Книга Вниз по темной реке - Карен Одден

новый глава Скотланд-Ярда — не иначе как любимый племянничек какой-то весьма известной персоны. Винсент носил жилеты элегантного кроя и начищенные туфли, а речь его разительно отличалась от слога наших детективов, вышедших из среды рабочего люда. Впрочем, я не склонен считать, что лоск, впитавшийся в кровь с образованием в частной школе, обязательно делает человека самодовольной свиньей. Куда больше меня беспокоило, что шеф всеми силами старался не прогневать чиновников из наблюдательного комитета, в то время как у каждого из нас на столах лежали десятки дел; подобная нагрузка подчиненных его не слишком заботила. Прошло три месяца с назначения Винсента, и я все это время его по возможности избегал.

Вытащив тряпку из ящика, я протер ботинки и низ штанин, после чего и направился к кабинету директора. За матовым стеклом виднелось два неясных силуэта. Винсент сидел за столом, судья же растекся в предназначенном для посетителей кожаном кресле. Сквозь дверь звучал низкий голос гостя, однако мне не удалось разобрать ни слова.

Я постучался и получил разрешение войти. Увидев меня, директор нахмурился.

— Можно вас на пару слов? — спросил я, мельком глянув в сторону судьи.

Я уже говорил, что Винсент не дурак, и мое предложение его нисколько не удивило.

— Разумеется. Прошу меня извинить, ваша честь.

Мы прошли к моему кабинету и закрыли за собой дверь. Винсент, бесстрастно изучив кавардак на столе, остановился, опершись обеими руками о спинку заваленного папками стула, и устремил на меня пытливый взгляд.

— Что удалось выяснить?

Вытащив из кармана рисунки, я тщательно их разгладил и разложил на столе.

— Коннел сказал, что судья принес фотографию дочери. Похожа ли она на убитую женщину, которую нашли в реке?

— Сходство очень большое, — шумно вздохнул директор. — А это кто? — спросил он, подняв портрет мужчины.

— Его снимок нашли у жертвы, — объяснил я и вкратце рассказал об утренних событиях, не забыв упомянуть об инициалах на медальоне.

— Инициалы совпадают, — заключил Винсент. — Ее… — замялся он, подбирая слова, — ее обесчестили перед смертью?

— Нет, хотя юбки были распороты до талии, словно убийца намеревался ее изнасиловать. — Помолчав, я добавил: — Медицинский эксперт утверждает, что девушку задушили, а порезы на запястьях нанесли после смерти. Я съездил в морг, а Стайлза с портретами отправил в Марилебон, Челси и Мейфэр.

— Почему только в эти три района?

— Они выглядят наиболее обещающими, однако, похоже, старались мы напрасно. Как его зовут? — кивнул я на дверь кабинета директора.

— Мэтью Альберт, проживает на Портман-сквер, в Мейфэре.

Я невольно вздрогнул. Пропавшая женщина — миссис Бэкфорд — жила совсем неподалеку от Альбертов, и преступления в этом квартале Мейфэра случались нечасто. Другое дело, что Лондон меняется.

— Значит, убитую — а это наверняка дочь судьи, — зовут Роуз.

«Р» — вторая буква с медальона. Итак, два инициала сошлись.

— Ей двадцать, не замужем. Вчера вечером была на балу у лорда Харви.

Винсент потер лоб тыльной стороной ладони, словно испытав внезапный приступ мигрени. Интересно, что именно так расстроило шефа в этом деле? Должно быть, думает: раз убита девушка одного с ним сословия, значит, подобное несчастье вполне может случиться и с кем-то из близких.

— Нам не следует выносить сор из избы, — заметил Винсент, отняв руку от головы. — Не хватало, чтобы газеты трубили о том, что мы не в состоянии обеспечить безопасность наших юных леди, уж не говоря обо всем прочем.

Спору нет, но причина, о которой говорил директор, была не единственной. Хоть один громкий заголовок — и расследование превратится в настоящий цирк. Найдется куча людей, которые что-то слышали или видели, и девяносто девять процентов их показаний уведут нас не в ту сторону.

— Вряд ли газеты в курсе. У причала не было ни души.

— Хоть это радует, — мрачно сказал Винсент. — Судья принес хорошую фотографию, и все же проявите осмотрительность. Заявите о совпадении, если будете полностью уверены.

Можно подумать, я хоть раз действовал иначе.

— У судьи, конечно, возникнут вопросы, и лучше, чтобы вы смогли ответить на каждый из них.

Переведя дух, директор направился к своему кабинету и открыл дверь.

Судья оказался крупным, заметно толстеющим мужчиной, хотя покрой одежды явно был призван скрыть полноту. В пухлой руке посетитель сжимал снимок в серебряной рамке. Бьюсь об заклад: сегодня Альберт не сделал еще ни шага по улице — мое лицо отразилось в его до блеска начищенных туфлях.

Директор остановился у стола.

— Ваша честь, хотел представить вам инспектора Майкла Корравана. Сегодня утром его вызывали в участок речной полиции.

Судья насупился, и Винсент продолжил:

— Прошу показать инспектору фотоснимок дочери.

Альберт вставать не собирался, так что мне пришлось сделать несколько шагов вперед и принять из его рук рамку, оказавшуюся весьма увесистой. Чистое серебро, не иначе. Снимок с нанесением ретуши в виде естественных цветов был дорогим, сделанным по последнему слову фотографической науки. Я долго изучал лицо девушки, помня, что смерть искажает лицо жертвы. Без сомнений, убитая — Роуз Альберт.

— Мне очень жаль, однако сегодня утром на реке нашли мертвую женщину. Судя по фотографии — убита именно ваша дочь.

— Не несите чушь! — грубо оборвал меня судья. — Она на пушечный выстрел не подходит к Темзе.

На подобную враждебность я уже давно научился не обращать внимания, поэтому невозмутимо продолжил:

— На шее убитой обнаружили медальон в форме сердечка размером около дюйма. На украшении выгравирована монограмма «Р. А. Е.».

— А я что говорю? — махнул рукой судья. — У Роуз ничего в этом роде нет.

— Девушка была одета в дорогое платье из темно-синей парчи, расшитой серебристой нитью, — вновь заговорил я, пока не пытаясь настаивать на совпадении инициалов. — Лиф обшит жемчужинами, рукава длиной чуть ниже плеча. Юбка со шлейфом.

На этот раз мне удалось поколебать уверенность Альберта. Несколько раз быстро моргнув, он признал упавшим голосом:

— У нее есть такое платье — от Уорта, из Парижа. Покупали на Рю де ля Пэ.

Удивительно, какие подробности вспоминают люди в подобные минуты. Понять несложно — судья, например, цеплялся за известные ему факты, пытаясь не думать о том, что не укладывалось в голове.

— Как это случилось? — спросил он, сглотнув ком в горле.

Я взял паузу, оглянувшись на Винсента.

— Я задал вопрос: как это случилось? — Глаза Альберта полыхнули гневом. — Отвечайте! Или вы ничего не знаете, черт бы вас побрал?

— Ее задушили и бросили в маленькую лодку, — сдержавшись, ответил я. — Обнаружили тело в районе Лаймхауса. Полагаем, что ваша дочь не мучилась перед смертью.

Этого мы точно не знали, но я решил, что лучше солгать.

У судьи побелели