Книга Мороженое для горячей штучки - Татьяна Луганцева

– Что?

– У самого ребенка спросить, то есть у твоего гипотетического сына, хочет он родиться и жить бедно или совсем не хочет появляться на свет? И ведь не спросишь, пока не родишь, – сказала Анна Григорьевна и многозначительно посмотрела на Серафиму.

И той ответить было нечего. Совсем нечего. Ведь дороже жизни ничего нет.

– И все-таки…

– Сима, а почему ты не берешь в расчет отца ребенка? Он на что? Пусть он помогает, содержит! – сказала Анна Григорьевна.

– Какой отец? Кому я нужна?

И вот услышав это признание от Серафимы, Анна Григорьевна по-настоящему ужаснулась, поняв, насколько занижена самооценка у Симы.

Тогда-то она и задумалась о том, что обязана помочь ей устроить личную жизнь. И они с Катей принялись за реализацию проекта. И вот за первого же нарисовавшегося на горизонте жениха Серафиму и выдали замуж. Им оказался Анатолий Павлович Морозов, учитель географии. Мужчина приятной наружности и такой же скромности, как Сима. Через два года они так же мирно разошлись, мирно, то есть тихо, как и жили.

– Я не поняла, а что это было? – тогда спросила Серафиму Анна Григорьевна.

– В смысле? – поинтересовалась Сима.

– Твое замужество!! Он – хороший человек, порядочный, ты – не хуже! Так в чем дело?! Почему развод?! Такая свадьба, такие надежды! Вы так похожи! Мы все возлагали такие надежды!! В наше время такие порядочные – редкость. Большая удача, что вы соединились. И ведь главное – никаких скандалов, чего расходиться-то? – Анна Григорьевна пребывала просто в шоке.

И ее можно было понять. Потому что найти человека под стать Серафиме было очень трудно. И уж если удалось, надо было петь «Аллилуйя» каждый день. А они – развод!!

– Мы разные, – отвела глаза Сима.

– Да что ты?! А мне со стороны кажется, что абсолютно идентичные! – парировала Анна Григорьевна. – Это не похоже на тебя, Сима! Вы поженились, у вас семья, и ее надо сохранять! Тебе хотя бы родить нужно! Все муж!

– Вот с этим как раз проблемы, – отвела глаза Серафима.

– Может, «рассекретишься»?

– Мы не спим как мужчина с женщиной, – смущенно ответила Серафима.

– Как не спите? Совсем?! – удивилась Анна Григорьевна.

– Фактически… Как-то это… И я не хочу, да и Толя не очень хочет. Мне даже лучше, если он ко мне не пристает. Спокойнее. Нет, я даже нервничаю, если он начинает намекать… Я не могу жить с ним как с мужчиной.

– О господи! Думаю, будет правильно, если вы разведетесь. Не ожидала от Анатолия Павловича такого. Тебе нормальный мужчина нужен, а не размазня! – оторопела тогда Анна Григорьевна.

Это была единственная неудачная попытка Серафимы наладить личную жизнь и создать семью. Больше к этому вопросу она не возвращалась, поняв, что ее судьба не в этом точно.

– Мне вполне хватает быть крестной мамой для дочурки Кати, – говорила Сима.

И на самом деле она проводила много времени и отдавала свою любовь маленькой девочке, дочке подруги.

Глава 2

Серафима была пунктуальным человеком, никогда никуда не опаздывала, никого не заставляла ждать, вот и на работу она всегда приходила в числе первых. Кстати, несмотря на то, что Серафиме было уже за тридцать, она являлась самой молодой в коллективе своей городской библиотеки номер восемь. Коллектив был маленьким и с каждым годом все меньше и меньше. Само здание библиотеки представляло историческую ценность, то есть не какую-то ценность. Этот дом до Октябрьской революции 1917 года принадлежал русскому дворянину Муравьеву-Апостолу, который после переворота эмигрировал во Францию. Поместьем в красивом старинном парке с фонтанами и аллеями вовсю попользовались большевики. Чего только в этом здании не располагалось – и отдел по работе с населением, и культмассовый отдел, и Дом культуры работников культуры. Какое-то время там находилась управа района, потом ютились разные фирмы-однодневки. Когда здание стало постепенно приходить в упадок, там разместили дом ветеранов, а затем отдали библиотеке. Просто главе управы хотелось получить грант на развитие культуры и просвещения в их районе от правительства Москвы. Вот ведь, библиотеке отдали такой особняк! Вот ведь как любим мы культуру! Это по документам! А на деле библиотека получила почти развалившееся помещение, требовавшее капитального ремонта, и в принципе весь этот грант, выданный правительством, следовало бы пустить на ремонт уникального здания. Библиотеке денег не дали ни копейки. О самоокупаемости не могло быть и речи. Низкий оклад сотрудникам и полное молчание об аварийном состоянии дома. Директора библиотеки Аллу Давыдовну Соломину уже предупредили. При малейшей жалобе на несносные условия грозились выгнать их, закрыть библиотеку. Поэтому на общем собрании сотрудников библиотеки Алла Давыдовна сразу всех об этом и предупредила. Она вообще тогда толкнула речь нравоучительным и грустным тоном:

– Дорогие мои коллеги. Мы попали в очень щекотливую ситуацию. Да, все мы видим, что фасад здания обваливается, стены разъедает грибок, по фундаменту пошли трещины. Внутри тоже плесень, некоторые стали страдать аллергией, чихают все время, то есть страдает не только здание, но и люди, которые находятся в нем. В помещениях сыро и холодно!

– Мы-то потерпим! Книги жалко! Открываешь страницы, а они словно плачут, – подала голос сотрудница научного отдела Зинаида Сергеевна Удальцова.

– А я болеть не хочу, – не согласилась с ней Серафима, – не хочу плесневеть! И так сидим, солнце не видим…

– Я к тому, что жаловаться на все это я не могу, – сказала директриса. – Если признают помещение непригодным, то нас всех выгонят из этого особняка и ведь другого помещения нам не дадут, это точно. Книги отправят на склад или в другую библиотеку, а нас уволят. Идите, господа, в службу занятости, трудоустраивайтесь сами как умеете, что умеете. А что мы умеем? Да ни фига мы больше не умеем! Всю жизнь в библиотеке! Да и место здесь особенное! Такой особняк! Это же история! Архитектура! Колонны, лепнина и тот чудный, пусть и заброшенный парк, но он же великолепен! Нам дает глоток чистого воздуха в этом сумасшедшем мегаполисе! Словно оазис в пустыне!

– Да, у меня посетители некоторые в хорошую погоду выходят из читального зала и сидят на скамейках под сенью вековых лип и дубов. Говорят, что им там лучше думается и лучше ложится на душу то, что они читают…

– Колдунов, – добавила Серафима за женщиной, работающей в читальном зале.

– Чего колдунов? – не поняли Симу.

– Дубов-колдунов, – пояснила она, – у нас таких много…

– Я смотрю, Сима, ты у нас в хорошем настроении? Это похвально! Ты из нас самая молодая, вот мы тебе и поручим одно ответственное дело, – обрадовалась директриса.

Ольга Васильевна, та, что работала в читальном зале, показала Серафиме язык, что означало, что она, Сима, молодая и ретивая – сама нарвалась.