Книга Про шакалов и волков - Анна Шахова

Пучкова смутилась, и три престарелые «нимфы», приветственно ткнувшись щеками, прошествовали в глубь дворика. До официанта донеслись покаянные вскрики обиженной актрисы:

— Какой позор на мою безмозглую голову! Перед мученическим ликом Осипа Эмильевича брюзжать о жирном рукаве! Да чтоб его вовсе разодрало, этот рукав! Да я его заплюю и растопчу к чертям!..

— Отвали от вип-стола, косорукий, — раздался тихий голос Аркана около смущенного и злого Весела. — Пусть Килька тут работает. Твое дело — посуду грязную сортировать в углу и ждать сигнала, не спуская глаз с подъезда.

— Не много ли ты на себя берешь, белоглазый? — прошипел в ответ Весел, схлестываясь с Четвертым волком взглядом. Но даже он, сильный и раскованный Весельчак, не мог выдержать холодной ярости Аркана и отвел глаза, процедив:

— Я уйду. Но все и всегда будет решать Отец, а не ты. Если он скажет…

— Считай, что сказал. — Аркан, тряхнув головой, отбросил светлую челку с глаз и, подтянув красный кушак, начал переставлять по своему усмотрению блюда с закусками.

К двум часам дворик стал заполняться журналистами. Фото и видеокамеры наперебой снимали «адресные планы»: бюст Мандельштама, фотопортреты героев вечера, нарядный особняк. При появлении Марты Матвеевны на нее ринулась толпа с микрофонами и диктофонами, но была оттеснена охранниками и долговязой девицей в зеленом вязаном платье до пола. Девица имела довольно-таки несуразный вид: была растрепана и вызывающе небрежно накрашена, отчего один ее глаз казался намного больше другого, а левая щека пунцовее правой. «Пресс-секретарь… Ее пресс-секретарь Алина Вятская… Она решает вопрос о доступе к “телу”», — передавалось из уст в уста.

Алина Вятская — двадцатисемилетняя помощница миллиардерши — традиционно опоздала, вызвав глухое негодование Пал-Пала, который ненавидел «эту дуру» всей душой. Более неорганизованной и бестолковой пресс-секретарши представить было невозможно! Впрочем, охранник не мог не соглашаться с Мартой Матвеевной, что все статьи, интервью и пресс-релизы, связанные с деятельностью Гладкой и ее личной жизнью, выходили в срок и отличались точностью, корректностью и хорошим стилем. Ни одно мероприятие не было провалено, и более того — все они имели широчайший резонанс. За два года, что Алина работала на Марту, они привязались друг к другу чуть не по-родственному, и Грунов скрежетал зубами, когда слышал от секретарши «милая» по отношению к боссу и «детка» — от босса по отношению к секретарше.

Алина по одному ей ведомому принципу «фильтровала» журналистов. Чьих-то настойчивых подобострастных обращений словно не замечала, глядя поверх головы просителя с рассеянной улыбкой, к кому-то кидалась сама, хихикая и пританцовывая.

Трудно было уловить за этими ужимками строгий расчет, но Марта Матвеевна, наблюдая с крылечка за действиями подчиненной, была спокойна: уже сегодня-завтра популярные «Коммерсант», «Аргументы…», «Эхо Москвы» и «Время» подробно доложат о бесподобном вечере поэзии.

