Книга Любовь и честь - Мередит Дьюран

Нора сама не ожидала, какой гнев вызовет в ней этот приказ. Она уже научилась справляться с внезапными приступами ярости, но сейчас ей потребовалось особенно много сил, чтобы сдержаться.

— У меня нет людей, без которых можно обойтись. Иначе я бы сама их уволила. Хуже того, большинству просто некуда идти. После дождливого лета овес и пшеница уродились на редкость плохо. Лишнему рту нигде не обрадуются.

— Значит, вам нелегко будет решить, — сказал он.

— А вам нелегко будет завтракать и обедать. А также стирать белье.

Словно признавая ее правоту, Эдриан усмехнулся уголком рта и повернулся к Норе лицом. А та чувствовала отвращение даже к его манере двигаться — к хищной грации, которая принесла ему столько поклонниц, вплоть до самой королевы. Ее величество особенно ценила Эдриана как танцора. Любимчик королевы — вот как его звали в Лондоне. Больше всего ее величество ценила внимание одаренных красавчиков. И Эдриан всегда был одним из них — высокий, широкоплечий, подтянутый, с волосами цвета серебра и мечтательными зелеными глазами.

Конечно, теперь никто не назвал бы его красавчиком. Время и непогода оставили следы на его лице. Он огрубел, как солдат, которому приходится спать под открытым небом. Широкие скулы, впалые щеки. Линия подбородка жесткая. Шея словно стальной канат. Только ресницы остались пушистыми, как у женщины, но сейчас, когда Эдриан смотрел на Нору, его глаза светились зловещим всеведением, которое женщине недоступно.

— Вы как-нибудь устроитесь, — произнес он. — Маркиза Тоу во всем королевстве славится своими хозяйственными способностями. — «А больше ничем», — словно подразумевал его тон.

Нора смотрела на него не мигая. Она знала, как низко ее оценили в блестящих придворных кругах. Подразумевается, что она станет нервничать из-за того, что его друзья, пустые хлыщи и фаты, считают ее деревенщиной? Хотя, возможно, он вовсе не имел в виду придворные сплетни. Она до сих пор помнит, как напустилась на него в лесу. «Я должна проверять счета и латать дыры до полного изнеможения! — в ярости кричала она. — Считать бутылки портвейна, надзирать за варкой мыла, — это если мне повезет и я не умру родами. Да какой женщине придет в голову мечтать о замужестве? И чего праздновать подобный конец?»

Смешные жалобы. И все же она могла бы избежать такого конца, если бы не встретила его.

Эта мысль билась у нее в голове, и Нора постепенно осознавала ее абсурдность. Ни одна женщина не станет завидовать участи старой девы. Чтобы успокоиться, она сделала глубокий вдох. «Славится хозяйственными способностями!» Сейчас насмешка показалась еще острее, но Нора не доставит ему удовольствия, показывая, что удар достиг цели. К счастью, Эдриан опять принялся рассматривать комнату.

Нора откинулась в кресле. Она вернулась домой, как только смогла, но ее путь из Лондона не был прямым. Свекровь настояла, чтобы после смерти Тоу она задержалась в Хартфордшире на три долгих месяца, и каждое утро водила невестку в часовню, чтобы Нора молилась о даровании наследника. В конце концов старуха все же уверилась, что утроба Норы пуста.

«Маркиза Тоу славится своими хозяйственными способностями!» Но, несмотря на все усилия, на всю горечь, которую она скрывала, с улыбкой выполняя свои обязанности, Нора так и не выполнила главный долг жены.

Это поражение не обрадовало ее, но в нем ощущалась некая справедливость — пожалуй, ее мог бы ощутить философ.

Прочистив внезапно охрипшее горло, она спросила:

— Зачем вам это знать?

Эдриан остановился перед портретом какого-то предка, облаченного в жесткий елизаветинский дублет. Нора с нарастающим гневом смотрела, как он изучает картину. «Нечего притворяться, что тебя интересует портрет, — думала она. — Ты его уже видел».

— Я не знал, что вы вернулись, — отозвался он. — Мне стало интересно.

— Вам интересно, почему я вернулась? Как вы думаете, куда еще я могла пойти?

Он слегка улыбнулся:

— Меня интересует тот факт, что я об этом не знал. Вы вернулись тайно?

Нора насторожилась.

— Нет. Я приехала почти пять месяцев назад. С немалым эскортом. Почему это вас удивляет? Разве вам поручили следить за мной?

— Следить за вами? — Эдриан обернулся, приподнял серебристую бровь. Когда-то эта выразительная галльская мимика придавала ему загадочность, но теперь, когда его лицо возмужало, она производила впечатление расчетливости и даже страшила. — Нет, разумеется, нет, миледи. Но я всегда вами интересовался. Может, вы помните?

Нора вздрогнула. Словно кто-то прошелся по ее могиле. Его тон ужасно не соответствовал смыслу слов.

Впервые за все прошедшие годы он упомянул о делах давно минувших дней, но упомянул так легко и небрежно, словно их общее прошлое было шуткой, услышанной им в таверне.

Нора приложила руку к щеке и почувствовала, как горит лицо. Этот знак смущения рассердил маркизу, ибо заставлял думать, что у него по-прежнему есть какая-то власть над ней. Хуже того, Эдриан мог решить, что получит ее снова.

— Вам известно, что отца нет дома, — сменила тему она. — Боюсь, новый король впустую прогонял вас в наши края.

Эдриан никак не отреагировал на эти слова, а продолжил:

— Значит, вы говорите, что вернулись сюда пять месяцев назад?

Помолчав, Нора кивнула. Может ли ее ответ что-нибудь подсказать ему? Она задумалась, но не вспомнила никаких важных событий в минувшем апреле за исключением того, что парламент наконец начал суд над ее отцом. Но отец к тому времени уже сбежал во Францию. Он не был виновен ни в каких преступлениях — стойкий представитель высокой церкви, истинный слуга своей страны, но, когда при новом короле к власти пришли его враги-виги, вынесенный вердикт никого не удивил.

— Я бы вернулась раньше, — заговорила она, — но после смерти лорда Тоу мне пришлось провести некоторое время с его матерью.

— Очень милосердно, — пробормотал Ривенхем.

Фраза явно не была комплиментом, и Нора опять возмутилась. Как странно после всех этих лет говорить с ним в подобном тоне! Не сказав друг другу почти ни слова, они от любви перешли к молчанию, а от него — к ненависти.

Эдриан стоял, положив длинные пальцы на изголовье кресла. От огненных бликов в камине поблескивало тяжелое кольцо с печаткой. Смерть брата четыре года назад сделала его графом. Злые языки утверждали, что Эдриан ускорил этот процесс, задушив брата подушкой, когда тот без сознания лежал в лихорадке.

Нора не могла верить подобным слухам, но ее настораживало, что мальчик, которого она знала, никогда не стремился к власти, а мужчина, в которого он превратился, наслаждался ею. Иначе зачем он добивался благосклонности покойной королевы и даже вызвался быть ее послом при дворе Георга Ганноверского?

— Давайте не будем терять время и сразу перейдем к вашим ответам.

Нора прикрыла глаза ладонью. Лорд Ривенхем держался так странно, вся эта сцена была так нереальна, а время столь позднее, что на мгновение ей вдруг пришла в голову дикая мысль — может быть, она спит и видит сон?