Книга Берег счастья - Лаура Леоне

— Ну и что посоветуешь?

Найджел пожал плечами:

— Ты всегда доверяешь своей интуиции, так вот сейчас, мне кажется, следует выбрать меньшее агентство.

— М-м-м, — нахмурился Брент, задумчиво вглядываясь в серо-голубую даль океана. Цвет женских глаз.

— Ты думаешь о женщине! — неожиданно воскликнул Найджел с нескрываемым удивлением в голосе, он будто читал по его лицу.

Брент прищурил глаза от солнца. Ему было неудобно перед другом, что в возрасте тридцати восьми лет он был для него открытой книгой.

— Да, ты определенно думаешь о ней, — сказал Найджел с нарастающим энтузиазмом. — Она здорово зацепила тебя, не так ли?

— В ней много достоинства, которое отсутствовало во всех, с кем мы разговаривали до этого. И искренности, мне кажется, тоже, — мягко сказал Брент.

— Конечно, — словно подтрунивая, ответил Найджел.

— Что это значит?

— Я рад, что ты наконец хоть кем-то заинтересовался.

— Я не заинтересовался ею, — нетерпеливо прервал его Брент. «Конечно, нет. Я просто хочу найти подходящего человека для рекламы "Вентуры"». — Мне кажется, у нее как раз характер и отношение к работе, которые мы ищем. По-моему, она понимает, чего мы хотим.

— И ты готов решить судьбу всей компании, полагаясь на нее? На одного человека? — спросил Найджел. Правда, в его голосе звучало скорее удивление, нежели недоверие к словам Брента. Он знал Вентуру слишком долго, и у него не было причин не доверять боссу.

— Нет, конечно, нет. — Брент поймал мяч, летевший в него, и бросил его обратно на площадку. — Если мы собираемся расти дальше в том же темпе, то довольно скоро перерастем возможности маленького рекламного агентства. Так почему бы сразу не начать с чего-нибудь более крупного, ведь ты сам говорил, что когда-нибудь мы заинтересуемся и телевидением.

— А ты всегда говорил, что наша продукция не рассчитана на тех, кто сидит у телевизора все выходные.

— Все-таки я настаиваю на втором агентстве. Оно более перспективное и известное.

Они всегда не сразу находили компромисс в решении деловых вопросов, и Брент не мог понять, почему сейчас он чувствует себя так неудобно, стараясь объяснить Найджелу свой выбор. Он работал со многими женщинами, но никогда не оправдывался перед коллегами.

Надеясь закончить дискуссию, он пошел в атаку:

— Ты заставлял меня встречаться с жирными потными рекламными агентами в течение двух недель. Мы впустую потратили время, а могли бы заниматься серфингом. Моя голова трещит от количества информации, которую мне пришлось выслушать. Поэтому я хочу выбрать агентство сейчас, причем раз и навсегда, чтобы нам не пришлось вновь заниматься поисками.

Найджел внимательно посмотрел на него. Его изучающий взгляд раздражал Брента.

— Ну?

Вместо ответа Найджел широко улыбнулся, лег на песок и, подставив лицо солнцу, закрыл глаза.

— Найджел, — нетерпеливо позвал Брент.

— Мне кажется, ты уже давно сделал свой выбор, несмотря на хорошие советы, которые я давал тебе, — отшутился Найджел.

Брент кивнул:

— Да, наверное, ты прав.

— Хочешь, чтобы я позвонил во «Фримонт»? Я имею в виду, после перерыва.

— Конечно.

Сказав это, Брент с грустью подумал об Уорене Толмене и ему подобных, которых он видел сегодня на презентации. Ему хотелось порадовать Марлу, но никак не всех остальных. Поэтому, подумав, он добавил:

— Хотя знаешь, давай лучше подождем до завтрашнего утра. Пусть они попотеют.

— Как скажешь, — пробормотал Найджел, устраиваясь поудобнее, чтобы немного вздремнуть.

Брент продолжал сидеть, любуясь океаном. Он неожиданно захотел, чтобы Кати была рядом. Как часто он мечтал об этом. Первый год без нее был сплошным адом, боль воспоминаний давила на него постоянно, немного ослабнув лишь на второй год. Тогда он с благодарностью думал о том времени, когда они жили вместе. Сейчас, спустя три года после ее смерти, Брент почти смирился с ее отсутствием и собственным одиночеством, лишь сожалея о случившемся и тоскуя о былой любви. Он не мог понять, почему вдруг загрустил, увидев молодую пару, прогуливающуюся по побережью.

Что это с ним случилось?

Два дня спустя Марла постучала в дверь кабинета Вернона Макконнела.

— Марла, входи! — с энтузиазмом поприветствовал ее Вернон. — Ты, случайно, не знаешь, как работает эта штуковина? Она от этого нового электронного клиента, я не могу понять… — Он беспомощно пожал плечами, ощупывая непонятный предмет неопределенной формы, который держал в руках.

— А что это? — спросила Марла.

— Радио. Предполагается, что это настольное радио. Я спрашиваю тебя, ты поставила бы на свой стол что-нибудь подобное? — скорчив гримасу, поинтересовался он.

— Ну, нет… — улыбнулась девушка.

— Конечно, нет. У тебя же безупречный вкус.

— Дай я попробую. — Она взяла кусок разноцветного пластика и начала искать кнопку отбоя.

— Скажи, ты решилась спуститься сюда по какой-то особенной причине? — спросил Вернон.

Комнаты дизайнеров были отделены от кабинетов «белых воротничков» — рекламных агентов и бухгалтеров. И они настаивали, чтобы «белые воротнички», оказавшись на их территории, вели себя так, словно попали на африканское сафари.

— Решилась, — повторила Марла. — Смешно, что ты употребил именно это слово.

— Ты уже слышала, что Вентура подписывает с нами контракт?

— Да так, мельком.

Вернон нахмурился:

— Это дурно пахнет. Все видели, что ты была главной причиной, по которой мы отвоевали этого клиента. Тебя должны были проинформировать отдельно.

— А еще я слышала, — продолжила девушка, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно, и пытаясь сконцентрироваться на непонятном предмете в руках, — что не я, а кто-то другой будет назначен рекламным агентом.

Она не знала, на какую кнопку нажала, но неожиданно из маленького уродливого произведения современного искусства вырвался голос Мадонны.

— Фу! Что ты сделала? — Вернон вскочил со своего кресла, ударившись головой о резинового крокодила, висевшего над столом.

— Я не совсем уверена.

— Ты можешь это выключить?

— Я не совсем уверена, — повторила Марла.

Они ковырялись в этой штуковине, пытаясь выключить звук или хотя бы сделать его потише. Наконец Вернон открыл дверь и протянул кусок пластика своей секретарше:

— Разберись с этим, пожалуйста.

Вернувшись, он быстро закрыл за собой дверь и придержал рукой крокодила, который продолжал раскачиваться под потолком. Потом достал из ящика йо-йо, которой всегда играл в минуту размышлений, и сел за стол.