Книга Сын лейтенанта Шмидта - Святослав Сахарнов

Появилась финальная надпись «end», пауков сменили англичане.

По полотну поплыли кадры мостов через реку Темзу и башня с часами «Большой Бен». Стрелки часов сменил особняк с дощечкой «Нью-Бонд-стрит» и зал со множеством смирно сидящих джентльменов в черном. Сопроводительный английский текст, едва начавшись было, смолк, и невидимый переводчик, которому до смерти надоели джентльмены, зевнув, сообщил в микрофон по-русски:

— Перед вами очередной аукцион всемирно известной компании. Помимо высокого авторитета, как знаток изящного, компания прославилась тем, что нередко выставляет на продажу вещи, происхождение которых окутано тайной.

Впрочем, это не относится к настоящему лоту. Продается картина известного художника Утрилло «Парижский дворик». Вы видите, как молоток опускается. Продано, продано…

Белый луч над головой зрителей сладострастно вздрагивал, зрители с завистью наблюдали, как тратят деньги заморские воротилы.

— Следующий лот — письмо Черчилля капитану канонерской лодки, которую премьер- министр в 1915 году послал к берегам Африки утопить немецкий крейсер…

Сумма оказалась незначительной, письмо быстро сменило владельца. Наконец на стойке перед аукционистом появился стеклянный колпак, внутри которого на малиновой подушечке поблескивало белыми огоньками что-то затейливое, похожее на крошечный самоварчик, перепоясанное шнурками с камешками и увенчанное золотым крестиком.

— Пасхальное яйцо работы мастерских Фаберже, — сообщил голос. — Восемьдесят четыре бриллианта чистой воды, — объектив камеры прыгнул в сторону и остановился на двух фотографиях яйца, висевших на стене. За объективом к стене переполз и аукционист. Поигрывая костяной указкой, он продолжил: — В свое время в начале века фирме было заказано два одинаковых яйца для девочек-двойняшек австрийской королевской фамилии. Затем по какой-то причине пара была разъединена. Одно яйцо, которое вы сейчас видите, попало в Англию, а второе осталось в России. Последнее, что известно о нем, это то, что яйцо хранилось у родственников ювелира. Дальнейшая его судьба загадочна. Итак, хрустальное яйцо. Объявляется начальная цена. Взметнулись руки… Цена идет вверх… И наконец: «Продано, продано, продано!..» Вы видите, как кадиллаки и саабы отъезжают от здания, но ни в одном из них нет усыпанного бриллиантами уникума. Его увезут ночью в бронированном лимузине под специальной охраной.

Светлый луч над головами зрителей погас, голос умолк.

Глава третья ПРОТОКОЛЬНЫЙ ОБЕД

Молодой человек смотревший лондонский фильм об аукционе «Сотби'с», пассажир, потерявший на шестнадцатой полке поезда Ростов — Москва бумажник, и, наконец, предприимчивый делец, предложивший в провинциальном Арбатове терпящим бедствие галеасовцам путь к легкому обогащению, не лгал, его фамилия была действительно Шмидт. Мало того, он был сыном лейтенанта.

— Ты должен гордиться тем, что твой прадед спас Нобиле, а твой отец офицер Советской, самой сильной в мире армии, — говорила мать, отправляя маленького Колю в школу или выговаривая ему за разбитое стекло. — Пускай он служит в пехоте, но когда я выходила за него замуж, я понимала, что такое жена воина.

Она выросла в военном городке и в соответствии с иллюзиями своего времени считала, что быть женой мужчины, носящего на зеленых погонах две серебряные звездочки, — предел мечтаний. Излишнее доверие к звездами и погонам сыграло с ней недобрую шутку. Лейтенант Шмидт не был рожден ни для благополучной семейной жизни, ни для служебной карьеры. Белизна подшитых солдатами подворотничков, а также блеск дурно пахнущих кирзовых сапог не интересовали его. В канал ствола винтовки, прочищенной и смазанной его подчиненными, он заглядывал с отвращением. Мысли его в это время были далеко: лейтенант изобретал. Все придуманное и построенное за предыдущие века человеком он считал несовершенным. Вместо того чтобы добиваться ста процентов попадания в поясную фигуру на стрельбище или безупречного несения караула солдатами, он состязался с Менделеевым и Леонардо да Винчи. В первый же год службы лейтенант представил начальству чертеж многоместного мотоцикла, на который можно было бы посадить весь взвод. Когда ему разъяснили, что взвод отлично передвигается и так, Шмидт засел за учебники по математике. Через год он представил проект перевода всей вычислительной и управляющей оружием техники на шестидесятеричную систему.

— Чем тебе плоха десятеричная? — спросил его ошеломленный командир. — Видишь, что пишет рецензент: «Чепуха, и так хорошо».

— А будет еще лучше, — загадочно ответил изобретатель.

Венцом его творчества по усовершенствованию смертоносных машин стали зенитные снаряды, запускаемые с земли и управляемые по проводам.

— Он погубит весь полк, — решили начальники, которым надоел лейтенант и которым по ночам уже снились длинные, как трамваи, мотоциклы и финансовые ведомости, заполненные похожими на сороконожек числами. — Может, перевести его на остров Итуруп?

Лейтенанту пригрозили увольнением.

— Гражданским тоже можно жить, — ничуть не огорченный, сообщил он жене. — Пусть только уволят, мы сразу разбогатеем. Видишь письмо? Я купил его во время командировки, в Ростове на базаре. В нем написано, что в одном городе на севере России спрятан клад. Мы найдем его.

Жена заплакала.

Впрочем, к тому времени полковое начальство, которое поняло, каким золотым дном является затеянное новыми властями сокращение армии, было поймано на продаже солдатского обмундирования и само уволено. Про лейтенанта забыли. Письмо он спрятал, а сам занялся перепиской с Академией наук.

Первое, что он предложил академикам, было — скрестить нежную новозеландскую овцу с выносливой степной калмыцкой. В вежливом ответе, присланном из Академии и подписанном «консультант Рюмкин», заявителю сообщалось, что подобные опыты в стране безуспешно проводились еще в 1892 году. Тогда лейтенант взялся за Каспийское море и озеро Арал. Он предложил соединить их каналом, с его помощью оросить степи и превратить Тахтакупырские земли в рай. В ответе Академии внимание автора обращалось на то, что Казахстан уже независимое государство и что уровни моря и озера недопустимо сильно разнятся. Письмо с отказом было подписано «доцент Рюмкин».

«Как быстро вырос человек», — удивился Шмидт и послал Рюмкину подработанный проект перевода хозяйства страны на шестидесятеричную систему.

Ответ был на этот раз подписан Рюмкиным «доктор наук». В нем доктор рекомендовал автору избирать менее сложные материи для переписки с Академией. «Присылайте, буду рад», — заканчивал свое письмо стремительно растущий ученый.

«Не иначе как на моих письмах поднялся, академиком станет. И тут не пробьешься, — понял лейтенант. — Рюмкина не обойти».

Как на зло, ему в это время на глаза попались две газеты. В одной сообщалось о пешем переходе группы энтузиастов со знаменем к Северному полюсу, а во второй — об одиночном путешествии на велосипеде через Сахару.

— Пустыня — это то, что мне нужно, — решил лейтенант, подал рапорт об увольнении, купил рюкзак и, не дождавшись ответа на рапорт, исчез из дома…