Книга Гордое сердце - Эдит Лэйтон

— Все в порядке, — быстро ответила Александра, убирая руки. — Я просто беспокоюсь о вашей бедной голове. Где больно?

Мужчина улыбнулся и откинулся назад. Судя по выражению его лица, он снова собирался сказать, что везде. Но потерял сознание. Александра, взволнованно дыша, нащупала его пульс, убедилась, что пострадавший жив, и позвала Винсента. Их домик был так мал, что через несколько секунд брат уже стоял рядом, держа в руке хлеб, остальные мальчишки тотчас примчались за ним следом.

— Раненый очнулся! — возбужденно сообщила она. — Седлай Грома и езжай за доктором.

— Он похож на мертвого, — заявил Роб, разглядывая гостя.

— Сейчас снова потерял сознание, но до этого очнулся! Сказал, что его зовут Драмм.

— Что это за имя? — спросил Роб.

— Да никакое это не имя, — сказал Кит. — Наверное, он имел в виду, что в голове сплошной тарарам, или еще что-нибудь. Больной бредит, точно как предполагал доктор.

— Мечется? Хотите, я буду его держать? — восторженно предложил Роб.

— Нет, — ответила Александра. — Вы же видите, раненый не двигается. Просто человеку было очень больно, но он снова может очнуться в любой момент. Так что иди! — поторопила она Винсента.

— Нет, я останусь. Какой смысл? Я больше всех и смогу справиться с этим мужчиной, если придется. Кит тоже должен остаться. А Роб самый легкий и на Громе доскачет быстрее. Еще не темно. Роб, мчись изо всех сил и нигде не задерживайся.

Тот кивнул и выскочил из комнаты.

Гость по имени Драмм был еще без сознания, когда мальчик вернулся один и, поглядывая на лежащего в постели, доложил:

— Доктор сказал, что, пока больной не пришел в себя, ничего нельзя сделать. — Роб с несчастным видом продолжал: — Он говорит, что это хороший знак, раз раненый очнулся и попытался назвать свое имя. Но поскольку он снова заснул, то может проспать всю ночь или постоянно то приходить в сознание, то терять его. Пока сделать ничего нельзя, а доктор приедет утром, когда отдохнет. Сказал, что у него был тяжелый день. А этому человеку надо давать порошки от головной боли и следить, не начнется ли лихорадка. Я тоже должен сидеть с вами. Доктор говорит, что мы все понадобимся, потому что сумасшедшие бывают буйными.

— Да вовсе он не сумасшедший, — успокоила Александра, заметив тревогу в глазах братьев. — Просто ему очень больно. Значит, будем ждать. — Она опустилась в кресло. — Принесите мне рукоделие. А вам придется вымыть посуду, позаботиться о Громе и о лошади этого человека и еще сделать уроки. Никаких отказов. Быстренько! И перед сном придете пожелать мне спокойной ночи. — Девушка не давала братьям возможности возражать. — Если он пошевелит хотя бы пальцем, я сразу же вас позову. Но надо выполнять свои обязанности, и, кроме того, вы должны выспаться. Бессмысленно всем сидеть здесь всю ночь.

— Я подремлю и приду в полночь, — твердо сказал Вин. — Тогда ты сможешь поспать. Подежурю до четырех, потом может прийти Кит. Это ненамного раньше времени, в которое он обычно просыпается. Мы больше не дети, Алли, — уже мягче напомнил он. — Если появятся какие-нибудь трудности, мы тебя разбудим, не беспокойся.

— А как же я? — сердито спросил Роб, прежде чем сестра успела ответить.

— Ты, малыш, можешь завтра поиграть в большого, — с улыбкой произнес Вин. — Встанешь вместе с солнцем и будешь ждать доктора возле его дома, чтобы первым делом он поехал именно к нам.

— Здорово! — воскликнул Роб.

Александра почувствовала, что у нее на глаза наворачиваются слезы.