К половине третьего улица Замазина была полна роскошных машин, в том числе и с пресловутыми «синими ведерками» на крышах. Дворик пестрел изысканными нарядами вип-персон, популярных актеров, политиков и бизнесменов. Подвергавшийся немилосердной критике прессы Министр по-дружески беседовал за чашкой эспрессо со своим заклятым врагом — не менее критикуемым Главой думской фракции. Заносчивый Экономист, кочующий еженедельно из одного ток-шоу в другое, вел горячую дискуссию с огромным бровастым Архиереем, который снисходительно улыбался в бороду и аккуратно поглаживал цепь висящей на груди панагии, украшенной рубинами. Именитый Дизайнер в фиолетовом фраке и рыжей бабочке целовал ручки эстрадной Певице, прибывшей на вечер с юной Дочерью-пианисткой. Ненавидящий громкие тусовки Олигарх с извечным выражением утомления и грусти на одутловатом лице согласно кивал, выслушивая скороговорку подтянутого PR-директора одного из центральных телеканалов. Пикантным диссонансом стало появление огромного рыжеусого поэта и журналиста, которого все знали по громкому псевдониму: Беня Дыков не изменял себе даже на столь пафосном собрании и явился в камуфляжных штанах и куртке на голое тело. Ирма Андреевна ахнула, узрев под пятнистой телогрейкой голый живот толстяка: Беня задрал руку, что-то благодушно журча в темечко долговязой девице с декольте. Грудка девицы засинела на октябрьском ветерке, но Поэтесса (она опубликовала недавно серию стихов в «Знамени»!) держалась бойцовски и вызывающе сыпала остротами и в сторону политиков, и в сторону их постнолицых жен.

Главный гость запаздывал, и вся охрана находилась в предельном напряжении. Пал-Пал лично стоял у рамки, выслушивая по радиосвязи сообщения подчиненных о передвижениях машин на улице Замазина. Одна из пар, предъявивших у входа пропуск, отчего-то заинтересовала его. Впрочем, толстуха в синем платье, трещащем по швам, не стоила внимания, а вот ее спутник… Очень знакомое, ОПАСНОЕ лицо! Своей интуиции и памяти Грунов привык доверять — чутье его было поистине звериным.

Он отошел от входа и связался по личному айфону с щекастым Колей, который суетился у большого самовара, разливая гостям чай.

— Пробей-ка нового гостя, Николай Николаич. Да, срочно. Он идет в твою сторону с теткой в синем платье. Средний рост, волосы стрижены ежиком, джинсы, синий пиджак… очень хороший пиджак. Да-да, он, с обаятельными родинками на правой щеке. Отставить лирику и работать!

Тут Пал-Пал схватился за подбородок и задергал длинным носом, по-звериному принюхиваясь: это были непроизвольные жесты в минуту особого сосредоточения. Он вспомнил, кто этот человек! Да нет… не может быть, чтобы наши неповоротливые службы правопорядка, которых и близко не подпускали к вечеру, за исключением ГИБДД, влезли и все испортили…

Николай Николаич, оставив вместо себя у самовара тщедушного официанта, прошел в здание института и поднялся на третий этаж. Маленькая комната была оснащена техникой не хуже Центра космической связи. Информация с восьми камер наружного наблюдения поступала на мониторы, за которыми следил чопорный юнец в очках и галстуке. Парень в костюме полового хихикал, надев наушники.

— Секреты олигархов подслушиваешь?! — надавал помощник Грунова подзатыльников подчиненному, с которым не привык церемониться.

— Николай Николаич, я только по приколу двух фотомоделек подслушал, они аккурат под третьим микрофоном уселись, — заныл виновато парень, но тут же гаденько захихикал:

— Одна на аборт собралась, вторая — в Италию с самим заместителем… — парень поднял палец, но получил такую оплеуху, что едва не вылетел из кресла.

— Отставить! — завопил Николай Николаевич. — Отслеживать только необходимую информацию по безопасности!

Мальчишка угрюмо нацепил наушники, с неприкрытой ненавистью зыркнув на шефа.

С мальчишкой в очках, который будто и не слышал перебранки в аппаратной, заместитель Трунова заговорил совсем иначе — тихим просительным тоном.

— Виктор, срочное распоряжение от Пал-Пала. Все об этом человеке. Пожалуйста, как можно скорее.

Николай Николаевич сел рядом с Виктором и ткнул пальцем в один из мониторов, на котором подозрительный господин беседовал с известным Адвокатом.