Книга Море, мечты, Марина и ее рыбки - Татьяна Леванова

— Что ты об этом думаешь?

— Я не думала об этом. Честно говоря, мне кажется, я тут немного не при чем…

— Ты ошибаешься, Марина. Я спросил у твоей мамы разрешения стать ее мужем. Я знаю, что не имею права просить у тебя разрешения стать твоим отцом, у тебя уже есть свой папа, хоть и не в нашем мире. Ноя прошу разрешения войти в вашу семью.

— От твоего ответа многое зависит, — тихо сказала мама.

Как будто я могла им запретить. В общем, до сих пор и так все было хорошо, ну зачем им обязательно жениться и жить в одном доме? Хотя я и без рыбок видела, что мама хочет выйти замуж за дядю Сережу, и тот ее очень любит.

— Я буду рада, — я постаралась улыбнуться. — Можно, в смысле, добро пожаловать! Только могу я оставить мою фамилию, когда буду получать паспорт?

— Ну конечно, — мама вздохнула с видимым облегчением.

— Теперь мы будем одной семьей? — спросила я. — Это хороший сюрприз.

— А вот теперь будет сюрприз! — заулыбался дядя Сережа. — Мы все вместе едем на море!

— Я же сказала, от твоего ответа многое зависит! — подтвердила мама.

— На море? В отпуск? И я тоже? — обрадовавшись, спросила я.

— Нет, — покачал головой дядя Сережа. — Я купил дом в поселке Камушки, неподалеку от Анапы. У вас два месяца на сборы. В августе, сразу после свадьбы, мы едем в наш новый дом на берегу моря, навсегда!

— Жить на море, навсегда… — прошептала я, не веря.

— После свадьбы… — так же прошептала моя мама, и дядя Сережа посмотрел на нее с нежностью.

Я вернулась в мою комнату и несколько минут просто кружилась, натыкаясь на мебель. Я прочитала о море все, что только могла найти, я столько лет мечтала увидеть его, и вот моя мечта сбывается. Я не просто еду на море, я буду жить на берегу, каждый день слышать крик чаек, собирать коллекцию раковин, видеть закат и рассвет, наверное, мне купят маску и трубку, и я буду плавать под водой, своими глазами увижу морских обитателей… На море — навсегда! В новый дом!

И вдруг у меня пропало желание танцевать и кружиться. Я вдруг поняла, что значит это слово — «навсегда». Мы уезжаем из нашей квартиры, стены которой еще помнят папу. Я больше не вернусь в свою школу, никогда не увижу своих друзей и подруг. А Миша? Он-то тоже остается здесь!

Я, не сдержав рыданий, упала лицом в подушку. Но она не смогла полностью заглушить мои слезы. В комнату вбежала мама.

— Мариночка, что случилось?

— Марина, скажи, только честно, — вдруг я услышала виноватый голос дяди Сережи, — это из-за того, что мы решили пожениться? Ты не хочешь этого?

— Нет! — от ужаса слезы у меня моментально высохли. Я и представить себе не могла, что они так неправильно все поймут. — Нет, нет, дело не в этом.

— А в чем же? — мама растеряно оглянулась на аквариум. — Все рыбки на месте, живы и здоровы. Отчего ты плачешь?

— Скажите, — голос у меня был плаксивый, я шмыгнула носом, чтобы исправить это, — я пойду в новую школу?

— Ах вот что, ты не хочешь уезжать! — догадался дядя Сережа.

— Но ты же всегда мечтала жить на море, — почему-то обиделась мама. — Вот уж не думала, что тебя придется упрашивать.

— Я и сейчас мечтаю! — сказала я, чувствуя, как слезы снова подступают к моим глазам. — Но здесь прошла вся моя жизнь. Здесь мои друзья.

— Ты заведешь новых подруг, — мама встала, — в твоем возрасте это легко.

