бы, казалось, проще — позвони частному детективу и попроси последить за мужем? Тогда не будет никаких шансов, что старшая сестрица узнает о проделках зятя и станет посмеиваться и жалеть младшенькую! Но я, словно гончая, которая идет по следу лисицы, об этом даже не подумала. Мне очень хотелось подтвердить правоту Светки, как бы некрасиво это ни выглядело с моей стороны. Видимо, на это и был расчет с ее стороны.