Книга Приключения Джерика - Наталья Нусинова

Мы поехали домой. Вид у дедушки был задумчивый и какой-то растерянный. Он даже пропустил троллейбус. «Знаешь что, – сказал он вдруг. – Надо бы бабке что-нибудь купить. А то видала, как я ее УКОРОТИЛ! Обидится ведь!»

Мы зашли в «Галантерею», и дед купил бабушке ее любимые духи «Красная Москва». На красной коробочке был нарисован Кремль. Потом дедушка примостился в уголке магазина, опершись на батарею, и долго – КАЛЛИГРАФИЧЕСКИМ ПОЧЕРКОМ – чернильной ручкой выводил дарственную надпись:

Мы пришли домой и попытались вначале преподнести бабушке духи, а только потом показать ей утят. Но бабушка заметила уток сразу и даже не стала сердиться на нас за то, что мы принесли их в дом, – такой у них был жалкий вид. «Что вы наделали! Вы же их простудили! – сказала она нам. – Они еще совсем маленькие, а вы их по улицам и по магазинам таскали! Да ну вас!» К нашему ужасу утята уже не пищали, а сидели, нахохлившись, с очень несчастным видом и все время пытались закрыть глаза.

Бабушка унесла птенцов в ванную, вымыла их теплой водой, потом укутала в вату и, когда они отогрелись, накормила мелко порубленным крутым яйцом. Утята прижались к ней, явно приняв ее за большую добрую утку, заменившую им их мать. Стало ясно, что наше самоволие сошло нам с рук. Тех, кого бабушка брала под свое крыло, она в обиду не давала.

И уже через полчаса, когда воспитательница из прогулочной группы привела домой Таню, бабушка сама показала ей наших утят. «Они их совсем заморили! А я выходила!» – с гордостью заявила она. Таня осторожно взяла в руки утенка, прижала к себе и погладила по головке.

2

Как мы уже не надеялись завести собаку…
… а тут Джерик к нам пришел

Вечером папа с мамой пришли с работы и, робко глядя на бабушку, сказали, что, кажется, у них появилась УНИКАЛЬНАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ поехать ЗА ГРАНИЦУ!!! – в ТУР ПОЕЗДКУ – в ЮГОСЛАВИЮ!!! – ВДВОЕМ!!! Ведь это просто невероятно! Это организует Союз кинематографистов! Вы только подумайте – какие свободные настали времена! А между прочим, Югославия – ПОЛУКАПИТАЛИСТИЧЕСКАЯ страна! Туда же вообще НЕ ПУСКАЮТ! Да еще мужа с женой одновременно! А тут пожалуйста – турпоездка для кинематографистов! На целых две недели! И даже с женами! Просто не верится!

– А как же мы? – спросили мы с Таней.

– А вы поедете на дачу! Мы снимем вам дачу! За границу с детьми не пускают! Неужели вы не понимаете таких простых вещей! Даже странно – ведь вы большие девочки! Должны бы уже понимать!

Мы совсем было собрались зареветь, но тут вспомнили про уток и сказали:

– А зато у нас утята!

– Какие еще утята? – спросили мама с папой.

– А какая еще Югославия? – спросили мы с Таней. Мама с папой переглянулись, вздохнули и ничего не ответили.

«Дорого небось?» – спросила бабушка.

«Очень дорого,» – тихо сказала мама.

А папа с энтузиазмом подхватил, боясь, чтобы мама не передумала: «Деньги не главное! Деньги можно одолжить! Осенью мы получим гонорар за сценарий. Или зимой. Ну, самое позднее – весной. Если фильм не ПОЛОЖАТ НА ПОЛКУ».

«Все получим, получим… – проворчала бабушка. – А денег все нет и нет». – «Потому что ЦЕНЗУРА! – вступилась мама. – ОНИ же все запрещают!» – «Какая разница, почему… – вздохнула бабушка. – Детей-то ведь каждый день кормить надо!»

Но тут вдруг возмутился дедушка. «Что за МЕЩАНСТВО! – закричал он. – Как вы можете говорить о деньгах! Ведь вы собрались к КАПИТАЛИСТАМ! Даже к ПОЛУкапиталистам – а они еще хуже! Там же БУРЖУАЗНАЯ ПРОПАГАНДА!»