— Нет, ты не понимаешь, — если я не смогла сразу рассказать маме про мой первый поцелуй, как мне объяснить, что расстаться с Мишей — это намного больнее, чем потерять всех подруг?

— Кажется, я понял, — голос дяди Сережи прозвучал очень мягко, — это из-за мальчика?

— У Марины нет мальчика! Я бы знала! — возмутилась мама.

— Наташа, можно мне кофе? Что-то глаза слипаются, наелся, теперь спать хочется — попросил дядя Сережа.

— Если вы хотите меня выставить! — мама фыркнула и вышла.

— Марина, я прав, да? Ты не хочешь с ним расставаться?

— Да, — тихо сказала я.

— Послушай, мне тоже не хочется расставаться с твоей мамой, ну и с тобой, конечно. Но дела зовут меня. Что же нам делать? Ведь мы не можем оставить тебя одну.

Больше всего мне хотелось зареветь, как малышке, но нельзя, ведь со мной говорят на равных…

— Скажи, а ты ему нравишься? Вы говорили об этом?

Не поднимая глаз, я кивнула.

— Тогда вот что, не будем сейчас ничего решать. У тебя есть время все обдумать. Возможно, вам с ним стоит обсудить ваши планы…

Я недоверчиво подняла глаза, мне показалось, что он смеется надо мной.

— Какие планы?

— Это, конечно, не мое дело. Возможно, тебя даже не интересует мое мнение…

— Интересует, — неожиданно для самой себя заявила я.

— Правда? — видно было, как он обрадовался. — Знаешь, у меня ведь есть дочка от первого брака. Ей тоже скоро будет четырнадцать, ее зовут Лена, я тебе не говорил?

— Нет, — покачала я головой. Интересно, какая она, эта Лена? Такая же высокая, полная и шумная, как ее папа?

— Так вот, если бы Лена влюбилась, я бы сказал ей, что сейчас для нее важнее всего учеба. А любовь, если, конечно, это настоящая любовь, должна быть проверена временем.

— Мне эта мысль не нравится, — сказала я мрачно.

— Да, мне бы тоже не понравилась. Но ты вспомни, сколько мы с твоей мамой встречаемся? В любом случае, вам с твоим мальчиком надо будет обсудить это. Давай, ты пригласишь его в гости.

— А если я решу не ехать на море, не менять школу и не бросать… его…

— Тогда я останусь с тобой здесь, — сказала мама, появляясь из-за двери с чашкой кофе в руках.

— Наташа…

— Ты же сам сказал, Сережа. Мне в кухне было все слышно. Чувства должны быть проверены временем. Я люблю тебя, но на первом месте у меня мой ребенок.

— Мам, дядя Сережа, — я почувствовала, что разговор заходит куда-то не туда. — Погодите, не будем все решать вот так! Я очень хочу на море, я не против вашей свадьбы, но кое-что я не могу решить одна.

— Что ж ты мне не сказала, что влюбилась? — с укором спросила мама и выразительно посмотрела на мирно пьющего кофе дядю Сережу. — Я-то тебе все рассказываю.

Дядя Сережа закашлялся, поперхнувшись кофе, и вышел.

— Мама, ты знаешь, я вчера в первый раз в жизни поцеловалась, — тихо сказала я. — Я тебе все-все расскажу…

Миша мне не позвонил — ни сегодня, ни завтра, ни через неделю. Не звонила и Таня, давно вернувшаяся с дачи. Я однажды осмелилась набрать их номер, но, когда подруга сказала «Але!», я смутилась и бросила трубку. Я не знала, что и думать — возможно, бабушка Юры обо всем рассказала Мишиным родителям, а может быть, Миша поговорил с Таней обо мне, как и обещал, и та высмеяла его, сказав, что нечего было связываться с такой клушей, как я. И в самом деле, если ему не нравятся мои очки и косы, стоило ли лезть в мое окно? Единственное, о чем я жалела, так это о том, что была столь откровенна с мамой и дядей Сережей.