— Что случилось, Алли? — спросил Роб.

— Мои мальчики ведут себя как настоящие мужчины, — ответила девушка.

— Мы и есть мужчины, почти, — сказал Кит. — Пора тебе это заметить.

— И мы вполне можем тебе помогать, — добавил Вин. Она вытерла глаза.

— Ну что ж. Тогда занимайтесь делами. Я почитаю до тех пор, пока вы не придете меня сменить.

— Можно, мы придем, когда покончим с делами? — спросил Роб. — Ты же читаешь нам «Одиссею». Если он будет спать, сможешь еще почитать потихоньку?

Мальчики дожидались ответа. Их сестра с облегчением улыбнулась. Они не боятся брать на себя ответственность, значит, действительно повзрослели.

— Хорошая идея. Если эта беготня не разбудила его, значит, и чтение не помешает. — Александра с тревогой посмотрела на застывшую фигуру больного. — Я слышала, что спящие воспринимают голоса. Если так, то мое чтение вслух будет действовать на него успокаивающе, он поймет, что рядом люди, готовые прийти на помощь. Да, будем читать, как обычно, пока… — она запнулась, — ничего не переменится.

Незнакомец лежал абсолютно неподвижно, а вокруг него громоздились чудовища, рычали великаны-людоеды, герои сражались с бурями и злыми волшебниками, сирены околдовывали путешественников, и все эти видения, расплываясь, поднимались, словно дым, вверх, к широким балкам потолка. Александра все читала низким, волнующим голосом, а мальчики слушали, смотря в пустоту и воображая ожившую сказку. Человек в кровати не шевелился. Только раз, когда в камине треснуло полено, распадаясь от жара, легкая гримаса исказила его лицо. Может, из-за того, что он испытывал боль. А может, это была попытка вырваться из забытья, постараться понять смысл звучавших слов. Никто не заметил этого. Все были слишком поглощены рассказом.

Драмм слышал голос. Звуки пробудили его от тяжелого сна. Он напрягся, пытаясь сесть и оглядеться вокруг, но боль заставила сдаться. Ну и хорошо. Может быть, двигаться опасно. Мало ли кто за ним следит? Но тут раненый мужчина вспомнил, что находится в безопасности. Никаких выстрелов, никакого риска. У него болит нога, потому что сломана. Боль во всем теле, потому что он упал с лошади. А голова раскалывается, потому что он ударился о землю.

Драмм осторожно открыл глаза и посмотрел на тени, пляшущие на покатом потолке. Он видел потемневшие балки, грубую штукатурку. Наверняка крестьянский дом. Видимо, сейчас ночь, потому что горит лампа, и еще комнату освещает огонь камина. Драмм чувствовал, что на него давят одеяла, было жарко, он хотел бы сбросить их, но на это не было сил. Голос, звучавший в его больной голове во время сна, все продолжал произносить какие-то слова. Это был женский голос, тихий, успокаивающий, но говорящий на чужом языке.

Драмм наморщил лоб. Это Франция? Испания? Италия? Возможно. Он бывал за границей и выполнял там опасные задания. Память возвращалась. Все происходило много лет назад. До того, как маленького императора отослали на Эльбу… Эльба! Он не был там с тех пор, как Наполеон нарушил свое обещание и пошел войной на Европу. Потом бывшего французского императора сослали на остров Святой Елены. Драмм видел это своими глазами, потому что тоже был там. И знает, что сейчас находится в другом месте.

Голос говорит на греческом? Значит, он в Греции? Нет, это невозможно. Будем вспоминать дальше. Год, время года, месяц и число. Да, прошел год с тех пор, как Драмм был на острове Святой Елены. Он, конечно, в Англии. В него стреляли, он упал с лошади. Ему плохо, нога горит как в огне, болит все, от головы до пяток, особенно голова. Боль пульсировала в такт со словами, произносимыми мягким голосом, который пробудил его ото сна.