Книга Воровка - Елена Миронова

Над головой у меня раздался странный звук, похожий на треск. В ту же секунду мне на голову сверху рухнуло тяжелое пальто (опять мужское, как я успела заметить), на которое я наступила коленкой, когда устраивалась поудобнее.

«Ну кто же вешает пальто на пластмассовые плечики», — подумала я, когда одна из сломавшихся половинок креплений пребольно треснула меня по голове. Двери тихонько заскрипели, открывая миру мои прелести, наполовину скрытые пальто. Напоминая самой себе неуклюжего и нелепого невезучего кота из мультика про Тома и Джерри, я выползла из шкафа в напряженное молчание прихожей, сбросила с себя пальто, словно фокусник, и подняла голову вверх, предварительно навесив на себя добродушно-широкую улыбку Шрека. И… ничего не произошло. То ли зять меня не узнал, то ли я так сильно изменилась с тех пор, но он не назвал меня по имени. И что самое неприятное, я тоже не узнала его среди трех мужчин, представших моему взору и молчаливо глядящих на меня. Рты у всех троих были приоткрыты, но у каждого по-разному. У стоящего ко мне ближе всех худого синеглазого брюнета рот был перекошен, как будто он собирался зевать, но я его спугнула, и он забыл сделать то, что хотел. Второй, белобрысый, похожий на крысенка-альбиноса, совсем молоденький, смотрел на меня с выражением ужаса, и даже его округленный, словно в немом крике, рот выражал то же самое чувство. Пока я смотрела на третьего, пытаясь понять, что выражает его открытый рот, он успел его захлопнуть. Парень тоже был брюнетом, но только не синеглазым и довольно коренастым. Его глаза походили на здоровенные черные смородины. Наверное, он единственный из всей троицы был похож на человека, который знает, что делать.

Я неуклюже поднялась, молчаливо сетуя, что нынешние мужчины совершенно невоспитанны: ну почему бы не подать мне руку, чтобы я поднялась с пола достойно, а?

Я только собралась поздороваться, как опомнился синеглазый брюнет:

— Е… (дальше последовала непечатная речь)… кто это?

Белобрысый пожал плечами, а глаза-смородины вдруг воскликнул:

— Воровка!

Я было хотела возмутиться, но тут же сникла. Воровка вряд ли попалась бы так бездарно. Так глупо, так по-дурацки, так нелепо влипнуть в неприятную ситуацию могла только я — неуклюжая и неудалая. Даже Светка, которая младше меня на три года, но куда сообразительнее, ни за что не попалась бы. В крайнем случае она не стала бы прятаться в шкафу, а с видом королевы уселась бы в кресло, и тогда мужчины, путаясь и краснея, объясняли бы ей причины своего появления в этой квартире. Да уж, сестрица умеет обращаться с противоположным полом, не то что я… Самое обидное, что моего зятя среди этой троицы и вправду не было, так что положение становилось критическим. На одну секунду у меня даже мелькнула мысль о том, чтобы сбежать. А почему бы и нет? Входная дверь совсем рядом, только руку протянуть, причем остается надежда, что на замок ее закрыть не успели. Я прикрыла глаза от возбуждения и уже представила, как выскакиваю за дверь и мчусь во весь опор по лестнице и эти мужчины, грохоча и топая, бегут за мной следом, но я прыгаю в какую-нибудь машину прямо перед их носом и успеваю не только унестись вдаль, но на прощание нежно им улыбнуться из открытого окна и показать неприличный жест, который пропагандируется во всех молодежных американских фильмах. Увы, моим мечтам не суждено было сбыться. Мужчина с черными глазами, наверное, прочитал все на моем лице, потому что подскочил к двери и закрыл ее на ключ, а ключ вытащил и протянул синеглазому. Уф, ну зато теперь я знаю, кто истинный хозяин этой квартиры! В следующую секунду у меня родился новый план. Я ломанулась навстречу синеглазому брюнету и с диким криком: «Любимый! Прости меня!» — прыгнула ему на шею и осыпала горячими поцелуями. Тот несколько секунд стоял совершенно неподвижно, пораженный моей эмоциональностью (хотя кто знает, может, ему понравились мои лобызания?), а затем совершенно бесцеремонно сбросил меня со своей чахлой груди. Хорошо еще, что он выстоял под напором моего веса, иначе мне бы пришлось снова бултыхаться на полу.

— В чем дело? — строго спросил он. — Кто вы такая? Почему вы сидели в моем шкафу? Как вы попали в мою квартиру?

Совершенно справедливо рассудив, что на все вопросы одновременно я не могу ответить, я выбрала наименее безопасный для себя вариант и призналась:

— Меня зовут Настя…

— Очень приятно, — внезапно пробормотал альбинос.

Наверное, он был воспитан лучше остальных. Я благосклонно на него взглянула и снова обратила свое лицо в сторону синеглазого.

— Любимый, — с пафосом воскликнула я, — мне очень неловко за свое поведение, но я больше не могла этого скрывать!

— Чего — этого? — Брюнет попятился в сторону, нащупал стену сзади себя и прислонился к ней.

— Того, что я люблю тебя, — гордо сообщила я, — того, что больше не могу жить без тебя!

Как хорошо, что в юности я ходила в театральный кружок! Нас там научили некоторым тонкостям. Например: чтобы произнести фразу и вложить в нее сильные чувства, надо мысленно представить человека, который вызывает у вас подобные чувства. Я так и сделала, вспомнив последнего своего любовника Александра. Я действительно испытывала к нему сильные чувства. Этот негодяй разбил мою машину и ушел от меня, предварительно забрав заначку, которую я откладывала на новую тачку. Попадись он мне сейчас, я бы растерзала его без всяких нравственных колебаний.

Но дальше — о ужас — я совершила жуткий промах, уж слишком вжилась в образ.

— Сашенька, любимый, я тоскую без тебя, — ляпнул мой язык, и я заткнулась, сообразив, что подписала себе смертный приговор. Сейчас они поймут, что я наглая врушка, и…

Но ничего не произошло. На мою голову не обрушился мощный удар кулака. Просто трое мужчин смотрели на меня не отрывая глаз. Да уж, могу представить, как эта сцена выглядела со стороны! В любой другой момент я бы только порадовалась, что стала центром внимания одновременно трех мужчин. Но сейчас радоваться особо было нечему. Хотя нет — синеглазый оказался тезкой моего бывшего возлюбленного, поэтому я окинула троицу благосклонным взглядом. Мне стало смешно. Ну и ладно, пусть я влипла в совершенно дурацкую ситуацию, из которой пока не могу найти выхода, но зато впоследствии я буду рассказывать о ней детям и внукам, и мы все будем покатываться со смеху. А то ведь как живут другие люди? Скукотища одна! Все дела и роли давно расписаны, все по часам, по правилам и «как у людей». Брр, с тоски сдохнуть можно. У меня же все совсем по-другому. Кто-то насмешливо фыркнет и назовет меня неудалой и никчемной. Еще не так давно я бы предпочла согласиться с этим, но теперь предпочитаю называть это иначе. Я — необычная девушка, и этим все сказано.

— Видите ли, — начала я, понимая, что лучше сразу сляпать историю и вывалить ее на головы изумленных мужиков, нежели рассуждать о своей необычности. — Видите ли, — повторила я, — я давно уже люблю Сашу, но вот никак не могла решиться познакомиться с ним. Но вот сегодня не выдержала — залезла через балкон, хотела записку оставить, ну, любовное послание…

— Вообще-то здесь третий этаж, — перебил меня брюнет с черными глазами. Он смотрел на меня с искренним интересом.