Книга Хожение купца Федота Котова в Персию - Федот Котов

порыжевшими от времени чернилами.

Наличие этих двух аналогичных рукописных сборников с историческими рассказами, переписанными подлинными документами — посланиями, статейными списками и т п., свидетельствует о возникновении в России интереса к такого рода литературе. «Хожение» Федота Котова рассматривалось как историческое сочинение и неоднократно переписывалось. Оно было, по-видимому, широко известно среди купечества, связанного с восточной торговлей.

Отдельные листы наиболее полного текста «Хожения» (рукописи Б и В) указывают на то, что Котов составлял свою рукопись-отчет на основании каких-то предварительных записей, может быть, дневника. Так, он писал: «А путь ис Шемахи есть в Турьскую землю, и про тот путь писано ниже» (л. 20 об.) или: «о бабре писано ниже, каков бе» (л. 28 об.) и т. п. Это свидетельствует о том, что он уже имел перед собой черновик, план которого собирался сохранить и в окончательном экземпляре списка. Однако в таком виде отчет не удовлетворил Котова, так как выходил за рамки установленной формы статейного списка, содержал излишние бытовые подробности (л. 61 об.), описание хорошо известного пути по русским землям (первые 8 листов) и непонятные приказным дьякам термины (л. 20 и др.). Котов считал ненужным оставлять в официальном отчете турецкий, персидский, армянский и грузинский счет (лл. 71, 72, 74), знание которого имело большое значение для купцов, торговавших в Персии и Закавказье, но было бесполезно для приказных чиновников. Котов не приводит в нем также армянского, арабского и других алфавитов (л. 73), считая их излишними. Интересно отметить манеру Котова заменять хорошо понятные ему персидские и турецкие термины русскими словами или комментировать их. Так, он почти не употреблял слово «даруга», иногда заменял слово «караван-сарай» («карасамраи») словами «гостиный двор» (лл. 19, 19 об., 20 и др.), персидские и турецкие метрические меры переводил в русские. Например, слова «до Шаврина четыре огача» (рукопись Б л. 12 об.) заменены в рукописи А словами «До Шаврани 20 верст». Оставляя в тексте некоторые восточные слова, Котов сразу же пояснял их, например: «беки да тюфянчеи, а по руски дети боярьские да стрельцы» (л. 32), или «какараузик, по рускому тоня» (л. 9), или «тотарские юрты, чтобы наши руские деревни» (л. 9)[24] и т. п.

Язык Котова был предельно точен и лаконичен. Его «Хожение» предназначалось для Посольского приказа, где к этому времени уже выработался определенный язык, на котором составлялись все официальные документы. Немногословность, точность выражений, отсутствие непонятных и двусмысленных формулировок — таковы были требования, предъявляемые к языку официальных документов в московских приказах, и эти требования были выполнены Котовым. Просто удивительно, что в его маленьком отчете о путешествии содержится так много самых разнообразных сведений о Персии. Не излагая содержания рукописи (читатели сами ознакомятся с ней), остановимся лишь на характере приводимых Котовым сведений.

Котов прежде всего купец. Вопросы торговли, состояние торговых путей стоят у него почти всегда на первом месте. Он считал, что его описанием должны воспользоваться русские купцы, которые будут ездить в Персию, и старался как можно точнее описать все особенности и опасности путешествия туда. Торговый путь в Персию был к этому времени уже хорошо известен. Он проходил через многие крупные города. Котов тщательно отмечает расстояния между городами и другими населенными пунктами, указывает характер дороги — горы, степь, пустынные места, наличие или отсутствие воды, на чем ехать, нужно ли опасаться нападений, например: лезгинцы грабят купцов и продают в рабство, а если тихо — взимают по три киндяка с вьюка (л. 16 об.), дорога от Ширвана до Шемахи идет по горам и ехать там «нужно и безводно» (л. 19).

Путь Котова проходил через Коломну, Переяславль Рязанский, Терехов монастырь, Вышгород, Старую Рязань, Касимов, Елатьму, Муром, Павлов переезд, Нижний Новгород, Василь-город, Козьмодемьянское, Чебоксары, Кокшайское, Свияжское, Казань, Самару, Саратов, Камышинку, Царицын, Астрахань. Из Астрахани он поплыл через Низовую до Дербента. Из Дербента его путь шел через Шабран, Шемаху, Муганскую степь, Ардебиль, Халхал, Зенджан, Султанию, Абхар, Казвин, Саве, Кум, Кашан, Натенз до Исфахана. Дальше Исфахана русские купцы обычно не ездили. Хотя Котов и говорит о дорогах, идущих в другие страны, отмечая например, что от Шемахи, Ардебиля, Казвина можно пройти разными путями в Турцию, а из Кума и Исфахана — в Индию, однако сам он всеми этими путями не проходил, но он интересовался, через какие города надо идти, чтобы туда добраться. Обратный путь Котова, по всей вероятности, шел через Ряш — Гянджу (откуда идет путь в Грузию) — Ереван — Эчмиадзин — Малазгирт — Эрзурум — Эрзинджан — Карахисар — Вологор (Войлагор?) — Токат — Туркал — Амасью — Стамбул (л. 64 об.), что подтверждается подробным описанием пути в рукописи. Другой путь в Турцию он указывает уже менее точно: Казвин — Багдад — Басра, не называя промежуточных пунктов (л. 67). На пути в Индию Котов знал лишь некоторые крупные города: Кум — Верамин — Тегеран — Фарабад — Мешхед — Кандагар; не зная, какие города есть после Кандагара, он писал, что дальше «все ити на восход солнца» (л. 69). Указывал он и второй путь в Индию из Исфахана на Кашан — Кум. Представление о сказочной Индии у Котова было довольно смутное.

Очень важное значение для купцов имели переправы через реки, поэтому Котов всегда отмечал, где была переправа на лодках (л. 14), стругах и паромах (л. 15 об.), где переходы вброд (лл. 15, 27 об.), где есть мосты (лл. 14, 21, 24 об.). Мосты очень интересовали Котова. Он описывал их строение, отмечая иногда даже детали, например: через Куру переброшена железная цепь, чтобы было безопаснее проходить по мосту (л. 21), и т. п.

Котов сообщает важные для московских купцов сведения о таможенных пошлинах в Персии, например: в Тарке и Дербенте взимают с торговых людей «великие пошлины» (л. 18 об.), при переправе через Куру «рахтаны (пошлины. — Н. К.) емлют с верблюда по две абасы» (л. 21). При описании городов Котов обращает особое внимание на караван-сараи и «ряды» (так он называет базары), на количество лавок (лл. 33 об., 35 об.), на национальность купцов — персы, индусы, турки, арабы, армяне, евреи (лл. 33, 19 об., 20 и др.), на то, какими товарами торгуют (лл. 36 об., 37 и др.), какие товары из каких стран привозят. Так, он говорит, что «миткали привозят из Индии и из арап» (л. 34), что в Урмузе торгуют немцы и купцы «аглинские и фрянцовские с товарами и с деньгами для покупки шелка» (л.