Книга Война без особых причин - Александр Багой

– Ты чего здесь сидишь? – вызывающе спросил он. Я сразу ощетинился.

– Хочу и сижу.

– Это не твой двор! Иди от сюда!

– А вот и мой! – обиженно возразил я. – Я здесь живу! – и показал на свой подъезд.

– – Нет не твой! – нагло заявил пацан – катись от сюда а то получишь! Я вскочил и сжал кулаки.

– Сам катись!

– Ах, так! – и пацан обеими руками толкнул меня в грудь. Я чуть не упал, и весь дрожа от незаслуженной обиды пнул его ногой в пах. Толстяк схватился за ушибленное место и мешком повалился на землю. Двор огласил его громкий рев. Я испуганно уставился на него. Вокруг стали собираться взрослые. Пацан заревел еще громче.

– Что случилось? Кто его? – посыпались вопросы. Пацана стали поднимать с земли. Я бочком-бочком протиснулся из толпы и бросился домой.

– Ну, что, подружился? – спросила мама, выглянув из кухни.

– Ага – ответил я.

– Вот, молодец, – сказала мама и снова загремела посудой.

– Вечером к нам домой пришла мать толстяка. Это была тоже толстая, неопрятная женщина с визгливым голосом. Она долго расписывала увечие сына, а мама растерянно извинялась. Наконец она убралась.

– Мама зашла в мою комнату. Я сидел на полу.

– Мама опустилась на корточки и притянула меня к себе. Я ждал, что меня будут ругать, но мама лишь укоризненно произнесла:

– Ну что же ты, Вадик?

– Он первый начал! – выкрикнул я. – Я не виноват! Он первый!

– Все равно – не согласилась мама – Зачем же сразу драться? Ведь можно поговорить. Ты же мог его поколечить. Я сидел набычившись и упрямо молчал. Я не считал себя виноватым.

– Ох Вадик, Вадик – вздохнула мама и погладила меня по голове.

На следующий день я снова вышел во двор. Мне было страшно. Очень страшно. И я злился на себя за этот страх. Злость придала мне смелости. На земле я подобрал толстую палку и пошел прямо к пацанам. Завидев меня они прекратили игру. Я подошел к песочнице и остановился. Несколько минут мы внимательно смотрели друг на друга.

– Ты теперь здесь будешь жить? – неожиданно дружелюбно спросил один из них.

– Здесь – ответил я.

– А как тебя зовут?

– Вадик.

– Здорово ты Чибу вчера пнул – сказа пацан.

– Кого? – не понял я.

– Да толстого, мы его Чибой зовем. Будешь в ножички играть? Я радостно улыбнулся и отбросил палку.

– Буду. Я их обыграл.

5

Первый класс. Октябрь. Большая перемена.

– Но-о-о, коняшка! Хохоча во все горло я запрыгнул на спину Чибе.

– Но-о-о! Поскакали в столовку!

Чиба взбрыкнул, изобразив лошадь. С ликующими криками мы поскакали по коридору.

– Иго-го! Ура! – кричал Чиба.

– Н-н-о-о! Вперед! – одной рукой держась за шею Чибы, другой размахивал над головой воображаемой шашкой.

– От сильного толчка в спину я перелетел через голову Чибы и свалился на пол. Сверху на меня упал Чиба. Чьи-то руки тут же подхватили нас и потащили. Зажатый, я видел только синие школьные куртки с блестящими серебристыми пуговицами и чувствовал запах табака, шедший от них. Нас втолкнули в темный закуток возле медкабинета.

– – Эй, клопы, гоните деньги! Живо! – приказал чей-то наглый голос.

Я поднял голову и судорожно сглотнул слюну. Шестикласников было человека четыре, но я видел только одного – Козелю. Он стоял чуть скособочившись на левый бок, так что спущенный рукав куртки закрывал кисть. Он всегда так ходил, пряча свою недоразвитую, маленькую как у младенца, левую кисть.

– Длинным, острым языком, Козеля облизнул губы и оглянулся, – не идет ли кто? Снова посмотрел на нас.

– Ну что, не поняли что ли? – прошипел он. – Деньги, живо!

Рядом кто-то пукнул. Я оглянулся – это был Чиба. Все вокруг засмеялись. Казеля с силой ударил Чибу в грудь.

– Ты, засранец, выворачивай карманы.

Чиба посмотрел на меня, обреченно и беспомощно. С трудом сдерживая слезы, он сунул руку в карманы брюк. Медленно, словно еще надеясь на чудесное спасение, потянул ее наружу…

Я рванулся к выходу. Меня сразу же схватили, я забился в их руках как попавшаяся в силки птица. Меня отшвырнули назад к стене. Я ударился об нее спиной и сполз вниз.

– Ку-да, козел! – нервно засмеялся кто-то. Слезы застилали мне глаза. Слезы отчаяния и бессилия. Мощным рывком меня поставили на ноги.

– Теперь ты говнюк, выворачивай карманы! – и Козеля ловко, как кошка лапой ударил меня в ухо. Боль отрезвила меня. Слезы исчезли. Я затравленно огляделся. Один из пацанов держал меня за шиворот. Козеля стоял передо мной.

На его лице было выражение злобного торжества. Как будто он мстил мне за что-то.

Я сжался в комок, и нагнув голову, бросился на него. Я ударил Козелю головой в живот и сбил с ног. Промчался прямо по нему, наступив ногой на лицо, и вылетел в вестибюль школы. Сзади раздавались угрожающие крики. Я кинулся к выходу. Ударился в тяжелую дверь и с грохотом вылетел на крыльцо.

– Стоять, пидор, убью! – прозвучало за спиной. Я оглянулся – Козеля гнался за мной. От страха я потерял способность соображать и бросился домой. Инстинкт гнал меня туда. Я мчался не разбирая дороги, крики Козели подстегивали меня как удары бича. Я ни о чем не думал. Я спасался.

Козеля нагонял. Я уже слышал за спиной его дыхание. Из последних сил я наддал и завернув за угол, понесся к своему подъезду. И в момент, когда спасение было уже так близко, я запнулся и кубарем полетел на землю. Козеля торжествующе закричал:

– Лежать, тварь!

А я и не мог встать. Я будто летел куда-то. Падал вниз и отчаянно пытался ухватиться хоть за что-нибудь. Я извивался на земле как червяк. Из глаз горячим потоком лились слезы. Слюна переполняла рот.

– Ты чего? – донесся из далека испуганный голос Козели – Ты чего?

Я почувствовал как по ноге побежала теплая струйка мочи и пронзительно застонал. Все звуки стремительно отдалялись от меня. Я закрыл глаза и окончательно провалился в черную звенящую пустоту.

Не знаю сколько это продолжалось. Очнулся я на кровати. Баба Тася раздевала меня, а рядом, у изголовья, топтался высокий крепкий парень с красивым и дерзким лицом.

– Выхожу из подъезда, а он лежит и не шевелится. – говорил он бабе Тасе – я его в охапку и к нам. Что с ним, мать? Баба Тася стащила с меня брюки.

– Ой, описался… – сказала она. Я мучительно покраснел.

– Смотри, мать, очнулся – толкнул ее парень.

– Ну, слава Богу – перекрестилась баба Тася – ну и напугал ты нас, Вадик – сказала она мне…