Папа схватился за голову и застонал: «Петр Иванович! Но ведь Ленин был в Цюрихе!» И тут дедушка просиял и сказал, гордясь за Ленина: «А что ж ты думал! Подумаешь – в Цюрихе! Ты еще Польшу вспомни! Он и в Париже бывал! На улице Мари Роз!»

А потом неожиданно добавил: «Но ведь при царском проклятом режиме ВЫЕЗДНУЮ КОМИССИЮ проходить не надо было!»

Тут все замолчали и переглянулись.

«Ну, Илья и так все газеты читает, – сказала бабушка. – Но Ритка…» – «За меня не волнуйтесь, – быстро сказала мама. – Я комиссию пройду».

С этого дня каждый вечер, вернувшись домой и наскоро поужинав, папа принимался за подготовку к экзамену. Он составлял конспекты ЛЕНИНСКИХ РАБОТ, изучал ОТЧЕТНЫЙ ДОКЛАД СЪЕЗДА и УСТАВ ПАРТИИ, еще более внимательно, чем всегда, читал газеты. Дедушка время от времени устраивал ему контрольные и проверки, задавал КАВЕРЗНЫЕ вопросы, которые специально для этого придумывал целый день, и очень радовался, если папа не сразу находил ответ.

А мама, казалось, даже не думала о предстоящем экзамене. Папа пытался хотя бы вкратце пересказать ей прочитанное, но она совсем не хотела об ЭТОМ слушать и всякий раз беззаботно отвечала: «Ты, Илюша, главное – учись… А обо мне не беспокойся. Я уж как-нибудь».

Утром в день экзамена папа встал раньше обычного и еще раз просмотрел свои записи и конспекты. Он так волновался, что подавился яичницей и пролил на себя полчашки кофе с молоком. Хорошо, что мама на всякий случай погладила ему запасную рубашку. Когда он переоделся и вроде бы немного успокоился, зазвонил телефон. Это был папин товарищ, известный кинорежиссер, который проходил комиссию накануне и С ТРЕСКОМ ПРОВАЛИЛСЯ. «Валят ужасно, – тусклым голосом пожаловался кинорежиссер. – В комиссии одни старые большевики. Сами знаете, что это за народ (папа молча кивнул в телефон и посмотрел на дедушку). Делать им нечего – придираются ко всему! Газеты все просмотрите еще раз! Устав партии – наизусть! Доклад Брежнева – точно по тексту! Но главное – не вздумайте им сказать, что собираетесь оттуда привезти подарки своим детям – из Югославии запрещено вывозить детские вещи!»

Папа нервно закурил сигарету, а мама придирчиво оглядела себя в зеркало. Она была очень хороша в простом светло-сером костюмчике от Ляминой с подложенными плечами, вытачками и зауженном в талии, и в черной блузке в белый горошек. Но что-то, видимо, всерьез ее тревожило. «Волнуешься?» – сочувственно спросил папа. «Еще как! Просто ума не приложу – бусы или шарфик? – ответила мама. – Ну, пожалуй, если старые большевики, то все-таки брошку!» Мама приколола к вырезу блузки брошечку из горного хрусталя, которая очень шла к ее стройной шее, чуть растрепанным и откинутым назад светлым волосам (почти как у Любови Орловой), подкрасила губы и вздохнула. «Ну, все хорошо, Ритик, – сказал папа. – Пошли уже, а то опоздаем». – «Нет, – ответила вдруг мама с непривычной для нее резкостью. – Нет, не так». Она исчезла в комнате и вновь появилась через несколько минут. Оказалось, что она сменила блузку на очень скромный и милый черный трикотажный свитерок с белым узором. «Вот так, – сказала мама. – И никаких украшений». – «Что-то больно простенько», – неодобрительно покачала головой бабушка. Она любила ткань «в горошек», и ей жаль было, что мама отказалась от блузки. «Именно так», – повторила мама твердо. И они отправились на экзамен.