Книга Нигиль - Саша Карин

снаряды странной формы.

Два из них пролетели прямо над улицей, на которой стоял Нолль. Он задрал голову.

«Крысы. Действительно крысы».

Вращаясь в воздухе, грызуны с горящими хвостами унеслись на восток, в сторону Нижнего города.

Нолль еще постоял, пытаясь собраться с мыслями.

6

Улица вскоре стала взбираться по пологому склону наверх, в богатый район. Иной, поглощенный видением Монолита, и сам не заметил, как вышел из его тени. Ноги привели его к маленькой северной площади. Туман здесь не был таким густым, дышать стало чуть легче.

По левую руку от Нолля, обнесенная забором, возвышалась молчская церковь. Здание было каменным, с высоким черным куполом. В садах вокруг бродили служители, облаченные в черные рясы с капюшонами; их лица были скрыты под полупрозрачными вуалями из красной ткани. У некоторых были накидки – похоже, из крысиного меха.

Один из них, судя по росту, совсем еще мальчик, стоял на коленях у входа в церковный сад и старательно вязал из крысиных хвостов венок.

– Что это он делает? – спросил Нолль у прохожего.

Мужчина взглянул на Нолля как на сумасшедшего, но все же сказал:

– Вы что же, не знаете? Главная задача служителей – вести подсчет выстрелам Монолита. – Он помолчал, но Нолль все еще смотрел на него вопросительно. – В день перед полнолунием, – нехотя продолжил прохожий, – отец-настоятель дай-Есчё лично подсчитывает количество хвостов в каждом венке. Всего венков, разумеется, двадцать восемь, ведь служки вяжут их каждый день.

– И к чему это делать?

Мужчина, похоже, уже стал терять терпение.

– Что с вами? Конечно же, исходя из количества крыс, выпавших за месяц, служители Церкви делают вывод, сколько людей следует отправить на передний край.

– В Нигиль?

– Да. Такова воля Бога из Монолита.

Нолль помолчал, посматривая в сторону мальчика.

– И скольких же крыс, по мнению вашей церкви, стоит жизнь человека?

Прохожему вопрос Нолля не понравился.

– К прошлому полнолунию выпало почти две тысячи крыс, – ответил он сухо. – Вчера после завершения всех подсчетов, рассылки приказов и подтверждений в Нигиль в счет прошлого месяца было выслано около дюжины человек.

«Вот оно что», – подумал Нолль, вспомнив сцену на вокзальной площади. И тут же, не удержавшись, спросил:

– Так что же, церковь только и делает, что считает хвосты?

Прохожий смерил Нолля презрительным взглядом.

– Нет. Еще, если вам так интересно, Церковь жертвует на нужды бедняков. В день перед полнолунием служители принимают у неравнодушных граждан дары, чтобы потом снести их в Нижний город.

– То есть, – все же решился уточнить Нолль, – дарят все-таки не свое, а чужое?

– Знаете что? – вдруг возмутился прохожий. – Разговор в таком тоне я с вами продолжать не намерен! Вы шутить надо мной вздумали?

Разгоряченный, он удалился. Нолль подумал, что ему все-таки следует быть осторожнее со словами. «И чего я позволил себе так грубить этому господину? – думал он, быстро шагая по бульвару. – К моему заданию это не имеет никакого касательства». С этими мыслями он вышел к району особняков.

7

По обе стороны широкой мостовой выстроились четырехэтажные жилые дома; при каждом был палисадник с двумя парадными входами, из чего Нолль сделал вывод, что на семью здесь, наверно, приходится по два этажа. На каждом углу: витрины вещевых магазинов, вывески лавок, кондитерских и аптек. По мере приближения к воротам Верхнего города Нолль все чаще стал замечать расфранченных молодых людей, ведущих под руку своих спутниц, слуг, спешащих по чьим-то приказам, и служащих местного управления – в серых, застегнутых на все пуговицы сюртуках.

И хотя все они отличались одинаковой бледностью и сонливыми взглядами, у Нолля все же не было сомнений: тут, на подступах к Верхнему городу, жизнь кипит, а люди наедаются досыта.

Вдруг, будто бы в подтверждение этой мысли, мимо Нолля пронеслась – с нетерпеливой трелью клаксона – моторная повозка. Он не удержался и посмотрел ей вслед: дребезжа и подпрыгивая по камням мостовой, она обдала облаком черного дыма недовольного постового, а потом резко остановилась у одного из домов. На улицу выскочил водитель и поспешил открыть задние двери. На тротуар ступила пожилая матрона и тут же была подхвачена под руку юной особой, вышедшей вслед за ней.

Наконец, пройдя мимо здания местной управы, на стенах которой хлопали флаги (с гербом Молча – указательным пальцем у сомкнутых губ), Нолль увидел золоченые ворота. Они преграждали путь в Верхний город.

Рядом стояли часовые с винтовками наперевес. Все были в парадной форме, их лица застыли в одинаковом выражении. Никто из них не удостоил Иноя даже взглядом, когда тот подошел. И все же Нолль догадался: стоит ему сделать еще пару шагов, как винтовки, вполне вероятно, уставятся ему в грудь.

Отходя, он бросил взгляд за решетку ворот. От нее вверх, в туман, убегала аллея, высаженная вишнями и подстриженными кустами голубых роз. Но Верхнего города даже отсюда не было видно, только в вышине, словно за облаками, вырисовывались силуэты дворцовых стрельчатых арок и башен.

Нолль зашел обдумать свое положение в ближайший трактир рядом с управой. Неподалеку был еще ресторан, но к нему он приблизиться пока не решился. Предстояло еще выяснить, какие тут цены.

– Воды, – коротко сказал он подбежавшему половому. – И поесть.

– Изволите наше жаркое? – спросил тот приветливо, но от Нолля все же не ускользнул его придирчивый взгляд.

– Из чего оно?

Половой делано рассмеялся.

– Ну и шутки у вас, господин!

– Пока только воды.

– Конечно, вот только…

Нолль выжидательно на него посмотрел.

– Почему вы еще здесь?

– Графин выйдет в восемь генн, – выдавил половой. – Или два крысиных хвоста. Как вам удобней. Вы же охотник на крыс, я это сразу вижу. Мы тут рады охотникам. Не то что в других местах.

– Да вы издеваетесь? – не выдержал Нолль. Сидящие за столами уже косились на него.

– Простите, я ведь… сейчас принесу.

Половой отвесил смущенный поклон и попятился. Нолль заметил, как женщина в голубом, сидевшая в дальнем углу, широко улыбнулась и прикрыла лицо газетой.

«Стоит, пожалуй, сменить одежду, чтобы не выделяться», – подумал Иной, расстегивая свое поношенное пальто.

Еще прошлым вечером он подсчитал, что Тайной канцелярией ему на расходы было выдано двадцать тысяч генн. Если графин с водой обходится в восемь, то это не так чтобы очень мало. Но и, конечно, не много.

8

Когда стол задрожал, Нолль только чудом успел удержать на столе стакан с водой.

Перед ним лежал номер «Молчского вестника». Первая полоса – с кричащим заголовком – была посвящена сопротивлению тьме