Книга Между небом и землей. Через Дух Андрэ Луиса - Франсиско Кандидо Хавьер

пяти лет, светилось гармоничной красотой. С тонкими чертами, оно, казалось, сошло с древней картины, но с мягкостью линий лица контрастировали волнение и ужас в её тёмных глазах и спутанные в беспорядке волосы.

Рядом с ней лежала какая-то другая женщина, без физического тела.

Опираясь на подушку огромных размеров, она казалась защитницей молодой особы, бесспорно, больной, но туманный взор и окружавший её тёмный ореол не оставляли ни малейшего сомнения в её состоянии внутреннего разлада. Она держала свою правую руку на продолговатом мозжечке больной девушки, словно желая контролировать все её нервные впечатления, а серые нити, исходившие из головы, словно щупальца осьминога, обволакивали коронарный центр девушки, постепенно стирая её центры силы.

Обе они были равнодушны к нашему присутствию, и нам удалось внимательно понаблюдать за ними, что позволило определить их состояния палача и жертвы.

Вырвав нас из молчаливого наблюдения, в который мы погрузились, Кларенсио объяснил:

— Молодая девушка — это Зульмира, вторая супруга семейного очага, а развоплощённая сестра, которая сейчас вампиризует её тело — не кто иной, как Одила, первая супруга Амаро и мать Эвелины, болезненно обезображенная ревностью, всецело охватившей её. Обязавшаяся бороться против той, которую она считает своим врагом, она притягивается к ней с помощью перисприта в церебральной области тела, завладев её сложной сетью нервных окончаний и оказывая влияние на метаболические центры, что глубоко меняет её органическое состояние.

— А почему преследуемая не реагирует? — озадаченно спросил я.

— Потому что Зульмира, наша воплощённая подруга, попала на тот же вибрационный уровень, — объяснил наставник. — Она так же предана своему мужу с унижающим её эгоизмом. Амаро всегда был глубоко любящим отцом. Предыдущий брак оставил ему мальчика и девочку, но малыш Хулио, прекрасное дитя восьми лет, утонул в море. Вторая жена не могла без боли выносить нежность отца к двум малышам-сиротам. Она постоянно возмущалась, хныкала и жаловалась, сплетаясь таким образом с бредовыми энергиями возмущённой супруги Амаро, унесённой смертью. В своих болезненных волнениях Зульмира дошла до того, что желала смерти одного из двоих детей. Она хотела владеть сердцем любимого человека исключительно одна. А поскольку внимание Амаро особенно концентрировалось на малыше, она очень часто внутренне желала увидеть, как он утонет на пляже, где они купались. И однажды утром, когда она гуляла с неродными детьми, она отделила Эвелину от своего братика, таким образом позволив малышу уйти далеко от берега в море. Цель была достигнута.

Быстрая волна подхватила маленького пловца и потащила его в открытое море. И уже бездыханное тельце Хулио всплыло на поверхности воды. Семейное горе было огромно. Отец семейства психически отдалился от своей второй супруги, считая её невнимательной и жестокой по отношению к его детям. Со своей стороны Зульмира, удручённая событием и считая себя косвенно ответственной за произошедшее несчастье, вдруг впала в одержимость под зловредным влиянием своей соперницы, которая с тех пор поработила её себе на духовном плане.

Кларенсио сделал короткую паузу перед тем, как продолжить:

— Чувство вины — это всегда шок сознания, через который проникают тёмные силы. Из-за разрушительных угрызений совести Зульмира впала в тот же эмоциональный уровень, что и Одила, и теперь обе они борются в смертельном конфликте, недоступном обычному глазу. Это тот случай, когда земная медицина не может вмешаться.

Министр умолк.

Словно ощутив наше присутствие, Одила заволновалась и, приблизившись к бедной женщине, с силой выкрикнула:

— Никто не спасёт её! Я — бедная ограбленная мать… Я сама, своими руками совершу правосудие!…

И глядя с ужасным выражением лица на больную, добавила:

— Убийца! Убийца!… Ты убила моего сына! И ты тоже умрёшь!…

Больная широко раскрыла глаза.

Чрезмерная бледность покрывала её лицо. Она не слышала слов своей соперницы, не видимой для неё, но, окутанная обвившей её магнитной волной, почувствовала, что умирает.

Кларенсио поцеловал её в лоб и спокойно сказал:

— Бедная девушка!…

Мы с Хиларио инстинктивно приблизились к Одиле, чтобы как можно быстрее отдалить её, но благородный наставник жестом сдержал наш порыв, предупредив нас:

— Насилие здесь не поможет. Они обе связаны друг с другом. Отделение их силой означало бы разрыв с непредсказуемыми последствиями. Ожесточение развоплощённой женщины стало бы слишком сильно давить на церебральные центры Зульмиры, и внезапный обморок мог бы вызвать паралич, если не смерть.

— Но как же разрушить этот недостойный союз? — в замешательстве вопрошал Хиларио. — Не было бы нормальным удалить палача от жертвы?

Кларенсио улыбнулся и сказал:

— Здесь другая ситуация. В материальной сфере физическая капсула — это ценное изолирующее средство для неуравновешенных энергий нашего духа. Однако на нашем плане действий в проблеме, которую мы наблюдаем, эти силы угрожающе переливаются через край на несчастную женщину, чьё тело можно сравнить с лампой слабой чувствительности, к которой опасно посылать ток, превосходящий её способности сопротивления. Предмет стал бы целиком бесполезным.

— А что мы могли бы сделать? — разочарованно спросил Хиларио.

— Нам надо заняться обработкой мыслей у несчастной сестры, которая взялась преследовать её. Важно придать новое направление её воле, перемещая её ментальный центр озабоченности и передав ему новые интересы и другие чаяния.

— А мы не можем начать с уговора?

Не меняя своего отношения, Министр признал:

— Возможно, пока что мы не могли бы этого сделать. Здесь необходима подготовка.

— Но ведь ничего не стоит начать разговор… — удивлённо сказал мой спутник.

— Да, чистая и простая духовная ориентация могла бы иметь место, но мы не может упускать из виду, что церебральный организм жертвы остаётся чрезвычайно забитым. Наше вмешательство в духовный лагерь Одилы должно быть обволакивающим и уверенным, чтобы избежать шока и ответного удара, которые губительно отразились бы на Зульмире. Ни вредной мягкости, ни агрессивной энергии…

Наставник окинул обеих женщин взглядом, полным жалости, и продолжил:

— В этом доме наш вопрос кажется действительно деликатным. Необходимо найти кого-нибудь, кто уже скопил достаточно любви и понимания в своей душе, чтобы вести беседу с созидательной силой обновления.

Подумав несколько мгновений, он сказал:

— Мы рассчитываем на отношения с Сестрой Кларой. Попросим у неё помощи. Она изменит Одилу созидательным светлым словом, подбадривая её на свою собственную беседу. Пока что мы можем лишь распространить некоторое облегчение, и ничего больше.

Он порекомендовал Эвлалии помочь Эвелине в её психическом восстановлении, в котором она нуждается, и затем применил магнетическую помощь к Зульмире в виде продольных успокаивающих пассов.

Словно под лёгким наркозом, больная перешла от раздражения к спокойствию и уже казалась заснувшей в глазах своего супруга, который только что тихонько вошёл и поправлял ей подушки.

4

ПУТЬ ИСПЫТАНИЙ

Зульмира