Книга Странная девочка - Арсений Снегов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А пивка для настроения? – поинтересовался Снегирь. – По чуть-чуть?
– Снегыч, мы ж договорились! – возмутился Парфенов. – Никакого пива на репетициях! Мы работать собрались или чего?
– Ладно, ладно, не кипятись… – пошел на попятную Снегирев. – Я ж просто так спросил.
Через несколько минут репетиция началась. Песня, с которой ребята начали, называлась: «Я – урод». Дэн показал Мишке его партию:
– Ну, смотри, Михон! Тут идет такой риф: бэм – бэбэм – бэмэм, восемь раз по четыре такта. Потом – модуляция. Ну чего, въехал?
Мишка кивнул:
– Начали, разберемся в процессе!
Денис с гитарой в руках подошел к микрофону Хасан сел за ударную установку, а Снегирь занял место за клавишами синтезатора «Ямаха».
– Раз, два, три, четыре! – Хасан, ударяя палочками друг о друга, задал ритм.
Мишка заиграл свою партию, сперва коряво, то и дело не попадая в ноты. Но потом все уверенней и уверенней. Снегирь накладывал на ритмический рисунок атональные рваные аккорды. Вступила ритм-гитара Парфенова – своими отрывистыми всхлипами она вклинивалась между аккордами синтезатора.
Дэн, дождавшись нужного момента, запел, вернее – принялся энергично декламировать в микрофон:
На улице с утра паршивая погода;
Я слышал, твой отец назвал меня уродом.
Твою мать моя рожа ужасно раздражает;
Твои предки на тебя постоянно наезжают:
«Ну почему ты связалась вот с этим уродом?
Ну почему ты связалась вот с этим уродом?
С твоим-то лицом, при твоей-то фигуре
Могла бы и получше найти, в натуре!»
– …Стоп! – скомандовал Парфенов. – Хас!
– Ну? – отозвался Хасан, продолжая по инерции выстукивать ритм, хотя остальные инструменты уже смолкли.
– Гну, блин! – рассердился Дэн. – Да перестань ты долбить! Сколько раз тебе повторять? Акцентируй слабую долю!
– А я чего делаю, по-твоему?! – Хасан вытаращил, насколько это возможно, свои узкие глазки. – Я и акцентирую!
– Да ни фига ты не акцентируешь! Вот смотри! – Дэн стал согнутым пальцем постукивать по микрофону: – Надо делать так: тын, тын, пыть, тын, тын, пыть! А ты делаешь – ум-ца-ца, ум-ца-ца!
Они заспорили. Мишка, откровенно скучая, присел на краешек стула, зевнул. «Только время тут зря теряю!» – мелькнула у него мысль.
Потом репетиция продолжилась. В конце концов, после десятка прогонов, ребята решили передохнуть.
– Пацаны, приколитесь! – вдруг сказал Дэн. – Я тут тему новую нащупал. Ну, для новой песни.
– Давай показывай! – оживился Снегирь.
Денис отложил гитару, достал из сумки помятую тетрадь.
– Называется «Странная девчонка»! – сказал он.
– Как?! – изумленно переспросил Фрид.
– «Странная девчонка»! – повторил Парфенов. – А в чем дело? Тебя название не устраивает?
– Да нет, нормальное название, – пожал плечами Мишка. – Это так, личное… Я тебе потом расскажу.
Денис бросил на Мишку короткий удивленный взгляд, со вздохом открыл тетрадку и начал читать. С первых же слов Фрид застыл как завороженный.
Я видел тебя один только раз
На левой тусовке у левых друзей,
Но мне не забыть сияния глаз
И гладкой, как бархат, кожи твоей.
Я думал, любовь – это просто прикол,
Что никакой любви не бывает.
Твердят пацаны: «Что ты в ней нашел?»
А я говорю: «Я и сам не знаю…»
Когда Парфенов закончил читать, ребята некоторое время молчали. Потом Снегирь безапелляционно произнес:
– Сопли сплошные! С чего это тебя растащило так?
– Не, правда, Дэн, ты не обижайся, но… – Это к обсуждению присоединился Хасан. – Стишки, они, конечно, хорошие. Но мы-то как раз плохие! У нас имидж такой! А стишки эти уж больно они попсовые! Любовь там, морковь…
– А ты, Мишка, что скажешь? – обратился Парфенов к Фриду.
– А я-то что? – тот криво улыбнулся. – Я тут вообще человек новый. Так что сами решайте!
– Ладно, парни! – помолчав, произнес Парфенов. – Нет так нет! Забыли! Давайте тогда «Урода» прогоним еще разок!
Он смял листок и хотел бросить его на пол. Мишка сказал:
– Дэн, погоди! Можно, я этот листок себе возьму? Ну, типа, на память?
– Да без проблем! – Парфенов пожал плечами. – Возьми, жалко, что ли…
Поздно вечером Фриду позвонила Илона.
– Фгид, ты живой вообще? – по обыкновению, мягко картавя, спросила она. – Почему ты мне не звонишь? Я ужасно пегеживаю!
– Да дела всякие, прости, Илонка! – ответил Мишка.
Илона ему нравилась. Не настолько, правда, чтобы из-за нее забыть все на свете. Но она была милой и прикольной. С ней было хорошо дружить.
– А я думала – ты меня газлюбил и бгосил! – Мишка и Илона играли иногда в такую игру, будто они безумно друг друга любят.
Видя, как они идут в обнимку, болтая о всяких пустяках, никому и в голову бы не пришло, что они даже ни разу не целовались по-настоящему.
– Не, я люблю тебя по-прежнему! – заверил Фрид. – Ты ж мне как сестра!
– Ладно, бгатик! – засмеялась Илона в трубке. – Я тебя пгощаю, так и быть! Ты со мной в «Би-Би-Кинга» пойдешь завтга? Там, между пгочим, сам Афиногенов будет!
– Завтра?
Мишка задумался. Он уже не раз ходил с Илоной в это уютное кафе, где музыканты вживую играли блюз на маленькой сцене.
– Я бы пошел, пожалуй! – произнес наконец Фрид. – Только я не знаю, как у предков с денежкой. Если они в кризисе, могут и не дать!
– Да ладно, я угощаю! – успокоила его подружка. – Ты же знаешь – я девушка богатенькая!
Фрид неопределенно хмыкнул. Ему всегда было немного стыдно ходить в развлекательные заведения за счет девчонок. Но что делать, если родители не какие-нибудь там бизнесмены, а простые кандидаты наук! На науке нынче не больно-то разбогатеешь…
– Да не менжуйся ты! – сказала Илона, поняв причину Мишкиных колебаний. – Будь выше сословных пьедгассудков!
– Ладно, постараюсь! – пообещал Фрид. – Встретимся где обычно?..
Когда Мишка закончил разговор с Илоной, его отец, Борис Самойлович, уже собирался идти спать.
– Батя! – обратился к нему Мишка. – Скажи, ты отец мне или кто?
– А что, есть сомнения? – поинтересовался Борис Самойлович.
Он стоял в коридоре в смешной пижаме в цветочек и иронично посматривал на сына сквозь стекла очков в стальной оправе.
