Книга Тверской бульвар - Чингиз Абдуллаев

— Принесите лекарство, — тоном, не терпящим возражений,повторила Медея. — Мне лучше знать, что можно, что нельзя.

Эльвина вышла из комнаты. Я взяла чашечку, почти прозрачную,наверное фарфоровую, и подумала, что нам дома нужно завести такой же сервиз.Обязательно скажу Виктору, чтобы приобрел похожий. Господи, и о чем только недумают женщины! Даже в такие тяжелые моменты. Мы просто неисправимы! Есть,например, дамочки, которых вполне серьезно волнует, как они будут выглядеть вгробу. Меня это совсем не интересует, однако и я в сложной ситуации могу подуматьо каких-нибудь пустяках.

Эльвина принесла лекарство и положила его на столик передхозяйкой. Та кивком поблагодарила ее, достав таблетку, и запила ее глоткомкофе. Даже я знаю, что так делать не следует. К тому же Медея достала сигаретыи закурила, щелкнув какой-то небольшой, лежащей перед ней зажигалкой. Я никогдане курила, даже в студенческие годы, когда все мои подруги вовсю дымили в знаксвоей эмансипации. Тогда это было безумно модно, но на меня сразу нападал дикийкашель. После двух проб я поняла, что курение не для меня. Нина тоже никогда некурила. Она рожала детей и ухаживала за мужем, а это требует серьезных усилий.К тому же не курил и ее муж. Он вообще адепт здорового образа жизни, навернякапроживет сто лет. Интересно, что академики и писатели долго живут. С чего бы это?Ведь у них сидячий образ жизни. С другой стороны — долгожители и чабаны вгорах, которые явно не сидят на месте. Может, все-таки все зависит оттого, чтои те и другие просто работают, невзирая на возраст? Девяностолетние академики иписатели продолжают трудиться за столом, а девяностолетние чабаны и пастухи —пасти свои стада. Может, в этом секрет их долголетия?

— Спасибо, что вы пришли, — затянувшись сигаретой,проговорила Медея. — Я уже никому не верю. Может, вы предложите какие-нибудьновые формы поиска? Не знаю. Я даже думала обратиться к гадалке. Представляете,до чего дошла? Лишь бы мне вернули моего мальчика.

— Он ушел из дома и ничего не сказал?

— Разумеется, нет. Мы считали, что мальчик уже взрослый иотдает себе отчет в своих поступках. Сейчас у них каникулы, после третьейчетверти, он постоянно встречался с товарищами. Я обзвонила всех его друзей, ноникто ничего не знает. Мужу обещали дать распечатку всех его последнихразговоров по мобильнику. Как раз сегодня телефонная компания должна передатьее в милицию. Может, тогда что-то выяснится?

— Обычно телефонные компании очень неохотно выдают такуюинформацию. Хорошо, что так оперативно…

— Нам помог знакомый генерал милиции. Он какой-то большойчин в министерстве. Генерал Стукалин, может, вы слышали о таком?

— Да, — ответила я, — он заместитель министра внутреннихдел. Если вмешался лично генерал Стукалин, то милиция сделает все, чтобы найтивашего мальчика. Можете быть в этом уверены. Я о нем много слышала.

— Вот он и позвонил, — выдохнула Медея, — но пока Георгиймне ничего не сообщал.

— Когда ушел ваш сын? В какое время суток?

— Днем. В три или в четыре. Никого дома не было. Мы с мужембыли на работе, а Эльвина пошла в магазин. Костя ушел и запер двери своимключом. Я думаю, если его похитили из-за ключей, то воры должны уже были быпопытаться здесь появиться. Может, нам надо уйти из дома, а здесь оставитьзасаду милиции? Я не знаю, как лучше поступить. И никто нам ничего не советует.

Медея вдавила докуренную сигарету в пепельницу. Я увидела,что ее пачка почти пустая. Она явно много курила. Собака недовольно взглянулана хозяйку. Мне кажется, терьеру тоже не нравился запах дыма.

— У него есть какие-то увлечения? Хобби?

— Как у всех ребят. Часами просиживал за компьютером,пропадая в Интернете. Любил машины. Отец обещал ему подарить свою машину, когдаему исполнится восемнадцать. Или купить новую.

— Какая у вас машина?

— «Мерседес». Трехсотый. Костя иногда брал его покататьсярядом с дачей. Но в город никогда не выезжал, мы ему не разрешали.

— Может, у него есть какой-то друг с машиной и они вместекуда-нибудь уехали? — предположила я.

— Мы тоже так подумали. Обзвонили все больницы безисключения. За городом нашли одну больницу, в которую попали трое ребят. Но импо двадцать лет, и среди них нашего не было. Личности всех установлены, онисейчас в реанимационном отделении. Я всех друзей Кости хорошо знаю. Самымиблизкими его друзьями были Антон и Икрам. Нет, только послушайте, что я говорю!— в отчаянии вдруг спохватилась Медея. — Я сказала «были». Это ужасно, такнельзя. Я не должна так говорить. Они и сейчас его самые близкие друзья.

Медея дрожащими руками вытащила следующую сигарету и сновазакурила. Мы с Ниной переглянулись. Здесь нужен психолог и, может быть,психиатр. Моя помощь здесь явно не понадобится. Собака, почувствовав настроениехозяйки, снова поднялась, словно готовая ее защитить.

— Лежать! — опять приказала ей Медея. — Вы знаете, нашасобака чувствует отсутствие Кости. Она уже два дня сама не своя, волнуется,переживает, даже скулит. Обычно стаффордширские терьеры не скулят. А онпереживает. Даже не знаю, что нам делать. Нужно отправить его на дачу.

— А собака осталась дома одна, когда Костя ушел?

— Да. Он позвонил Эльвине и сказал ей, что уходит. Онавернулась через десять или пятнадцать минут после их разговора. Собака ужетогда нервничала.

— Костя надел куртку? Или какую-то другую верхнюю одежду? Впонедельник на улице было довольно прохладно.

— Да, надел. У него красивая темно-синяя куртка, отец привезиз Мексики. Я думаю, второй такой здесь нет ни у кого. И часы у него былидорогие. Я привезла ему их из Флоренции. Они обошлись мне тогда в две тысячидолларов. Думаю, может, на него напали из-за этих часов или хотели снятькуртку? Уже просто не знаю, что и подумать…

А я сразу подумала, что никогда в жизни не позволю моемуСаше в его возрасте носить часы за две тысячи долларов. Может, я егонеправильно воспитываю, но, по-моему, нельзя приучать мальчика к таким вещам,пока он не станет взрослым.

— У него есть девушка? — поинтересовалась я, вспомнив, что умоего Саши уже есть постоянная подруга.

— Костя дружит с двумя девочками, — чуть запнувшись, ответилаМедея, — но современных парней трудно понять. С кем из них он встречается чаще,мы не знаем. Но работники милиции взяли телефоны всех его знакомых. Они ихсейчас обзванивают.

— Они уже проверяли его комнату?

— Сегодня утром, — ответила Медея. — Взяли все его записи,вынули диск из компьютера.

— Можно мне посмотреть его комнату? — Должна же я была хотябы как-то попытаться обозначить мою активность, раз уж согласилась сюда прийти.