Книга Мой благородный рыцарь - Синтия Бридинг

А Гилеад… он просто источал чувственность – так чарующе и незаметно, не нарушая благопристойности и словно по замечая, что вызывает самые буйные эротические фантазии, какие когда-либо рождались в ее плодовитой головке, – отчасти благодаря историям о сэре Ланселоте и Гиневре. Но вызывает ли она у него хоть какой-то интерес? Пробуждающееся желание Дейдре обрело свое русло, устремившись к богу любви, облаченному в шотландскую юбку. Эти сильные мускулистые ноги… интересно, что кроется там, под юбкой? Клотильде не хватило бы всей ее нюхательной соли, узнай она, что почерпнутые из Библии проповеди о добродетели только разжигали у Дейдре аппетит к тем запретным наслаждениям, которые может дать мужчина. И теперь, вырвавшись из-под опеки тетки и кузена, она была более чем готова испробовать на своем опыте, каковы они.

Дейдре усмехнулась, но тут же нахмурилась. Надо навести лоск и вести себя как леди, иначе, чего доброго, ее и впрямь примут за посудомойку. У таких женщин, как она заметила сегодня вечером, вид весьма помятый. А ведь где-то здесь, на другой стороне пролива, есть обетованная земля: там рыцари подчиняются кодексу чести, преклоняются перед женщинами и приносят им клятву верности. Есть ли у Гилеада дама сердца? На мгновение Дейдре овладела паника, но она тут же с облегчением вздохнула. Наверное, нет, если сегодня вечером он предавался разврату, как и все остальные. И конечно, Гилеад не обратил на нее внимания: ведь она вела себя не как шлюха, которую, впрочем, он же и не будет уважать. Дейдре вздохнула. Судя по его поспешному уходу, она вообще не произвела на него никакого впечатления.

Гилеад тихо выругался, быстро шагая по дороге, ведущей к крепости. Наверняка его отца и след простыл. Он упустил его, пока вел девушку в замок, но что оставалось делать? Нилл Макдуглас явно собирался изнасиловать ее. Да, их сосед человек жестокий, но их земли расположены между Кулроссом и владениями этого исчадия ада – воинственного Фергуса из клана Лоарна на северо-западе. Нилл нужен отцу в качестве союзника, а не врага.

Господи, отец и так натворил бед, спутавшись с женой бретонского короля Туриуса. Вот уже пять лет, с тех самых пор, как Гилеад достиг совершеннолетия, он пытается во время визитов королевской четы держать любовников на расстоянии. А это нелегко, потому что Ангус и королева Формория отлично спелись.

Гилеад даже застонал от отчаяния. Сойдя с дороги, он углубился в лес, следуя по узкой тропе, которая вела на укромную поляну. И зачем только король Туриус и его жена-сирена притащились сюда на Белтейн? Подожди они еще день, и Ангус подготовил бы им подобающий прием, а Гилеад был бы уверен, что отец никуда не ускользнет с этой ведьмой. Но нет. Мужчины напились, и ими овладела похоть. И Ангус скрылся, уверившись, что Туриус, изрядно пьяный, остался в компании таких же подвыпивших беспутных девиц.

Гилеад снова выругался: поляна была пуста. Куда потащился отец? Скоро рассвет, и неизвестно, хватит ли у него и Формории здравого смысла, чтобы вернуться к этому времени в свои постели. Надо найти их. Гилеад покачал головой. Он-то никогда не допустит, чтобы женщина так окрутила его. Достаточно было посмотреть, что произошло с его отцом, умницей во всех других отношениях, чтобы дать себе обет ни за что не повторять его ошибок. Хотя у Туриуса был сын от одной языческой жрицы, вряд ли он обрадуется, узнав, что его шотландский друг и союзник наставляет ему рога.

– Эй, Гил! Опять охотишься за отцом? – окликнул его дружелюбный голос.

Навстречу шел его приятель Друстан, небрежно обнимавший девицу, в которой Гилеад узнал одну из кухарок. Она пьяно захихикала, когда Друстан ткнулся носом в ее шею.

