Книга Твоя навсегда - Карен Робардс

– И еще черт бы побрал эту мерзкую погоду, – проворчал Хью. – Мы продрогнем насквозь, пока доберемся до корабля, – то есть если доберемся. – Он взглянул на огромные волны, бросавшие баркас то вверх, то вниз. Брызги заливали их дождем, и на дне лодки уже скопилась вода.

– Не беспокойтесь, полковник, мы не дадим вам утонуть! – прокричал ближайший из гребцов.

Хью не удивился, что моряку известно его воинское звание. Еще одно подтверждение плачевного состояния службы безопасности в военном министерстве. Похоже, вся команда «Надин» знает, что он офицер британской разведки и выполняет очень важное задание. Хью узнал это, едва ступив на борт корабля. К счастью, французское судно, которое должно было подобрать даму, еще не появилось на месте встречи благодаря службам Хилдербранда. А эскорт мисс Тоубридж, до этого сопровождавший ее, находился сейчас уже слишком далеко, так что можно не опасаться, что их услышат.

И все же осведомленность моряков, промышлявших контрабандой, очень смутила и озадачила Хью.

– Чтоб мне провалиться! – воскликнул Джеймс, когда лодка в очередной раз соскользнула в пропасть между волнами.

После такого нырка Хью задумался о более насущных вещах. Подняв глаза, он увидел, что корабль, к которому они направлялись, возвышался над ними, точно лошадь, вставшая на дыбы. Через секунду баркас взмыл на гребень следующей волны. Море не на шутку взволновалось. Хью порадовался, что они окажутся на «Надин» раньше, чем разразится настоящий шторм.

– Мм-м… – Держа руку на голове женщины, он почувствовал, что она пошевелилась, когда ее в очередной раз окатило ледяной волной.

Пленница лежала уже наполовину в воде, и Хью, чуть приподняв ее за плечи, другой рукой ощупал ее голову, стараясь определить, сильно ли она пострадала.

– Что, мертвая? – без особого сожаления спросил Джеймс.

Именно Джеймс ударил ее по голове пистолетом, когда Хью шагнул к ней на берегу.

– Нет, живая, – ответил полковник.

Под пальцами Хью были волосы женщины – мокрые, холодные и мягкие на ощупь. Шпильки выпали, и длинные пряди шелковистых волос разметались по лицу; в темноте они казались черными, как море. Она была хорошо сложена, и ее легко было нести – после удара Джеймса Хью без труда подхватил ее; правда, к тому времени, как донес ее до лодки, он уже скрежетал зубами от боли в ребрах.

Да, проклятые ребра болели ужасно, и если бы путь был подлиннее, то ему пришлось бы смирить свою гордость и передать пленницу Джеймсу. Но, как ни странно, Хью почему-то очень не хотелось отдавать девку Джеймсу.

Девку-предательницу. Хью думал о ней именно так, чтобы ожесточиться, – слишком уж хрупкой и беззащитной она казалась.

«А впрочем, нет, нельзя думать о ней как о девке-предательнице, – сказал себе Хью. – Просто предатель, без пола».

Эта мысль немного успокоила его и укрепила. И все же он не мог не чувствовать, что голова у него под рукой женская. К тому же шелковистые волосы пленницы обвивались вокруг его пальцев… О, дьявол, на ощупь именно женщина!

Изо всех сил игнорируя это обстоятельство, Хью продолжил обследование, и его усилия не пропали даром: за левым ухом пальцы угодили во что-то липкое и теплое. Кровь.

– У нее идет кровь, – сказал он ровным голосом.

Хью стоило некоторых усилий вместо слова «женщина» держать в голове «предатель». Это все, что ему надо было знать. Определив, что рана не представляет угрозу для жизни, он убрал руку с головы пленницы. «Что ж, удар по голове не самое страшное из того, что ее ждет впереди», – подумал полковник. После этого мысленного замечания ему стало тошно, и Хью напомнил себе, что он солдат и что сейчас военное время. Действительно, никто же не обещал ему, что его служба всегда будет легкой и приятной.

– Ничего удивительного. Я врезал этой девке как следует, – проворчал Джеймс. Он, похоже, нисколько не переживал из-за того, что ударил женщину.

Хью повернулся и снова посмотрел на «Надин»; теперь она была совсем близко, так что правый борт корабля нависал над ними черной стеной. На палубе же в свете фонарей белели лица пятерых моряков, готовых поднять их наверх. Паруса шхуны были спущены, и голые мачты торчали, как пальцы скелета, указывающего на темное небо.

Сверху кто-то крикнул:

– Швартуйтесь! – И гребцы тут же развернули корму баркаса.

Борясь с качкой, одной рукой поддерживая женщину, Хью наблюдал, как с борта «Надин» сбрасывают веревочную лестницу. Что ж, первая часть задачи выполнена: предатель у него в руках. Через несколько минут они будут в безопасности – по крайней мере в безопасности от волн. И тогда начнется вторая часть задачи. Подумав о том, что это значит, Хью заметно помрачнел.

– Поднимайтесь! – крикнул один из моряков.

Гребцы снова налегли на весла и подвели баркас вплотную к «Надин». И очень вовремя – шторм быстро набирал силу, и волны становились все выше и выше.

Внезапно могучий вал вскинул баркас круто вверх, а затем отбросил от цели, окатив ледяными брызгами. Хью судорожно вцепился в шерстяное платье женщины, чтобы удержать ее, когда баркас соскальзывал с волны, удаляясь от судна. Женщина снова пошевелилась и тихо застонала. Стон ее казался таким беспомощным, что полковник и сам едва удержался от стона – сейчас он с удовольствием дал бы по физиономии мерзавцу Хилдербранду.

За Хью многое числилось – главным образом отъявленное беспутство, и он первый же это признавал, но он никогда не обидел ни одну женщину.

А сейчас ему, возможно, придется ее пытать, а потом убить.

О Господи!

Спина под его рукой чуть прогнулась. Женская спина… И полковник вновь подумал о том, что Хилдербранд сделал неправильный выбор. Эта работа явно не для него, не для Хью Баттанкурта.

Хотя, конечно же, он сделает то, что должен был сделать, – так он поступал всегда.

И Хилдербранд прекрасно это понимал, будь он проклят.

Глава 3

Очнувшись, Клер вдруг почувствовала, как ее окатила ледяная волна. Она открыла глаза, и их тут же словно обожгло болью. Клер заморгала, понимая причину: глаза заливала соленая вода, это была морская соль. Море было как взбесившийся зверь, на спине которого она скакала. «Наверное, лучше не показывать, что я пришла в себя», – решила Клер. Она сжала пальцы в кулаки, чтобы не тереть глаза, и только моргала, пока резь в глазах наконец-то не прошла. Вся мокрая и окоченевшая, Клер чувствовала себя… как рыба, выложенная на прилавок в крошеве льда. Она уже поняла, что лежит на дне лодки, удаляющейся от берега среди черных волн и подгоняемой завывающим ветром.

Скоро ее сбросят в море.

Они ее поймали.

От этой мысли тотчас забылись все физические неприятности – резь в глазах, головная боль, онемевшие от холода пальцы. Сердце гулко забилось, и пересохло в горле. Страх обострил все чувства, и последние остатки дурмана сменились настороженностью.