Книга Снежный поцелуй - Эми Мэри Сандрин

— Извините, — проговорила она.

Казалось, Винса это нисколько не обеспокоило.

— Не хотите посидеть? — спросил он.

Джинджер кивнула, не доверяя собственному голосу.

Винс предложил ей стул, а сам уселся на стоящий рядом. К ее облегчению, он подтащил его не слишком близко. Казалось. Винс понимал, что ей нужно пространство, и решил дать его ей.

Со своим обычным тактом Робин выбрала именно этот момент, чтобы вернуться к столу. Она протянула Винсу руку:

— Привет. Меня зовут Робин.

— Винс. Не хотят ли леди что-нибудь выпить?

— Пару пива было бы здорово, — кивнула Робин.

— Не уходите. — Он подмигнул Джинджер. — Я мигом.

Она наблюдала, как он исчез в толпе возле бара.

Робин тоже наблюдала за ним.

— Гм… Есть на что посмотреть. — Она повернулась к Джинджер: — Эй, вы с ним выглядели раскаленными, как шлем пожарника. Я думала, под вами пол расплавится.

Щеки Джинджер загорелись. Выходит, за ними следили?

— Я… я не знаю, что на меня нашло. — Она запнулась, обеспокоенная тем, что не смогла скрыть свою страсть.

— Жажда, вот что на тебя нашло. Бьюсь об заклад, ты никогда не испытывала ничего похожего с добрым старым, как его там зовут…

Нет, со Стивеном она никогда не испытывала ничего похожего. Она не чувствовала ничего подобного ни с кем. Она знает этого мужчину всего пять минут, но не может совладать с собой. Джинджер горела как в огне. Эту глупость надо прекратить сейчас же, немедленно.

— Он приглашал тебя завтра на лыжную прогулку?

Джинджер пожала плечами:

— Мы мало разговаривали.

Прежде чем Робин смогла отпустить какое-нибудь ехидное замечание, Винс вернулся и поставил на стол три бутылки.

— Что же, милые леди, привело вас в Стимбоут?

— Просто покататься на лыжах и…

— Желание немного покататься на лыжах, и все, — прервала подругу Джинджер, угрожающе посмотрев на Робин. Та умолкла, даже не пытаясь договорить фразу до конца.

— Вы живете в Колорадо, Винс? — спросила она.

Джинджер не имела ничего против того, чтобы беседу поддерживала Робин. Нога Винса терлась о ее ногу, и это лишало ее способности мыслить, не говоря уже о том, чтобы включиться в разговор. Совершенно нереально.

— Я переезжаю в Денвер из Вашингтона, округ Колумбия, через пару недель.

— Ничего себе. Вы кто, сенатор или что-то в этом духе?

Он засмеялся:

— Нет. У меня есть дело. А вы?

Джинджер подняла голову и увидела наблюдающие за ней зеленые глаза. Она обрадовалась, что заранее приготовила свою «легенду», и теперь нет необходимости придумывать что-то на ходу.

— Я — модель, — решительно сказала она, но во рту стало противно.

Робин одобрительно подняла большой палец, Джинджер сделала вид, что не заметила.

— С вашим лицом и фигурой это неудивительно. Я и сам мог бы догадаться. Я увижу вас на глянцевых обложках какого-то журнала? — Он окинул ее оценивающим взглядом, не пропустив ни одной детали. Она задрожала всем телом.

— Нет. Я только начала… то есть не слишком давно. — Джинджер отвела глаза. Десять минут назад, если уж быть точной.

— Боже мой, ты только посмотри, который час, — сказала Робин. — Мне пора сладко спать. — Отодвинув стул, она поднялась из-за стола. — Приятно было познакомиться, Винс. До свидания, Джин. — И исчезла прежде, чем Джинджер успела возразить.

Она схватила бутылку с пивом и сделала большой глоток, чтобы скрыть нервозность. Робин даже из приличия не захотела побыть с ней, поддержать и помочь выбраться из этой неразберихи. Джинджер подумала, что подруга еще получит за это, но Робин и след простыл.

Как она может сказать сейчас что-то осмысленное, если язык присох к нёбу? «О Господи! — упрекнула себя Джинджер. — Он ведь нормальный человек. Я могу с ним разговаривать». Она посмотрела на него сквозь ресницы. Никаких сомнений. Она обычный человек. А он бог.

— Я не буду кусаться.

Дерзкий, самоуверенный бог.

— Обещаете?

Он хрипло засмеялся, и от звука его голоса восхитительная дрожь пронзила тело Джинджер.

— Ну, может быть, только ущипну…

Его мускулистая нога потерлась о ее бедро. Как она ни противилась, волнение охватило все ее существо. Именно о таких предупреждала мать. В нем было все то, от чего она ее предостерегала. Самое разумное, что можно сейчас сделать, это взять свою сумочку и убежать. Джинджер еще раз взглянула на Винса. Эти дьявольски наглые глаза притягивали ее против воли и не отпускали, в них хотелось смотреть и смотреть. Даже если он ее ущипнет, как угрожал, это не смертельно.

Винс на минуту отвернулся, и у Джинджер появилась возможность изучить его лицо. Резкие угловатые черты, сильная челюсть. Полные губы раскрылись в улыбке, и опасные глаза снова обратились к ней. Джинджер чуть не свалилась со стула. Вопреки здравому смыслу ей показалось, что это мать подослала его. Как испытание, чтобы проверить ее стойкость.

Трепет ресниц, стук сердца в груди указывали на то, что испытания она не выдержала. Пока не поздно, она должна бежать от его гипнотических глаз, от ямочки на щеке, которую так хочется поцеловать. Джинджер уже оперлась руками о край стола, чтобы оттолкнуть стул.

— Приятно было познакомиться, Винс, но мне пора в постель.

— Это приглашение?

Не опоздала ли она? Собрав все свое мужество, которое, казалось, покинуло ее навсегда, Джинджер сказала:

— Послушайте, вы хороший парень. — Очень красивый, сексуальный, желанный, хороший парень, и я буду ругать себя потом из-за того, что отказала тебе. — Но я не такая.

Его глаза сузились. Он отпил глоток пива, словно желая потянуть с ответом.

— Прекрасно. Будем играть в эту игру по-вашему.

Джинджер замерла. Игра? Она ненавидела игры. Ей слишком трудно доставались победы.

— По-моему?

— Я буду вашим судьей.

Определенно, он о себе слишком высокого мнения. Предположим, она не хочет, чтобы он ее судил?

— Послушайте, мистер?..

— Данелли. Но называйте меня Винс.

— Послушайте, мистер Данелли, я не играю ни в какие игры. Я не хочу, чтобы за мной наблюдали, чтобы меня судили… или совращали такие, как вы… — лжецы.

Его пристальный взгляд обжег ее через стол.

— Иногда вы получаете не то, что хотите, а то, что вам нужно.

Он произносил слова лениво, словно наслаждался каждой минутой словесной перепалки.