Книга Цена всех вещей - Мэгги Лерман

Старая гекамистка регулярно заходила в бакалейную лавку, принадлежащую моей семье. Иногда девушка приходила вместе с ней, шла позади, подозрительно поглядывая на окружающих. Она всегда подводила глаза черной подводкой и носила черное пальто с множеством пуговиц. При ходьбе полы его развевались и хлопали ее по бедрам. Короткие черные волосы девушки пребывали в художественном беспорядке.

С того места, где я стоял в первый раз, было видно, как она проходила мимо отбеливателей. Она была горячей штучкой, но у кого хватило бы времени и сил ухаживать за дочерью гекамистки? Пришлось бы постоянно быть начеку и особенно пристально следить за едой. Кроме того, в школе имелась сотня других не-дочерей-гекамисток, чья привлекательность была не столь… опасной. Одно могу сказать точно, я подошел к ней вовсе не из-за этого. Мои причины были абсолютно альтруистическими. Ну, в основном.

Уин выскочил после практики как ошпаренный. «Завтра вечером!» — крикнул я, но он лишь едва махнул рукой на прощание. На правах лучшего друга я закрепил за собой все его четверговые вечера. Мы встречались, даже если он чувствовал себя обессиленным или хандрил.

Хандрил он в последнее время часто, и я понимал, что мой долг, как лучшего друга, поднимать ему настроение. Ари старалась делать то же самое, и объединенными усилиями нам чаще всего удавалось справиться со всеми его страхами. Уин был склонен к черным депрессиям еще с тех времен, когда мы были детьми, так что я знал главный секрет: не нужно уговаривать его быть счастливым. Нужно что-нибудь делать.

К счастью, в моем кармане лежала почти тысяча долларов. Казалось, деньги вот-вот прожгут в нем дыру. Не верни я их в кассу, моя мать, без сомнения, обнаружила бы пропажу и прибила бы меня. Взвизгнули шины, и машина Уина резко выехала с парковки. При виде друга — молчаливого, с понуро склоненной головой, потерявшего всякий интерес к своему пикапу — мне невыносимо захотелось тут же потратить деньги.

Дочь гекамистки, казалось, тоже собралась уходить, но на пути у нее оказался я. Остальные парни тут же разошлись в стороны. Они знали, что, если я собираюсь поговорить с девушкой наедине, лучше не мешать.

— Что замышляешь? — спросил я.

Она приподняла одну бровь.

— Меня зовут Маркос. А тебя?

— Интересно, что же тебе нужно. — В ее голосе не было злости, но я все понял. Она была деловой девушкой.

— Я надеялся, что ты сможешь мне помочь.

— О, не думаю. Мне кажется, ты справишься своими силами, — ответила она.

Девушка развернулась и пошла через бейсбольное поле. Мой дом был в противоположном направлении, но я все равно поплелся за ней.

— Но ты дочь гекамистки.

— И что?

— А то, что мне хотелось бы сделать заказ.

Я взял ее за руку, но девушка вздрогнула, точно от удара, и вырвала руку. Потом повернулась и посмотрела мне в глаза. От нее шел такой жар, что становилось даже немного жутковато. Словно она могла превратиться в дракона и испепелить тебя… Сексуальная штучка. Мы пересекли бейсбольное поле, потом футбольное поле, прошли поросший кустарником пустырь и оказались в нижней части города — дерьмовом местечке с дешевыми, обшитыми досками домами. Уин жил в подобных районах всю свою жизнь. Неухоженные лужайки. Облезшая краска. Кривые окна. У задней двери обязательно сломанный велосипед, а на подъезде к дому — спутанный поливочный шланг.

— Я хочу устроить небольшую вечеринку завтра вечером, — сказал я. — Буду я, мой лучший друг и его девушка.

— Звучит заманчиво. Ну прямо море веселья.

— Я хочу особенную вечеринку. — Я вытащил деньги, и дочь гекамистки закатила глаза. — И уверен, что твоя мама могла бы помочь мне сделать ее совсем особенной.

Она закусила нижнюю губу и потерла больную руку:

— У тебя на уме что-то конкретное?

Я изложил ей свою идею, и она рассеянно кивнула, не отрывая взгляда от денег.

— Так ты ей расскажешь?

Она перевела взгляд на меня и сощурилась:

— Ты Маркос Уотерс, верно? «Уотерс. Бытовая техника»? Один из братьев?

— Да, это я.

— Фамильное сходство налицо.

Должно быть, все дело в наших черных волосах, голубых глазах и римском носе. Поставь нас всех рядом и получишь снимок одного и того же человека в разном возрасте.

— Спасибо.

Она улыбнулась и наклонила голову:

— Это был вовсе не комплимент.

Я тоже улыбнулся. Мы отклонились от темы разговора, и, казалось, она вот-вот собиралась обернуться драконом. Как и любой парень, я любил старую добрую пикировку, но меня не оставляло ощущение, что, возможно, на самом деле вся эта перебранка не имела никакого отношения к флирту. Однако мысль о том, что я ей не нравлюсь, казалась дикой. Я был просто душкой. Все об этом знали.

— А ты можешь быть настоящей сучкой, ты в курсе?

— Это тебя не касается, — сказала она, забирая у меня деньги. — Я и сама гекамистка. Я создам заклинание для тебя.

— О, черт, — воскликнул я. — Ладно.

Она была совершенно не похожа на гекамистку. Не какая-нибудь древняя старуха, вроде тех, что выступали по телевизору, отстаивая права гекамистов. И не отталкивающая, странная колдунья из кино, дряхлая, горбатая и что-то бормочущая себе под нос. Образ тощей гекамистки без бюстгальтера, помешанной на природе, ей тоже не подходил. Я думал, молодых гекамистов вообще не осталось. Двадцать лет назад кучка гекамистов попыталась надуть правительство Франции, и теперь все супермаркеты и рестораны находились под постоянным надзором. Вступать в ковен практически везде стало нелегально, а те гекамисты, что остались, тихо сходили с ума и вымирали.

Все в жизни этой девушки было вне закона.

Она медленно пересчитала деньги, не глядя на меня.

— Ты ведь не станешь на меня доносить, не так ли? — намеренно равнодушно спросила она.

— О, определенно. Это опасно. Но у меня есть ручной брат — коп — так вот он готов умереть за то, чтобы арестовать несовершеннолетнюю гекамистку, мечтающую превратить всю бейсбольную команду школы в сексуальных рабов.

— Серьезно.

— Серьезно, я бы никогда не сделал ничего подобного. Я не пуританин, мне все равно, чем ты занимаешься. Это бизнес.

Гекамистка сложила пачку денег пополам и засунула их В карман куртки. Ее обжигающий взгляд слегка потеплел.

— Ты что-нибудь знаешь о гекаме?

— Нет. — Я ухмыльнулся. — Ты меня научишь?

— Если захочешь.

— Итак, как я понимаю, мы заключаем сделку?

Она кивнула, я отсалютовал ей и сделал шаг в сторону.

— Приятно иметь с тобой дело.

— Эхо, — сказала она. — Так меня зовут.