Гилеад нахмурился. Похоже, легкомыслие отца стало притчей во языцех.

– Вовсе нет. Я просто проверял, все ли в порядке.

Друстан приподнял брови и усмехнулся.

– Ну ладно. Тут полным-полно пташек, которые не прочь будут принять твои ухаживания. Если постараешься, может, найдешь и свеженькую.

Мысль о женщине, которая уже побывала в объятиях другого мужчины, не слишком возбуждала. Другое дело – та красотка, которую он отвел в замок. Ее прелестные стройные ножки… Гилеад отогнал эти мысли. Он не поверил ее истории. Она была одета как дама высокого происхождения и нуждалась в защите – в точности как его бедная мать, которая притворяется, будто не знает, что происходит. И все-таки он не удержался и на мгновение коснулся ее тела, поправляя юбку. Даже сейчас Гилеад помнил, как обожгло его это прикосновение. Нет, лучше забыть об этом.

– Не сегодня, Друс.

Тот покачал головой и потащил в кусты свою подружку, которая и не думала сопротивляться.

– Белтейн. Как ни старайся держать себя в узде, а природа возьмет свое.

Гилеад двинулся дальше, вверх по склону. Эти стены воздвигли недаром. Связь с женщиной – истинная беда. Если они любят слишком сильно, подобно его матери, им больно, а у него нет никакого желания делать женщину несчастной. Но еще хуже, когда они, используя свои чары, одурманивают мужчину и заставляют его забыть об осторожности. Именно это произошло с отцом.

Им совсем не нужна война с могущественным бретонским королем, особенно сейчас, когда саксы совершают набеги на северо-восточное побережье. Туриусу до сих пор удавалось удерживать их на восточных границах Британии, и теперь он приехал, чтобы помочь Ангусу провести военные действия на севере. Но Формория способна заварить кашу – ничуть не хуже стычки с сакскими захватчиками. Да, куда спокойнее иметь дело с женщинами, которые охотно берут серебряные монеты за свои услуги. Право, никогда он не позволит им одурманить себя.

Но образ Дейдре снова ненароком проник в его сознание. Ди. Эта девушка, с ее странным акцентом, дерзко вздернутым носиком, аквамариновыми глазами и волосами цвета лунных лучей, так прелестна. Гилеад не мог не признать, что ему понравилось, как она вызывающе выставила подбородок, когда он заставил ее приноравливаться к своему широкому шагу. А что говорить о ее точеных ножках, мелькавших из-под юбки! Она такая миниатюрная… Он мог бы легко поднять ее, обвить ее ноги вокруг своей талии, прижать к стене… С некоторым удивлением Гилеад почувствовал, что возбужден.

Надо гнать прочь похотливые мысли. Девушка осиротела и осталась совсем одна… А если история Ди правдива, на нее вдобавок напали разбойники, не говоря уже о сегодняшней попытке изнасилования. Учитывая, что пришлось пережить бедняжке, сейчас ей меньше всего нужны неуместные приставания. Нет. Он не станет уподобляться отцу. Его долг, долг сына лэрда, сделать все возможное и обезопасить девушку от непредвиденных неприятностей.

Вздохнув, Гилеад направился домой. Но непрошеные мысли о том, как ее чувственные губы нежно прижмутся к его губам, не помогли ему избавиться от рвущегося наружу напряжения, собравшегося в тугой комок между ногами.

– Думаю, вы найдете все, что нужно, – сказала молоденькая служанка, отворив дверь маленькой угловой комнаты. – В жаровне лежит торф, а вот и трут. Ночной горшок за ширмой.

Служанка умолкла, с любопытством разглядывая Дейдре, словно сомневаясь, стоит ли относиться к ней как к гостье. Дейдре мило улыбнулась и кивнула. Девушка вздохнула. Она явно побаивалась сделать что-то не так: а вдруг это важная персона? Она взяла глиняный кувшин.